Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Д - Кронштадтский Иоанн. Страница 103
Мне прилеплятися Богови благо есть (Пс. 72, 28) — вот мое Богословие, вот моя мораль, вот моя философия — вот все мое знание.
Смотри, чтоб всегда у сердца твоего были Бог и все, что требует от тебя веры и любви, все святое.
Присутствие при каждом истинном христианине Ангела–хранителя необходимо потому, что теле са христиан суть, по свидетельству Слова Божия, храмы Духа Святаго (1 Кор. 6, 19) и сами христиане — члены тела Христова (Ср.: 1 Кор. 6, 15; Еф. 5, 30), освященные Его крестными страданиями и смертию, запечатлеваемые Его Таинствами, в которых сообщается нам благодать Духа Святого — особенно потому, что мы причащаемся Самого Тела и Крови Христовых в Таинстве Причащения. Достоинство человека–христианина как члена тела Христова и храма Святого Духа непременно требует нахождения при нем Ангела–хранителя, как старшего собрата нашего и друга, который руководит нас к общему всех Владыке — в Царство света и блаженства. — Если радость бывает на небеси пред Ангелы Божиими о единем грешнице кающемся (Лк. 15, 10), то можно судить по сему, какое сильное участие принимают в нашем спасении Ангелы Господни.
Если тела наши — храмы Духа Святаго, и Дух Божий живет (Ср.: 1 Кор. 3, 16) в сердцах наших, то во время молитвы нет ничего лучше, как устремлять ум свой в сердце — ив сердце и сердцем воссылать молитву к Богу; возводить же ум горе, не возводя туда сердца, — опасно: в высоте воздушной летают злые демоны и скоро могут занять не занятое пламенем молитвенным сердце; ум может легко мечтать во время молитвы, хотя и будет говорить слова молитвы; а сердце легко может воздремать под обаянием ума.
Любовь Божественного Спасителя нашего Иисуса Христа, Бога Отца и Духа Святого так к нам велика, безмерна, что пред нею становится незначительною или как бы исчезает всякая нелюбовь, вражда, ненависть к нам человеческая; по этой–то безмерности любви к нам Божией и ничтожности человеческой вражды Спаситель повелел нам любить врагов наших, благословлять клянущих нас, добро творить ненавидящим нас и молиться за творящих нам напасть (Ср.: Мф. 5, 44). Мы — в любви Божией. Будите вы совершени… (Мф. 5, 48.) Велико ли, что нам недоброжелательствуют люди? Что они могут сделать нам, когда так возлюбил нас Бог?
Иерее Божий! Знай и помни, что молитва о духовных чадах твоих, о их спасении должна быть непременным твоим долгом: святая Церковь указала тебе в своих молитвах эту обязанность, молясь об них от лица твоего. Но не только в церкви молиться тебе об них должно, а и дома на домашней молитве. Как тебе пасти словесных овец исправно, если не будешь об них молиться — ив церкви и дома? Только молитвою стяжаваются все духовные блага; значит, и благо духовного, опытного, действенного пастырства.
Поклоняясь Пресвятой Троице и творя молитву Каждому Лицу Пресвятой Троицы, всячески берегись мысленно испытывать тайну Троичного Божества; помни правило: вышших себе не ищи и креплъших себе не испытуй (Сир. 3, 21). Помни свое ничтожество, свою ограниченность. — Довольно для тебя знать, что Бог Отец привел тебя из небытия в бытие чрез Сына во Святом Духе и так возлюбил тебя, что и Сына Своего Единороднаго дал за тебя на смерть (Ср.: Ин. 3, 16), чтобы тебе, падшему от жизни [326], не погибнуть навеки, но иметь, ради Его, живот вечный (Ср.: Ин. 3, 16); что Сын Божий сотворил и искупил тебя, а Дух Божий — животворит (Ин. 6, 63; 2 Кор. 3, 6), научает всему доброму и полезному и, совершая тебя, руководит тебя, как мать — дитя, к Небесному Царствию.
Поне обрящут Его (Бога) и осяжут (Деян. 17, 27). Найти и осязать невидимого, но недалеко от каждого из нас находящегося Бога есть цель нашей жизни, по апостолу Павлу. Найти и, так сказать, осязать или ощутить невидимого Бога есть верх нашего блаженства на земле, потому что Бог весь — Блаженство. Кто нашел Бога, кто испытывает постоянно Его животворное к себе прикосновение, тот ни на что на свете не променяет счастие иметь Его в сердце своем и ищет всячески случаев, в которых Невидимый соприкасается с нашим духом.
Невидимаго яко видя, терпяше (Евр. 11, 27) (Моисей). Дойди до такого совершенства веры, чтобы ты невидимого Бога как бы видел глазами, имей Его в сердце, взирай на него сердечными очами: и ты будешь не последний из христиан — и стопы твои исправятся (Ср.: Пс. 39, 3). Много значит, когда человек может искренно сказать: невидимого Бога я как будто вижу глазами — так в Нем уверен!
Всячески остерегайся, как бы тебе на молитве не быть в противоречии с собственными словами. Например, в молитвах ко причащению ты просишь неосужденного принятия животворящих Тела и Крови Господа. Но, вместо Тела и Крови Господа, не питается ли, смотри, сердце твое предметами твоих страстей, не пожирает ли оно их с радостию. Смотри: где твое сокровище (Ср.: Мф. 6, 21)? — Так и во всех других случаях. Смотри: не противоречишь ли ты словами своими сердцу твоему? — Не приближаешься ли ты только усты своими, а сердце твое отстоит далеко? (Ср.: Мф. 15, 8.) — Не лицемер ли ты?
Как душа, соприсутствуя телу, сдерживает в порядке и оживляет все его части, тако Дух Божий, исполняя всю вселенную, содержит в порядке все ее части, великие, малые и самомалейшие, и оживляет ее Своим Божественным дыханием. Послеши Духа Твоего, и созиждутся, и обновиши лице земли. Отъимеши дух их, и исчезнут и в персть свою возвратятся (Пс. 103, 30, 29).
Господи, победа моя, не отпущу Тебя!
Сон на 29–е число июня. Казалось мне, что в темную полночь небо вдруг озарилось светом, подобным солнечному, и в четырех сторонах неба, соответствующих четырем странам света, показались сияющие неизреченным светом Ангелы также с сияющими трубами, вестницами общего воскресения и страшного Христова пришествия. Изумились и устрашились страхом неописанным все зрители нового и необыкновенно великого явления: немы и неподвижны стояли они на своих местах и трепетно ожидали страшного события. А я, грешный? Что я, грешный? Откуда мне такая милость? Я не страшился, не трепетал, смотря на это грозное явление, а спокойно и с торжествующим видом радостно ожидал явления Господа моего с небес. Он так благ, думал я, так я часто испытывал услаждающие посещения Его в моем сердце во время достойной молитвы, также после принятия Святых Таин, что Он, Многомилостивый, и теперь но множеству милости Своей как бездна человеколюбия помилует меня, многогрешного, и удостоит причастия неизреченного света Своего в обителях Своих и не отошлет меня на страну ошуюю. — О! Да буду же я чаще освояться с моим Господом на молитве и соприкасаться с Ним достойно в животворящих Тайнах, чтобы иметь мне всегда дерзновение пред Ним. —· Я лег спать после благодатной молитвы.
Владычице Богородице! Даруй мне погружаться сердечными очами в пучину Твоей кротости и смирения и Твоей благости, да и сам вынесу из этой пучины некие капли дарований духовных…
Мудрование плотское смерть есть, а мудрование духовное живот и мир (Рим. 8, 6). Какой человек плотский, то есть страстный, не согласится с этими словами Апостола? Мудрование плоти, действительно, есть смерть. — Приди сюда человек сребролюбивый, любостяжательный, завистливый, самолюбивый, гордый, честолюбивый и дай нам взглянуть на тебя, на твои поступки, на твою жизнь, раскрой нам, если хочешь, свои помышления сердечные — мы уверим тобою, живым примером, что мудрование плотское смерть есть: ты не живешь истинною жизнию; ты мертвец духовный; ты при свободе связан внутренно; при уме как безумный, потому что свет, иже в тебе, тма есть (Мф. 6, 23); ты получил от Бога сердце, способное наслаждаться чувствами всего истинного, святого, доброго и прекрасного, но ты мудрованием плотским подавил в нем благородные чувства, благородные порывы; ты — мертвец, ты — живота не имаши в себе (Ин. 6, 53). — Но мудрование духовное — живот и мир. Какой угодно человек–христианин, провождающий жизнь по вере, истребляющий в себе страсти и помышляющий елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста, елика прелюбезна, елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала (Флп. 4, 8), — приди к нам и поведай нам, что ты ощущаешь в душе от мудрования духовного: я, скажешь ты нам, ощущаю в сердце всегдашний мир и радость о Дусе Святе; я чувствую распространение сердца — преизбыток жизни, посмеваюсь всему плотскому и дивлюсь, как оно имеет такую великую силу над сердцами людей плотяных, и сам занимаюсь непрестанным созерцанием небесных, духовных, невидимых благ, уготованных любящим Бога.