Введение в православную аскетику - Священник (Дергалев) Сергий. Страница 23

Прелесть

Определение

Само слово «прелесть» этимологически означает лесть в превосходной степени самому себе, самообман. По определению святителя Игнатия Брянчанинова: «Прелесть — есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину. Прелесть есть повреждение человеческого существа ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения, произведенное падением праотцев наших. Все мы в прелести. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть — признавать себя свободным от прелести. Все мы обмануты, все обольщены, все находимся в ложном состоянии, нуждаемся в освобождении истиною» 72.

Источники прелести

1) Субъективные — берущие свое начало в падшем естестве человека и зависящие от самого человека. Обычно главный источник прелести — гордость, подпитываемая тщеславием и сладострастием.

2) Объективные — те, которые зависят от непосредственного демонического воздействия. Один из случаев демонического действия описывает старец Паисий Святогорец: «Однажды, когда я жил на Синае в пещере Святой Епистимии, дьявол захотел… оказать мне «услугу»! Неподалеку от кельи было три-четыре ступеньки. Ночью, когда небо было ясным и светили звезды, я уходил в пещеры и, для того чтобы спуститься по этим ступенькам, светил зажигалкой. Однажды ночью я хотел зажечь зажигалку, но она не зажигалась. Вдруг с одной скалы ударил яркий луч света, подобный прожектору! Ух, все вокруг стало светло! «Нет, — говорю, — от таких «прожекторов» надо держаться подальше!». Я вернулся назад, и свет тут же пропал. Вот ведь какой диавол: он не хотел, чтобы я спустился по лесенкам, подсвечивая зажигалкой! «Ну разве не жаль, — пожалел он меня, — что человек так мучается! Дай-ка я ему посвечу!». Вот какая «доброта»!» 73.

Виды прелести

1) «Мнение» — сочинение поддельных, благодатных ощущений и состояний, таких как: теснейшее соединение со Христом, внутренняя беседа с Ним, таинственные откровения, гласы, наслаждения. В качестве примера можно было бы привести случай с Александром Дружининым из предыдущей главы.

Уклонением в эту сторону отличались подвижники католической церкви. В качестве примера можно было бы предложить отрывок из книги крупнейшего религиозного мыслителя А.Ф.Лосева: «Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух «является» блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: «Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня». Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем… Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: «Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена», эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т. д. и т. п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: «Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала, и отнимался у меня язык… И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела» 74.

2) «Мечтательность» — когда молящийся сочиняет силой своего воображения картины: рая, ада, ангелов, Христа, святых. Один из примеров такой прельщенности приводит святитель Игнатий Брянчанинов: «Некоторый чиновник, живший в Петербурге, занимался усиленным молитвенным подвигом и пришел от него в необычайное состояние… И вот для духовного совета он обращается в монастырь к одному старцу-монаху. Начал чиновник рассказывать ему о своих видениях, что он постоянно видит при молитве свет от икон, слышит благоухание, чувствует во рту необыкновенную сладость и так далее… Монах, выслушав этот рассказ, спросил чиновника: «Не приходила ли вам мысль убить себя?» — «Как же! — отвечал чиновник. — Я уже было кинулся в Фонтанку, да меня вытащили». Оказалось, что чиновник употреблял образ молитвы, описанный св. Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению. К состоянию самообольщения, избранному произвольно, диавол присоединил свое, сродное этому состоянию действие, — и человеческое самообольщение перешло в явную бесовскую прелесть. Чиновник видел свет телесными очами; благоухание и сладость, которые он ощущал, были также и чувственные. В противоположность этому, видения святых и их сверхъестественные состояния вполне духовны: подвижник соделывается способным к ним не прежде, как по отверзении очей души Божественной благодатию. Монах начал уговаривать чиновника, чтоб он оставил употребляемый им способ молитвы, объясняя и неправильность способа, и неправильность состояния, доставляемого способом. С ожесточением воспротивился чиновник совету: «Как отказаться мне от явной благодати!», — возразил он. Выглядел он и жалким, и каким-то смешным. Так, он сделал монаху следующий вопрос: «Когда от обильной сладости умножится у меня во рту слюна, то она начинает капать на пол: не грешно ли это?». Точно: находящиеся в бесовской прелести возбуждают к себе сожаление как не принадлежащие себе и находящиеся по уму и сердцу в плену у лукавого, отверженного духа… Представляют они собою и смешное зрелище: посмеянию предаются они овладевающим ими лукавым духом, который привел их в состояние уничижения, обольстив тщеславием и высокоумием. Ни плена своего, ни странности поведения прельщенные не понимают, сколько бы ни были очевидными этот плен, эта странность поведения… Когда чиновник ушел, другой монах, присутствовавший при разговоре, спросил старца, с чего пришло ему на мысль спросить чиновника о покушении на самоубийство. Тот отвечал: «Как среди плача по Богу приходят минуты необыкновенного успокоения совести, в чем заключается утешение плачущих, так и среди ложного наслаждения, доставляемого бесовской прелестью, приходят минуты, в которые прелесть как бы разоблачается и дает вкусить себя так, как она есть. Эти минуты — ужасны! Горечь их и производимое этой горечью отчаяние — невыносимы. По этому состоянию, в которое приводит прелесть, всего бы легче узнать ее прельщенному и принять меры к исцелению себя. Увы! Начало прелести — гордость, и плод ее — преизобильная гордость. Прельщенный, признающий себя сосудом Божественной благодати, презирает спасительные предостережения ближних. Между тем припадки отчаяния становятся сильнее и сильнее; наконец отчаяние обращается в умоисступление и увенчивается самоубийством» 75.

Борьба с прелестью

«Никак не прими, — говорит преподобный Григорий Синаит, — если увидишь что-либо чувственными очами или умом, вне или внутри тебя, будет ли то образ Христа, или ангела, или какого святого, или если представится тебе свет… Будь внимателен и осторожен! не позволь себе доверить чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое; пребывай хладным к нему и чуждым, постепенно сохраняя ум твой безвидным, не составляющим из себя никакого воображения и не запечатленным никаким изображением. Видевший что-либо в мысли или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно, удобно впадает в прелесть, по крайней мере, обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно. Новоначальный должен обращать все внимание на одно сердечное действие, одно это действие признавать не прелестным, — прочего же не принимать до времени вступления в бесстрастие. Бог не прогневляется на того, кто, опасаясь прелести, с крайней осмотрительностью наблюдает за собою, если он и не примет чего посланного от Бога, не рассмотрев посланное со всей тщательностью; напротив того, Бог похваляет такого за его благоразумие» 76.