Бог не хочет страдания людей - Ларше Жан-Клод. Страница 13

Исключительный характер Иова

То, что могло бы спровоцировать падение в грех большинства смертных, не смогло заставить пасть Иова. Во всем этом несчастье не согрешил Иов и не произнес ничего нераз-

умного о Боге (Иов. 1:22; ср. 22:10). Иов не только не похулил Бога во время этого испытания, но и воздал благодарение Ему (Иов. 1:21).

Иов противопоставил искушениям сатаны три основных образа поведения: 1) постоянное терпение в испытаниях [178]; 2) непоколебимую веру в Бога, в связи с чем он не только не проклинал, но и не обвинял Его; и был убежден в своей правоте, не усомнился в Его справедливости и даже допустил, что его беды могли быть от Бога; 3) чистосердечную надежду на Бога.

Иов обязан стойкости в искушениях и победе над ними не только своим собственным силам, но и помощи Божественной силы, пришедшей в ответ на его молитву [179].

Но можно также сказать, что, как и праведники Ветхого Завета, наделённые Богом прежде других людей миссией наставления и пророчества, Иов свидетельствует здесь об особой милости, которая позволила ему, по крайней мере в некоторой степени, избежать общей участи человечества, находящегося под влиянием последствий прародительского греха, и в этом случае противостоять воздействию диавола, проводимому прямо или косвенно через тело или страстный элемент души, и, таким образом, не быть побеждённым страданием, не уступать легко искушениям и не покоряться греху и страстям. Мы отмечали ранее [180], что эта особенность праведников Ветхого Завета была связана с миссией, которую им предназначил Бог и которая заключалась в том, чтобы провозгласить пришествие Христа и предвосхитить Его спасительное Домостроительство.

Иов — провозвестник Христа

И в самом деле, в Иове можно видеть предвестника Христа.

Своими вопросами он показывает, что ждет Того, Кто придет к людям объяснить причины их страданий, Кто укажет их смысл. Но Иов также ожидает Того, Кто поможет людям принять свои страдания через осознание их причины и как полагается, прежде чем Он полностью освободит от них человека. От этого нескончаемые призывы Иова к явлению Бога Слова, Который раскроет ему смысл того, что он проживает. От этого проистекает его призыв к личной встрече с Богом, чтобы Он вышел из Своей трансцендентности и смог бы понять его в том, что он испытывает, и помог ему пережить это как подобает. О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Я изложил бы пред Ним дело мое и уста мои наполнил бы оправданиями; узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне (Иов. 23:3–5). Если я иду к востоку — Его нет, к западу — я не замечаю Его, когда я ищу Его на севере — Он не различим; Он остается невидим, если я поворачиваюсь к югу (Иов. 23:9). Нет между нами посредника, который положил бы руку свою на обоих нас. Да отстранит Он от меня жезл Свой (Иов. 9:33). Почему Господь не имеет запасного времени и Его верные слуги не ведают Его собственных дней? (Иов. 24:1). А я знаю, Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию [181] и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его [182] (Иов. 19:25–27).

Епископ Артемий Радославлевич по этому поводу великолепно пишет: «За две тысячи лет до Христа, до всех пророков, отверженный старик, сидящий среди песков Аравийской пустыни, предвидел и предчувствовал то, в чем человечество испытывало жизненную необходимость, и то, что должно было произойти. Он чувствовал, что падшее человечество нуждается в Посреднике, Который объединит небо и землю как звенья одной цепи […] Он сознавал, что только в Нем человек сможет найти разрешение всех вечных проблем, включая страдание и смерть. Но в равной степени Иов чувствовал, что этот Посредник мог быть только Тем, Кто будет свят как Бог и Который будет страдать как человек. Одним словом, это мог быть только Богочеловек. То, что должно было реализоваться двумя тысячами лет позже в Личности Иисуса Христа — единственного и настоящего посредника между Богом и человеком» [183].

Иов — прообраз Христа

Но также можно сказать, что Иов сам в некоторой степени является прообразом Христа, на приход Которого он надеется во имя всего страждущего человечества.

Иов является в высшей степени образом страдающего праведника еще до Самого Христа, пределы страдания Которого невозможно превзойти, потому что, рожденный как человек девственным образом, Он не мог подвергнуться страданию как следствию прародительского греха, последствия которого Он не унаследовал, ни тем более как следствию греха личного, от которого Он был совсем свободен. Страдания, которые Он претерпел, и мы это видели, были полностью добровольными [184].

Иов является также прообразом Христа по своему поведению перед лицом страдания. Удерживая свою волю нерушимо обращенной к Богу через веру и незыблемую надежду, оставаясь несокрушимым под давлением страдания и непреступным к искушениям, которыми диавол пытается его поразить, Иов предвозвещает о поведении, совершенным способом, Христа во время Его борения, Его страданий и Его распятия [185]. Однако Иов не спасает никого, кроме самого себя, в то время как поведение Самого Христа, Который является Богом и Который воспринял на Себя человеческую природу во всей ее полноте, было для всех людей не только примером, но и действительным источником спасения.

Иов — прообраз христианина

Иов также является прообразом христианина.

С одной стороны, в отличие от своих друзей, мысли и поведение которых были характерны для ветхозаветной логики, такой, которая выражена, в частности, во Второзаконии, Иов предвосхищает своим поведением духовный характер Нового Завета, в котором фундаментом и моделью для подражания является Христос.

С другой стороны, Иов получает пользу, в определенной мере и по предвосхищению, как это было с другими праведниками в Новом Завете [186], от благодати, полученной людьми через Христа, которая позволяет им изменить для их духовной пользы смысл и значение страдания.

Иов предвещает новый статус страдания, установленный Христом, где оно не получает, как мы это увидим, для человека лишь негативный смысл по отношению к его прошлому (как следствие греха), но получает смысл позитивный по отношению к будущему (как средство спасения).

Поэтому свт. Иоанн Златоуст законно видел в Иове предвозвестника Евангелия [187] и нового способа жизни [188], который оно возвестило, и таким образом — пример подражания для христианина [189], а свт. Григорий Богослов указывает его как пример святости, которой тот мог достичь через страдание [190].

5. ПОВЕДЕНИЕ ХРИСТА В СТРАДАНИ И ЕГО ПОБЕДА НАД СТРАДАНИЕМ

Отношение Христа к страданию является, очевидно, главным в определении точки зрения на него и самого христианства или как оно должно было бы на него смотреть.