О молитве - Святогорец Паисий. Страница 16

Это и есть дело всех вообще святых — помогать и защищать нас, несчастных, от видимых и невидимых напастей. Наше дело — стараться жить духовной жизнью, не огорчать Господа, зажигать лампадки святым и просить их о помощи. В этой жизни нам нужна помощь, чтобы мы могли приблизиться ко Христу. В другой жизни, если Бог удостоит нас быть рядом с Ним, нам святых не придётся уже утруждать, да и необходимости не будет просить у них помощи.

Чудеса святых

— Геронда, мне бывает страшно, когда я одна работаю в гостинице.

— Молись Хаджефендису, и вор сам будет потом просить у тебя прощения [64]!

— Я, геронда, боюсь тангалашек.

— Проси Хаджефендиса, пусть он их парализует. Что, думаешь, не может?

— Как же не может, геронда!

— Знаешь, что он один раз сделал так, что машина не могла сдвинуться с места? Водитель забыл ключи в двери и машину угнали. Только он помолился святому Арсению, машина встала посреди дороги; ворам пришлось бросить её и спасаться бегством.

— Геронда, врачи сказали, что у меня проблемы с головой и нужна операция.

— Пойди, постучись своей головой о честную главу святого Арсения [65]. Видела, как он помог другой сестре? Сделал операцию без скальпеля, так что та даже сама ничего не поняла. Слава Богу! Не сомневайся, он и тебе может так помочь.

Святой Арсений помогает. Один врач попросил, чтобы я помолился о его больной дочери. Я попросил святого Арсения, и он ей чуть–чуть помог. И вы молитесь, чтобы святой до конца сотворил своё чудо, чтобы учёные узнали, что такое сила Божия, и прославилось Его имя. Чудо — это тайна. Его можно пережить, но нельзя объяснить. Человеческий ум понять его не может.

— Геронда, сегодня люди не верят в святых, как раньше.

— Раньше и те, кто называл себя неверующим, имели в душе Бога. Помню, когда в Конице были итальянцы, загорелся лес. Прошёл слух, что итальянцы сами его подожгли, чтобы, когда жители выйдут тушить пожар, всех схватить. Когда люди узнали об этом, разошлись кто куда, и лес продолжал гореть. Итальянцы пошли к сельскому старосте, а он был неверующим, и стали его спрашивать: «А где же все?» — «Работают», — ответил тот. «А почему не идут тушить огонь?» — «А у нас на такой случай есть святитель Николай», — главный храм в Конице был освящён в честь святого Николая. В это время, хотя на небе не было ни одного облачка, собрались тучи, и полил проливной дождь. Итальянцы, когда увидели такое чудо, сильно испугались.

— Геронда, может быть так, чтобы святой не творил чудес?

— Будет святой творить чудеса или нет, зависит от Бога. Но о многих чудесах святых мы просто не знаем.

Ничего нет трудного для Бога и для святого, имеющего дерзновение к Богу. Христос сказал: «Я дам вам силу творить чудеса больше тех, что Я сотворил» [66]. Эти слова Христа говорят о Его смирении и богатстве благодати, которую Он нам даёт. Удивительное смирение у Господа: Он дал святым благодать и силу даже и мёртвых воскрешать, как делал Он Сам.

Присутствие святых реально

— Геронда, я бы хотела увидеть святого Арсения.

— Твоё стремление увидеть святого Арсения рискованно, потому что враг может представить тебе фантазию, а помысел станет говорить, что якобы ты что‑то из себя представляешь, раз удостоилась увидеть святого. Потом, когда ты примешь это «что‑то представляешь», враг через фантазию начнёт постоянно крутить у тебя в уме фильмы. Поэтому почитай святого Арсения, но не стремись его увидеть. А явится он тебе или нет, это уже его дело.

— Геронда, когда святой является кому‑то, другой человек его видит?

— Тут нет правил. Иногда видит, иногда только слышит голос, а иногда — ничего. Всегда по–разному, объяснить эти вещи невозможно.

Присутствие святых реально! Даже когда мы их не находим, они сами нас находят. Когда я перешёл из кельи Честного Креста в Панагуду, калива была заброшена. Кое‑как привёл в порядок одну комнату, чтобы было, где жить. Все свои вещи я принёс с собой. Минеи были ещё в коробках. Настало время вечерни. Да где найти Минеи!.. Я взял календарь, чтобы посмотреть память какого святого завтра. Но очки куда‑то подевались, буквы в календаре были мелкие и я не мог разглядеть имя святого, чтобы прочитать по чёткам вечерню. Сорок пять минут искал; ничего. «Так всё время пройдёт, пока я буду искать; прочитаю лучше: «Святые дня, молите Бога о нас»», — подумал я. Прочитал по чёткам молитвы Христу и Божией Матери, а потом стал говорить: «Святые дня, молите Бога о нас». Ночью, чтобы не терять время на поиск очков, молился так же: «Святые дня, молите Бога о нас». Вдруг вижу перед собой светлого воина, который излучал любовь и отеческую доброту; он подошёл и я почувствовал в сердце неизъяснимую радость. Видя его доброту, я набрался смелости и спросил: «Где Вы служили и как Вас зовут?» И он мне ответил: «Я святой Лукиллиан». Я не расслышал и переспросил: «Святой Лонгин?» — «Нет, — ответил он, — святой Лукиллиан». Имя мне показалось странным, и я опять спросил: «Святой Лукиан?» — «Нет, — опять повторил он, — святой Лу-кил-ли-ан». Тогда я сказал: «У меня тоже с войны есть раны». Рядом со святым стоял молодой врач в белом фартуке, это был святой Пантелеймон, и Лукиллиан попросил его меня посмотреть. Святой Пантелеймон меня осмотрел, и потом я услышал, как он говорил святому Лукиллиану: «Все его раны зажили, только для личного дела можно их запомнить». Потом я чувствовал большую радость и двойную бодрость и силу. Поискал получше, нашёл очки и заглянул в календарь: была память святого мученика Лукиллиана [67]. Вечером я сходил к знакомым отцам и прочитал у них синаксарий святого.

И по сей день святой насыщает меня своей любовью, услаждает душу и тело той райской радостью, что он мне даровал.

ЧЕТВЁРТАЯ ЧАСТЬ

«ПРОСИТЕ, И ДАСТСЯ ВАМ»

О молитве - i_017.jpg

ГЛАВА 1

Молитва о самих себе

Будем просить милости Божией себе и другим

Геронда, когда я молюсь о ком‑нибудь и почувствую вдруг умиление, то тогда прекращаю молиться о том человеке и молюсь о себе самой.

— Почему? Что, разве тот человек уже не нуждается в молитве?

— Нуждается, геронда, но я хочу в это время молиться о себе, потому что не знаю, когда в другой раз почувствую умиление.

— Отлично: ты, значит, будешь наслаждаться, а про другого говорить: «Да ну его»? По крайней мере, творя молитву, говори: «Помилуй нас». «Нас» заключает в себе и тебя, и всех остальных. Я, когда молюсь, говорю: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас. Помилуй всех и меня, непотребного».

Очень полезно делить молитву на три части: первая — молитва о себе, вторая — о живых и третья — об усопших. Хотя и в этом случае о себе мы молимся больше, чем обо всех остальных, потому что я один, а живых и усопших бесчисленное множество.

— Геронда, я чувствую, что мне всей моей жизни не хватит, чтобы испросить милости Божией.

— Бог тебя помилует. Только молись просто и постоянно, прося смиренно Его милости для себя и для всех людей. Когда мы просим милости Божией и подвизаемся без лишнего страха, смиренно и любочестно, то Бог подаст и нам и всем другим всё необходимое.

— Может, геронда, помимо милости Божией нужно просить и чего‑нибудь ещё?

— Милость Божия включает в себя всё. Но если есть необходимость в чём‑то конкретном, то можешь попросить это у Бога.

— Геронда, святой Василий Великий говорит: «В молитве, после того как воздашь славословие, проси только Царствия Небесного» [68]. Что он имеет в виду?