Евангельская история. Книга III - Протоиерей (Матвеевский) Павел Алексеевич. Страница 76

Вдруг знакомый голос назвал святую жену по имени: Мария! Быстро обернувшись, она тотчас узнала господа, «не по виду, – говорит святой Иоанн Златоуст, – но по голосу». в голосе Его слышалась та сокрытая сила благодати, которая давала себя чувствовать, когда это было нужно (Ин. 7, 46). тон речи, известное выражение голоса, радостное движение сердца Марии, ощутившей присутствие господа – все это убеждало ее, что пред нею сам воскресший. Раввуни, т. е. Учитель, – вскричала святая жена, называя Его тем почетным титулом, с которым обращались к господу ученики Его (Мф. 26, 25, 49; Мк. 9, 5; 11, 21. ин. 1, 39; 4, 31; 6, 25; 9, 2) и простой народ (Мк. 10, 51; ин. 20,16). в радостном восторге Мария хотела пасть к ногам господа (ср. Мф. 28, 9), но в своем увлечении была остановлена кротким внушением воскресшего: не прикасайся Мне, не у бо взыдох ко Отцу Моему, иди же ко братии Моей и рцы им: восхожду ко Отцу Моему и Отцу вашему, и Богу Моему и Богу вашему. Жена, мудрствуя земное, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, «желала обращаться с ним, как прежде, и от радости не представляла себе ничего великого». обрадованная и вместе с тем приведенная в крайнее смущение внезапным явлением господа, не желала ли она испытать, действительно ли Господь явился ей в воскресшем теле или это только дух Его (ср. Лк. 24, 37)? и вот, Господь, читавший мысли ее, устраняя неуместную пытливость, по замечанию святого отца, «возвышает ее помышления и чрез то научает ее более благоговейному с ним обращению». в истине своего воскресения он уверяет жену явлением и словом, а другие недоумения ее рассеивает объяснением, что он еще некоторое время остается на земле в том же теле, хотя и прославленном, в каком пребывал до своих страданий и смерти. вместе с радостною вестию о воскресении господа Мария должна была передать ученикам Его и другую, также радостную, весть о скором отшествии Его к отцу. о своем отшествии к отцу он уже говорил ученикам в последней беседе как о величайшем благе для них (Ин. 14, 2, 3; 16–17), радостнейшем событии (14, 28), за которым должно последовать пришествие к ним УтешителяДуха. теперь приближается исполнение этого обетования, а посему Господь, приготовляя учеников к грядущим событиям, напоминает им через жену-благовестницу слова своей прощальной беседы. искупив верующих своими спасительными страданиями и крестною смертию, Господь дал им власть быть чадами Божиими (Ин. 1, 12; римл. 8, 16; 17; гал. 3, 26; 4, 7; Еф. 1, 5), а посему и в обращении к Марии назвал учеников своих братиями (ср. Евр. 2, 17), имеющими того же отца небесного. впрочем, по толкованию святого Иоанна Златоуста, эти слова «сказаны господом по восприятии плоти, т. к. и восшествие свойственно только плоти»; притом в самых выражениях Моему и вашему по замечанию святителя кирилла Иерусалиского, сокрыта следующая мысль, «иначе он Мой отец по естеству, и иначе ваш, по присвоению; иначе Бог Мне, как приискреннему и Единородному сыну, а иначе – вам, как созданиям».

Явление окончилось. Мария Магдалина пошла в город и возвестила ученикам, что видела господа, а также рассказала и то, что слышала от него.

Второе

Мф. 28, 5–10; Мк. 16, 1–8; Лк. 24, 1–9

Между тем как Мария, оставив гроб, спешила в город к апостолам, подошли к гробовой пещере другие жены, неся приготовленные ароматы, и также нашли камень отваленным. когда они недоумевали о сем, вдруг предстали пред ними два мужа в блистающих одеждах. Жены-мироносицы ужаснулись этого видения и от страха потупили взоры. Ангелы сказали им: что ищете Живого с мертвыми? Несть зде, но воста: помяните, якоже глагола вам, еще сый в Галилее, глаголя, яко подобает Сыну Человеческому предану быти в руце человек грешник, и пропяту быти, и в третий день воскреснути. они вспомнили слова господа и, возвратившись от гроба, возвестили все это одиннадцати апостолам и всем прочим. При восходе солнца пошли ко гробу Мария Иаковлева и саломия с некоторыми другими женами. Зная, что вход в гробовую пещеру был закрыт большим камнем, они дорогою говорили между собою: кто отвалит нам камень от дверей гроба? но, приблизившись к гробовой пещере, они заметили, что вход ее открыт и что на отваленном камне сидит Ангел. явление небесного вестника привело святых жен в страх. Ангел же, обратив речь к ним, сказал: не бойтеся вы, вем бо, яко Иисуса Распятаго ищете. Несть зде, воста бо, якоже рече: приидите, видите место, идеже лежа Господь, и скоро шедше рцыте учеником Его, яко воста от мертвых и се варяет вы в Галилеи: тамо Его узрите, се рех вам. вошедши в пещеру, святые мироносицы и здесь увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду, и ужаснулись. Ангел же сказал им: не ужасайтеся! Иисуса ищете Назарянина Распятаго, воста, несть зде: се место, идеже положиша Его. Но идите, рцыте учеником Его и Петрови, яко варяет вы в Галилеи, тамо Его видите, якоже рече вам. Эти видения и слова Ангелов привели святых жен в такой трепет и ужас, что они, вышедши из гробовой пещеры, побежали в город и никому ничего не сказали дорогою, потому что страх подавил в них первые радостные движения верующего и любящего сердца.

После того как Мария Магдалина первая (Мк. 16, 9) была обрадованя явлением господа, другие мироносицы, возвращавшиеся от гроба в страхе и великой радости от слов небесных вестников воскресения, также удостоились лицезреть воскресшего, для того чтобы, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «благовествовать то, о чем не только слышали, но и что видели». они спешили возвестить ученкам весть, полученную от Ангелов, и се, на пути, Иисус встретил их и сказал: радуйтеся! всякая тень сомнения исчезла пред благодатным словом Учителя, призывающим к радости: это он – воскресший! с благоговейным трепетом святые жены приблизились, взялись за ноги Его и поклонились: этим «прикосновением они, по выражению святого отца, твердо уверились в Его воскресении». тогда, устраняя последние следы страха, с которым жены смотрели на необычайное явление, Господь сказал им: не бойтеся, – идите, возвестите братии Моей, да идут в Галилею, и ту Мя видят. опять знаменательное название верующих братьями, и опять заботы о скорейшем успокоении их вестию о воскресении: и Ангелы, и сам воскресший посылают святых жен к апостолам, с тем чтобы предупредить их и приготовить к самоличному удостоверению в великой истине. Господь Иисус Христос хотел, чтобы радость воскресения достигла, в известной последовательности, но возможно скорее, тех, которых он возлюбил в мире и возлюбил до конца (Ин. 13, 1) и которых теперь не стыдится называть своими братьями (Евр. 2, 11).

Третье

Мф. 28, 11–15; Мк. 16, 10, 11; Лк. 24, 10–12, 34; 1 Кор. 15, 5

Когда святые мироносицы, возвратившись от гроба, рассказали одиннадцати апостолам и прочим, бывшим с ними, о том, что они видели и слышали, то слова их показались ученикам господа пустыми и не заслуживающими веры. когда также и Мария Магдалина возвестила им – плачущим и рыдающим, – что Господь жив и что она видела Его, то и ей не поверили. впрочем, Петр, уже бывший у гроба с Иоанном и видевший в пещере погребальные пелены, встал и опять побежал к гробу, чтобы еще раз взглянуть на опустевшее ложе Христово. и в этот раз, наклонившись к входному отверстию пещеры, он увидел то же, что и прежде, – одни пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему. но все сомнения и колебания Петра окончились полным убеждением в истине воскресения, когда Господь явился ему прежде других учеников, предваряя общее уверение апостолов.

Между тем как радостная весть о воскресении Христовом распространялась в среде верующих, враги Христовы старались заглушить и извратить святую истину. римские воины, устрашенные явлением Ангела и землетрясением, убежали в город, и некоторые из них пришли к первосвященникам и рассказали все, чему были свидетелями у гроба Христова. они хорошо знали, какое жестокое наказание угрожало им за небрежность в исполнении обязанностей службы (ср. Деян. 12, 19), если бы правитель осведомился о самовольном оставлении порученного им поста, а посему спешили предупредить начальников иудейских, надеясь найти в них защиту себе от кары закона. Дело показалось настолько важным, что составилось собрание синедриона. неизвестно, как члены синедриона объясняли себе известие, принесенное стражами, действием ли темных сил, по прежнему примеру фарисеев, приписывавших чудеса Христовы силе веельзевула, князя бесовского (Мф. 12, 24), или же обманом стражей, сговорившихся с последователями распятого, но они боялись, чтобы удивительное событие не получило огласки в городе, наполненном богомольцами из разных стран света, именно в том виде, в каком передавали его воины, стерегшие гроб. не входя в ближайшее исследование дела из опасения, как бы не встретить новых затруднений и не подать повода к говору народной толпы, первосвященники и старейшины решились извратить и подавить неприятную для них весть теми же устами, которые принесли ее. Для вернейшего достижения своей цели они обратились к знакомому средству и, по выражению святителя Иоанна Златоуста, «купив кровь Христа, когда он был жив, по распятии и воскресении Его опять деньгами же старались подорвать истину воскресения». Дав воинам довольно денег и обнадежив полной безнаказанностью, члены синедриона просили их распространить заведомо ложное известие: рцыте, яко ученицы Его нощию пришедше украдоша Его, нам спящим, и аще сие услышано будет у игемона, мы утолим его и вас безпечальны сотворим. вымысел врагов Христовых, подсказанный ими воинам, с первого раза давал понять свою внутреннюю несостоятельность. «смотри, – говорит святитель Иоанн Златоуст, – как они уловляются со всех сторон своими собственными поступками! Если бы они не приходили к Пилату, если бы не просили стражи, то еще могли бы таким образом клеветать; теперь же, напротив, они все так делали, как будто стараясь заградить свои уста». как могли ученики отважиться на похищение тела Христова, охраняемого стражей, когда для самого мужественного из них был страшен голос служанки (Мф. 26, 69–72) и когда все они при виде вооруженной толпы, незадолго перед сим, бежали (Мк. 14, 50)? возможно ли также, чтобы они похитили тело Христово тайно, ночью, во время сна стражи? как они могли приблизиться к гробу, разломать печать, отвалить огромный камень от дверей пещеры, войти туда и взять тело, не разбудив стражей, если не всех, то хотя бы одного воина? Если бы даже им удалось совершить невозможное – войти в погребальную пещеру незаметно и неощутимо для воинов, находившихся у входа, разве стали бы они медлить там, и вместо того, чтобы поспешно унести тело, снимать с него плотно прилипшие пелены и платок с головы и укладывать эти вещи в известном порядке (Ин. 20, 6, 7)? наконец, если стражи спали, то могли ли они знать и свидетельствовать о том, чего не видели? Эти несообразности, очевидные сами по себе, вызывали ряд новых недоумений. стражи обязаны были бодрствовать и стеречь тело, а, допустив похищение и выказав крайнюю оплошность, подлежали строгому наказанию: отчего же, вместо наказания, их оставили в покое и даже наградили? Да и сами похитители должны были бы подлежать еще большему наказанию: отчего же молчат о них, отчего не отыскали их, не судили, не наказали? так враги Христовы, вместо того чтобы беспристрастным исследованием обнаружить истину, в ослеплении злобы и ожесточении неверия старались затмить дело Божие грубым соплетением лжи и обмана.