Евангельская история. Книга III - Протоиерей (Матвеевский) Павел Алексеевич. Страница 82

Праздничные дни кончились, и дальнейшее пребывание учеников в Иерусалиме могло бы привлечь внимание врагов Христовых. апостолы не имели еще ни полномочия от господа, ни дерзновения выступить свидетелями воскресения Его, а посему, в ожидании будущих указаний своего Учителя, решились возвратиться на родину. Уверенность, что Господь и Учитель их жив, хотя и не пребывает и не ходит с ними, как прежде, служила для них, после всего испытанного, радостным ободрением в настоящем и надежным залогом исполнения обетований Его в будущем. Если теперь Петр, Иаков и Иоанн могли припомнить и передать другим обстоятельства славного преображения господня (Мф. 17, 9), то без сомнения, это событие представлялось им, в связи с последующими, новым подтверждением и объяснением Божества Христова. апостолы уносили на родину в сердцах своих веру, хотя не вполне еще чуждую мечтательных ожиданий (Деян. 1, 6), но более чистую и более твердую, которую вскоре просветительное действие святого Духа очистило от всяких земных примесей и возвело в полноту совершенства.

Вскоре по возвращении в Галилею Петр, Фома, называемый Близнецом, нафанаил из каны Галилейской, Иаков и Иоанн, сыны Зеведеевы, и еще двое других учеников пришли на берега Геннисаретскаго озера, памятного многократными посещениями господа. До призвания своего к апостольству они занимались рыболовством (Мф. 4, 18, 21; Мк. 1, 16, 19; Лк. 5, 5, 10) и любили свое занятие, которое, по всей вероятности, служило для них главным источником пропитания. Хотя, оставив, по слову господа (Мф. 4, 19), сети и другие принадлежности рыболовства, они следовали за ним по городам и селениям, приготовляясь быть ловцами человеков, но теперь, в виду геннисаретскаго озера, невольно обратились к прежним привычкам. Петр сказал апостолам: иду рыбы ловити. – Идем и мы с тобою, – отвечали ему. все они пошли, сели в лодку и, отплыв от берега, целую ночь трудились, закидывая сети в разных местах, и ничего не поймали. когда настало утро и утомленные труженики хотели прекратить бесплодную работу, вдруг они увидели на берегу человека. Это был Иисус, но, по всей вероятности, в ином образе, как и при других явлениях (Мк. 16, 12), и ученики не узнали Его. он, по замечанию святителя Иоанна Златоуста, «не тотчас обнаруживает себя, а сначала вступает в разговор совершенно по-человечески, как бы намереваясь что-нибудь купить у них». Дети, еда что снедно имате? – спросил незнакомец. Ни! – отвечали Ему ученики. тогда незнакомец уверенным голосом человека, знающего дело, сказал им: вверзите мрежу одесную страну корабля и обрящете. лишь только они сделали это, сеть наполнилась множеством рыбы – до того, что невозможно было вытащить ее. При виде этой чудной ловитвы, после безуспешной ночной, ученики могли припомнить другую подобную обильную ловлю рыбы, и также после ночи, проведенной в бесплодных усилиях (Лк. 5, 5, 6). сам Господь сравнивал царство свое с неводом, закинутым в море (Мф. 13, 47), а посему та и другая ловля служила для апостолов образом многоплодной деятельности их, – одна при начале апостольства их, а другая при предстоящем исшествии их на всемирную проповедь. Иоанн, возлюбленный ученик господа, любящим сердцем первый ощутил присутствие Учителя и, взглянув на берег, сказал Петру: Господь есть. как только Петр и Иоанн узнали господа, тотчас же обнаружили свои особенности, по выражению святого отца, «тот был пламеннее, а этот возвышеннее; тот стремительнее, а этот проницательнее; Иоанн первый узнал Иисуса, а Петр первый пошел к нему», – опоясался по чреслам одеждой (ибо был наг), бросился в море и приплыл к берегу. лодка была недалеко от берега, в расстоянии около 200 локтей. Ученики, оставшиеся в ней, вместе с Иоанном заметили, что лов удачен, и поплыли к берегу, таща за собой сеть, наполненную рыбой. Между тем, Господь, уже узнанный двумя апостолами, стоял на берегу. Ученики, по выходе из лодки, увидели разложенный огонь и на нем лежащую рыбу и хлеб. они смутно догадывались, что незнакомец не простой человек, случайно лишь появившийся на берегу, но эта догадка тотчас же перешла в полную уверенность, что перед ними – сам воскресший. Принесите от рыб, яже ясте ныне, – сказал Господь, побуждая их, так сказать, осязать совершившееся чудо и вдуматься в него. Петр пошел и вытащил на землю сеть, наполненную большими рыбами, которых было сто пятьдесят три. обильный улов после безуспешных трудов в течение целой ночи привел учеников в изумление, еще более увеличившееся тем обстоятельством, что, при таком множестве рыбы, сеть не прорвалась. Господь, утвердив чудом веру учеников, пригласил их к соучастию в трапезе: приидите, обедуйте. теперь все узнали своего Учителя и никто не смел спросить Его: Ты кто еси? – потому что все были уверены, что это Господь. При этом явлении воскресшего они, по толкованию святителя Иоанна Златоуста, «уже не имели своей обычной смелости, не дерзали, как прежде, и не обращались к нему с речью, но в молчании, с великим страхом и благоговением сидели и смотрели на него».

Апостолы, следуя зову господа, расположились вокруг разведенного огня. тогда Иисус Христос подошел к ним, взял хлеб, разломил и подал им; разделил также и рыбу. Этот разведенный огонь не напоминал ли Петру тот огонь, около которого он трижды отрекся от Христа (Ин. 18, 18)? Думал ли падший по самонадеянности апостол, что теперь настает время окончательного восстановления его в апостольство? во время трапезы Господь спросил Петра: Симоне Ионин, любиши ли Мя паче сих? словами: паче сих, ясно указывалось на горделивое уверение его, кончившееся падением:

Еще и вси соблазнятся о Тебе, аз никогдаже соблажнюся (Мф. 26, 33). Признав свой грех и оплакав его тотчас по падении горькими слезами, апостол уже не дерзнул ставить свою любовь выше любви других учеников, не осмелился даже сравнивать с ней, а просто и смиренно отвечал: ей, Господи, Ты веси, яко люблю Тя. и на это смиренное исповедание Господь изрек апостолу: паси агнцы Моя, – «агнцами, по изъяснению святителя василия великого, – назвал новорожденных в вере». После краткого молчания Господь спросил его в другой раз: Симоне Ионин, любиши ли Мя? – Ей, Господи, – отвечал апостол, – Ты веси, яко люблю Тя. – Паси овцы Моя, – рек ему Господь, поручая не только вскормление духовной пищей еще слабых и не утвердившихся в вере новорожденных членов Церкви, но и пасение всего стада, всех членов Церкви, в совершенном духовном возрасте, которых и прежде неоднократно Господь уподоблял овцам стада (Мф. 18, 12–14; ин. 10, 1–14). третий вопрос господа: Симоне Ионин, любиши ли Мя? – опечалил Петра; он подумал, что Господь сомневается в искренности любви его, а посему, ссылаясь на всеведение Его, снова и с особенной силой засвидетельствовал о своей любви: Господи, Ты вся веси: Ты веси, яко люблю Тя. – Паси овцы Моя, – опять сказал Господь, окончательно восстановляя падшего в апостольском чине. «троекратным удостоверением о любви ко Христу, по выражению митрополита Филарета Московского, заглаждалось троекратное отречение от Христа: это была кроткая епитимия покаявшемуся и разрешаемому Петру». После того как воскресший, хотя и не вполне открыто для других учеников, но совершенно вразумительно для самого Петра, загладил грех малодушного отречения его новым торжественным исповеданием и уверением любви к себе, совесть апостола могла окончательно успокоиться.

По восстановлении Петра в апостольстве Господь открыл ему также и то, что ожидает его в конце апостольского подвига. Аминь, аминь глаголю тебе: егда был еси юн, поясался еси сам и ходил еси, аможе хотел еси; егда же состареешися, воздежеши руце твои, и ин тя пояшет и ведет, аможе не хощеши. святой евангелист замечает, что этой иносказательной речью Господь давал разуметь, коею смертию Петр прославит Бога (Ин. 21, 19). насильственная мученическая смерть застигнет его в те годы, когда со старцем, ослабевшим под бременем лет, делают, что хотят. (Мученическая смерть постигла апостола Петра в риме, во время гонения нерона в 67 г. от р. Х. он был распят на кресте головою вниз). старческая слабость для большей наглядности представлена в противоположности с деятельностью человека молодого, крепкого силами, который идет, куда хочет, и делает, что хочет. Эти живописные образы, взятые прямо из жизни, были вполне понятны ученикам. Иди по Мне, – присовокупил Господь, как бы возобновляя для апостола то призвание (Мф. 4, 19), от которого он уклонился своим отречением. Это приглашение к последованию было уже последним, решительным словом восстановления Петра в апостольском достоинстве.