Библейский культурно-исторический комментарий. Часть 2. Новый Завет - Кинер Крейг. Страница 98

23:13–25 Пилат и народ

23:13–17. О мотивах оправдания христиан римскими властями см. во введении к коммент. к Книге Деяний.

23:18–25. Как отъявленный мятежник, Бараева казался Пилату гораздо более опасным, чем Иисус. Римляне славились своей любовью к справедливости, а также умением вести диалог с толпой; сам император успокаивал толпы народа на площадях, требовавшие хлеба и зрелищ, а народные возмущения заставили Пилата убрать из Иерусалима римские штандарты. Справедливость к отдельной личности была отдана в жертву политической целесообразности и поддержанию мира; так, римский солдат, который сжег свиток закона, был казнен, чтобы погасить растущее возмущение еврейского народа, — но вовсе не потому, что римляне были серьезно озабочены сохранением еврейских религиозных книг.

23:26–32 Путь на Голгофу

23:26. Преступники обычно сами несли свой крест (вернее, его горизонтальную перекладину), но в данном случае к этому был подключен и посторонний, поскольку Иисус очень ослабел в результате жестокого избиения, которое описывается в других Евангелиях.

Кирены расположены на территории нынешней Ливии, в Северной Африке; там была большая еврейская община; «Симон» — типичное еврейское имя. Еврейские паломники со всего Средиземноморья прибывали в Иерусалим на Пасху. Римские солдаты могли заставить любого человека нести их поклажу. Поскольку по праздникам работать запрещалось, Симон шел не после работы в поле — он, возможно, опоздал на праздник и теперь спешил в город или возвращался из дома, где остановился на время праздника. 23:27. Посмотреть на казнь обычно собиралось много народа. Благочестивые иерусалимские женщины часто приходили оплакивать осужденных, нередко принося с собой обезболивающие средства для облегчения страданий жертвы. (После смерти казненного преступника оплакивать его запрещалось по закону; но еврейские патриоты сочувствовали своим братьям-иудеям, которые были осуждены римлянами на смерть как мятежники.) В древности женщины обычно выражали свои чувства во время траура более эмоционально, чем мужчины.

23:28. Выражение «дщери иерусалимские» не только обозначает жительниц Иерусалима, но и заставляет вспомнить некоторые пророчества о грядущем суде (см.: Ис. 3:16). Увещание «плачьте о себе» также связано с пророческими восклицаниями о суде (Ис. 32:9-14).

23:29. Эти слова Иисуса напоминают о скорбном плаче матерей по своим погибшим детям (*2 Вар. 10:13–15). *Иосиф Флавий пишет, что некоторые матери дошли до такого состояния, что ели собственных детей во время голода, когда римские войска осадили Иерусалим в 66–70 гг. (ср.: Лев. 26:29; Втор. 28:53; 4 Цар. 6:29).

23:30. Пророки использовали такие метафоры, создавая образ страшного суда (ср.: Ос. 10:8; Ис. 2:10,19–21).

23:31. Сухое дерево легче поддается огню, чем живое. Речь может идти о том, что Иисус — «зеленеющее дерево», а не мятежник; насколько более суровым был бы суд над «сухим деревом», истинным мятежником? Или, если они губили невинного, то насколько больше они навредят себе (в 66–70 гг. иудейские вожди сражались друг с другом, как с римлянами)? Впрочем, возможно, это речение означает только то, что Иерусалим созрел для суда.

23:32. Воинам было меньше работы, если они казнили несколько преступников одновременно.

23:33–43 На кресте

23:33,34. Вопреки встречающимся в *Ветхом Завете молитвам, взывающим к отмщению (напр.: 2 Пар. 24:22; Пс. 136:7–9; Иер. 15:15; 17:18; 18:23; 20:12), Иисус молится о том, чтобы Бог простил Его врагов. От осужденного на казнь ожидали скорее такой молитвы: «Пусть моя смерть будет искуплением за все мои грехи»; но Иисус исповедовал грехи тех, кто ложно обвинил Его и заслужил наказание от Бога по ветхозаветному закону. Древние биографы часто сравнивают между собой разные личности, и Лука проводит параллель между Иисусом и первым христианским мучеником, Стефаном, о котором он сам пишет в Деян. 7:60. По римскому обычаю, солдаты забирали себе одежду казненного преступника.

23:35. Насмешки над страданиями обнаженного человека, висящего на кресте, были невыносимо трудным испытанием. Ирония была излюбленным приемом древних авторов; двойная ирония здесь в том, что Иисус спасает других, а эти вожди вместе с народом насмехаются над Ним, выражая свои чувства в манере, свойственной *сатане (4:3,6,7,9).

23:36. Некоторые усматривают в предложенном воинами «уксусе» акт милосердия, поскольку он служил болеутоляющим средством или помогал утолять жажду, но Лука утверждает, что это было продолжением глумления.

23:37. Язвительные замечания воинов отражают циничное отношение римлян к иудаизму, которое было широко известно, вопреки тому (а возможно, и вследствие того), что римляне иногда сами обращались в иудейскую веру.

23:38. На кресте, над головой осужденного, обычно помещали табличку с обвинением (лат. tiîulus).

23:39–42. Разговор Иисуса с преступниками на кресте — последний пример, который приводит Лука, иллюстрируя принятие Иисусом грешников, изгоев общества и отверженных, хотя он (в отличие от Марка) называет их «злодеями», не акцентируя внимания на том, что они были мятежниками. 23:43. В еврейской литературе «рай» всегда противопоставляется «геенне», или «аду». Хотя в еврейских источниках приводятся разные мнения относительно местоположения рая (напр., на третьем небе; или страна на краю земли, подобная греческим «Елисейским полям»), рай часто рассматривался как место пребывания праведников после воскресения из мертвых. Таким образом, Иисус и этот распятый вместе с Ним человек последуют после смерти в обитель праведных.

23:44–49 Смерть Иисуса

23:44. «Шестой час» наступал сразу после полудня, «девятый час» — вскоре после трех часов дня; распятие редко завершалось так быстро. Время смерти Иисуса совпало с вечерним жертвоприношением в храме. «Тьма» была одной из десяти казней египетских (Исх. 10:22); у пророков «тьма» служит прообразом суда в конце времен (часто из-за грозовых облаков, саранчи, дыма и др.; Ис. 13:10; Иез. 30:3,18; 32:7,8; Иоил. 2:2,10,31; 3:15; Ам. 5:18; Зах. 14:6). 23:45. «Завеса» — вероятно, та, что отделяла святая святых, — место присутствия Бога, куда не мог войти ни один смертный, за исключением первосвященника, который входил туда один раз в год, — от святого отделения святилища, где совершали служение священники (Исх. 26:33). Хотя разодранная завеса может символизировать, что отныне доступ к Богу открыт для всех, более вероятно, что это указывает на уход Бога из храма, как в Иез. 10, 11.

23:46. Известно, что эту строку из Пс. 30:6 часто произносили во время вечерней жертвы — времени смерти Иисуса. (Римские читатели могли бы, хотя это маловероятно, истолковать данный стих в свете римского обычая, согласно которому ближайший родственник умирающего человека принимает его дыхание в свои уста, обеспечивая тем самым сохранение духа.)

23:47. Если у Марка здесь «Сын Божий», то Лука подчеркивает значение этого утверждения: «не виновен», «праведник». Римская формула оправдания (объявления невиновным) была важна для слушателей Луки; см. введение к коммент. к Книге Деяний.

23:48. Биение себя в грудь было выражением траура (ср.: 18:13); стоявшие рядом еврейские женщины могли таким образом выразить скорбь — единственное, что разрешалось сделать для осужденных; после захоронения тел никаких траурных мероприятий проводить не разрешалось.

23:49. Семья и друзья преступника обычно присутствовали на казни; опасность угрожала только ученикам-мужчинам, в которых могли заподозрить потенциальных мятежников. Люди стояли в отдалении от креста, чтобы не заслонять его от стоявших сзади; кресты возвышались не так высоко над землей, как это принято обычно изображать на картинах. Для палестинских евреев тот факт, что эти женщины присоединились к группе учеников Иисуса, был просто шокирующим.