Несчастный случай - Гарднер Лиза. Страница 62

Он подумал о дочери, такой юной, гордой и смелой, сидящей сейчас в номере отеля и усердно изучающей финансовые отчеты. Подумал о Рейни, о ее дерзко и решительно вздернутом подбородке, о том, как светло стало в комнате, когда она переступила через порог. Подумал о себе, постаревшем, набравшемся опыта, и решил, что из ошибок надо извлечь урок.

Вывод ясен. Хватит оплакивать утраченное. Пора начать драться за то, что осталось.

31

Конфеты прибыли в начале четвертого, их доставил рассыльный, стройный молодой парень в коричневом костюме и с роскошными карими глазами. Мэри расписалась в получении, подмигнула рассыльному и почувствовала себя намного лучше, когда тот залился румянцем. Она отнесла невзрачный пакет в спальню, торопливо сняла упаковочную бумагу и обнаружила небольшую темно-зеленую коробочку, завернутую в золотую фольгу. Не «Годива» — название конфет было ей незнакомо.

Мэри подняла крышку и сразу ощутила аромат сладко-горького шоколада и миндаля. Двенадцать трюфелей, четыре ряда по три конфеты. Каждая посыпана кокосовой стружкой и украшена цельным засахаренным орехом. Чудесная коробка, чудесные трюфели. У детектива просто слюнки потекут.

Она закрыла коробку и посмотрела на себя в зеркало. Темные круги под глазами лежали теперь под густым слоем пудры. Кардиган из розового шелка скрывал синяки на руках. Завивка на горячие бигуди сотворила чудо с волосами. Она выглядела хорошо. Даже больше, чем просто хорошо. Она выглядела прекрасно. Идеальная супруга знаменитого врача, надежно защищенная от мелких неприятностей доброй пригоршней таблеток.

— Ничего не выйдет, — сказала Мэри своему отражению, схватила коробку и устремилась к двери.

Ее любовник оказался прав — пройдя по дороге, она обнаружила за кустами серебристый «хэчбэк» и в нем хорошо одетого темнокожего мужчину, который сделал вид, что изучает дорожную карту. Однако в тот момент, когда их взгляды встретились, в его глазах промелькнула растерянность и даже паника. Мэри обошла машину спереди и постучала в окно.

— Здравствуйте, — тут же сказал он, опуская стекло. — Я так надеялся, что кто-нибудь будет проходить мимо. Совсем заблудился, даже не представляю, где нахожусь. Надеюсь, вы мне поможете?

Он протянул ей смятую карту и беспомощно улыбнулся. Мэри, однако, заметила, что незнакомец несколько раз нажал на что-то левой ногой. Возможно, включил камеру наблюдения.

— Я знаю, что вы частный детектив, — сказала она.

— Говорю вам, мэм, на этих постоянно петляющих дорогах даже с картой не разберешься. Едешь, едешь, а потом вдруг…

— Вы ведь изучаете одну и ту же дорогу второй день подряд, не так ли? Позвольте…

Она указала на соседнее с водительским сиденье. Мужчина побледнел.

— Извините, дорогуша, но если вы покажете, как побыстрее выехать на шоссе 1-95…

— Хорошо, я покажу вам на карте. Мэри снова обошла машину спереди и, прежде чем детектив успел что-то сделать, открыла дверцу и опустилась на сиденье.

Внутри было душно. Платье неприятно облепило тело, а приборная доска оказалась теплой и немного липкой. Мэри с опозданием поняла, что ей следовало бы принести холодного чаю или лимонада. Трудно представить, кому захочется лакомиться шоколадными конфетами в такую жару. «Век живи — век учись», — подумала она и решительно протянула коробку:

— Мне почему-то показалось, что вам захочется чего-нибудь вкусненького, вот я и принесла.

— Мэм…

— Я не дура, так что, пожалуйста, не обращайтесь со мной так. И, ради Бога, перестаньте манерничать. Это всего лишь конфеты.

— Шоколадные?

В его голосе послышались новые нотки. Он бросил на Мэри еще один настороженный взгляд и, взяв коробку из ее рук, положил себе на колени. Однако стоило ему снять крышку, как по салону поплыл запах шоколада и миндаля. Слишком тяжелый, слишком сладкий для такой погоды. Детектив тут же закрыл коробку. Даже Мэри облегченно вздохнула.

— Спасибо, мэм, — вежливо сказал он и положил конфеты на приборную панель. — Должен признаться, у меня слабость к сладкому, но сейчас что-то не хочется. Недавно перекусил.

— Меня зовут Мэри Олсен, — сказала она, с опозданием протягивая руку. — Впрочем, вы это и так знаете.

Детектив, похоже, оказался в трудной ситуации и не знал, что делать.

— Фил де Бирс.

— Работаете на моего мужа.

— Дорогуша, я просто человек, которому выпал неудачный день. — Он тяжело вздохнул.

— Мой муж не очень-то меня любит, — сообщила Мэри. — Когда мы познакомились, я была всего лишь официанткой и мне так льстило это знакомство. Он, знаете ли, всемирно известный нейрохирург. Спасает человеческие жизни, помогает детям. Я очень горжусь его работой.

Филу де Бирсу ничего не оставалось, как кивнуть.

— Когда он попросил меня выйти за него замуж, я почувствовала себя самой счастливой девушкой на свете. Я тогда и понятия не имела, что ему нужно. Не понимала, что ему не нравится, как я одеваюсь, как разговариваю, как себя веду. Наверное, я была немного наивной. Я думала, мистер де Бирс, что он просит меня выйти за него замуж, потому что любит меня.

— Что-то я совсем запутался, — пробормотал детектив.

— Он ведь подозревает, что я обманываю его, верно? — Мэри повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. — Думает, что я бегаю на свидания, встречаюсь у него за спиной с другими мужчинами. Почему? Потому что он всегда оставляет меня одну? Потому что запрещает встречаться с друзьями и родственниками? Я не работаю. У меня нет работы. Нет жизни. Нет увлечений. Мне нечем заняться, кроме как бродить по огромному пустому дому, ожидая, пока мой милый супруг вернется с работы. Интересно, он вам все рассказал?

Мэри повела плечом, и розовая шелковая ткань поползла вниз. Де Бирс сразу увидел темный синяк. Губы его дрогнули, сжались, на скулах проступили желваки. Ему было жаль ее. Они могли бы стать союзниками. И конечно, победа досталась бы ей, а не ее мужу. Де Бирс, однако, промолчал. Молчание затягивалось, становясь невыносимым. Мэри отвернулась, ей стало вдруг одиноко и неуютно. Она подтянула кардиган.

— Пожалуй… пожалуй, я съем конфетку, — пробормотала она.

Он подал ей коробку. Не глядя на детектива, Мэри взяла ее и инстинктивно поняла — пора.

— Съешьте и вы, я буду чувствовать себя не такой виноватой, если поделюсь с вами. Она взяла одну конфетку и вручила ему другую, потом положила коробку на панель. Отступать некуда — будьте добры, южное гостеприимство. Мэри поднесла конфету ко рту. Детективу пришлось сделать то же самое.

— Будьте здоровы.

Она смело откусила кусочек. Де Бирс неохотно последовал ее примеру.

Вопреки ожиданиям Мэри не ощутила постороннего вкуса. Отличный шоколад, мягкий, свежий, таял на языке. Какой-то привкус все же присутствовал, может быть, ликер, добавленный к темному шоколаду и миндальным орехам. Она проглотила трюфель и сразу почувствовала себя лучше.

Де Бирс нахмурился.

— Кто же это делает такое?

— Хороши, правда? Хотите еще?

— Необычный вкус.

Мэри кивнула и потянулась за коробкой. На языке осталось ощущение слабого жжения. Сердце вдруг застучало, к щекам прилила кровь. Машина начала кружиться, и она ухватилась за панель, чтобы не упасть.

Сидевший рядом де Бирс тяжело задышал. Лицо его стало покрываться потом. Темные зрачки расширились, сделались огромными.

— Господи, да что же такое они в них кладут?

Мэри попыталась ответить, но горло перехватило, внутри разгорался огонь. Она почувствовала, как по лбу побежали струйки пота, а потом — о Боже! — на губах показалась пена. Почему? Как? Плохо. Плохо. Как кружится голова.

— Жарко, — прошептала она. — Мне жарко… Мэри нащупала ручку… повернула. Дверца распахнулась,

И там стоял он. «Нет!» — вскрикнула она, но слово осталось в голове, вместо того чтобы слететь с облепленных слюной и пеной губ. Она попыталась махнуть рукой.

«Ты не должен быть здесь. Он увидит тебя, а я уже съела конфету. Еще час, и мы будем вместе. Ты поцелуешь меня, и боль пройдет. Я снова стану красивой. Самой красивой. Пожалуйста…»