Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 103

Илия Накагава говорит: Иеногава очень надежна, прежние христиане очень ослабели; много новых слушателей; там теперь гунъяку–се; там язычницы хотят основать фудзин–симбокквай, при них (жен гун–яку–чё и пр.) только одна христианка, жена врача Пантелеймона Хоси — Софья, но нет других желающих женщин; из Наказима (один ри) очень сочувствуют этому. В Накасима шесть новых слушателей. В Набурихама шесть домов (пятьдесят человек) новых слушателей. Очень желают слушать. В Хиробуци шесть новых было. Но везде ропщут, что катихизатор приходит только на два с половиной дня; говорят — «лучше и не нужно, точно на постоялый дом» — а просят, по крайней мере, дней десять останавливаться. В Набури в седьмой–восьмой месяц рыбной ловли совсем нет; там сети делают, и этой работы не будет, значит — совсем свободное время слушать учение, поэтому просят туда на это время проповедника. Непременно удовлетворить сему. Оттуда на Собор придет кто–нибудь просить о сем. В Набури проповедника питают; в других местах также не берут христиане за ночлег и пищу. В Набури семьдесят семь домов. В Исиномаки новых слушателей (после крещения недавнего) нет еще. Христиан в Набури девятнадцать, и все к богослужению приходят, оглашенные четыре тоже. Поистине достолюбезное место. Место молитвы в доме Иоанна Наганума очень усердное. Говорят: «Доселе поклонялись солнцу, теперь оставили». Бонзы ничего не могут поделать, ибо главные рыбаки сделались христианами, и от них тоже рис и деньги собираются на поддержание кладбища, чего бонзы могут лишиться, если рассорятся. Если там поселиться на время порядочному катихизатору, то вся деревня скоро крестится. Все язычники в Набури очень усердные в язычестве, но не знают буддизма, религиозное чувство у них чистое и поддерживаемое опасностями и частыми смертями в море, оттого скоро и обращаются к истинному Богу, — Слава Богу, Илья совсем переменился, служит усердно, учение говорит понятно, все его хвалят, и ему приятно, и за него приятно. Вот пример, что и оставляемый за негодностью катихизатор может иногда с пользою быть принятым опять на службу.

5. Павел Кавагуци говорит: там, в Вакуя, христиане очень хороши, усердны; но теперь (после того, как недавно четырнадцать крестились) новых слушателей нет, и словом, не время проповедовать, ибо все заняты шелководством и земледелием. Там жена окружного начальника (гун–чёо) слушает учение, ныне только самому окружному не время. Но и ее можно на время оставить, чтобы Павлу Кавагуци идти в Фукусима до Собора, ибо сюда катихизатора просит представитель тамошней Церкви. Павел Такахаси, врач, там есть и ныне желающие слушать; завтра на собрании решим, идти ли на время ему туда с тем, однако, что после опять в Вакуя, где его любят.

Кончились рапорты катихизаторов в шестом часу вечера. В шесть часов началась всенощная. К ней христиане поздно собираются, и всех было маловато. Певчие зарознили тотчас же; поставил Алексея Обара, живущего здесь по болезни, и пошло в два голоса исправно; Маедако, точно ощупью идущий: удастся певчим начать хорошо — идет; нет — исправить не в силах. Проповедь была о плодах Воскресения Христова; кончилось все в девять часов. После пришло письмо от о. Павла Ниицума. Заявленный враг христианства, некто Яманоуци в Уцуномия вызвал о. Павла на собрание о вере… О. Павел принял вызов и просит ныне благословения его на сие. Также послать с ним Симеона Мии, как ученого, Алексея Савабе в помощь при споре и Феодосия Миягава, из катихизаторской школы, как стенографа. Отвечено ему тотчас с исполнением его просьбы.

30 апреля/12 мая 1889. Воскресенье.

Сендай.

Утром приготовление проповеди и на Собор. В девять часов началась литургия. Возмутила меня и глубоко огорчила небрежность и неблагочестивое отношение к храму о. Петра Сасагава и здешних христиан, но, конечно, виноват, главное, первый: «Каков поп, таков и приход». Алтарь такой нищенский, что другого такого бедного и грязного я еще ни видал. Но главное, на престоле Святые дары — заплесневелые, просфоры пресные и черные: эти два преступления (дай–зай) священника, которые я ему и о. Иову Мидзуяма (для урока) здесь же поставил на вид и сказал, чтобы он исповедался в этом грехе пред своим духовником и просил епитимии у него. Заплесневелые Святые Дары велел всыпать в Святую Чашу и потребить. Просфорника [просвирника] (Якова Маедако) переменить. На жертвеннике облачение разодранное по краю, на престоле — грязное; Евангелие и на престоле крест — никогда не чищенные, все закоптившееся и пыльное, бумага с потолка висит, и все это тотчас же после Пасхи; значит, и к Пасхе ничего не было чищено. — Призвал женщин, оставшихся после службы (в ожидании церковного собрания) и указал им на облачения, пристыдил и их, и заказал, чтобы в следующее свое собрание сговорились сделать новое. Также, чтобы побудили мужчин оклеить и обелить алтарь. В комоде — хлам и беспорядок, даже книжку русских повестей, как–то очутившуюся здесь, нашел. Что за бездушие у этих японцев! И как их одушевить? В отчаянье приводят! Это — почтеннейшая и древнейшая из наших Церквей — Сендайская Церковь — такая нищая, лохмотница, такая грязная, отвратительная!

Боже, да будет ли что путное когда здесь! А тут еще распинаешься, хлопочешь о постройке храма для них!

После службы велел Обара учить здесь певчих, если здоровье позволит. К концу месяца он известит, учит ли; тогда и жалованье ему послать сполна; если же нет, то половинное, как в Токио обещал ему.

Чрез час начнется Церковное Собрание; но расстроенное состояние не обещает особенно доброго. Господи, пошли мир и бодрость моей бедной, изнуренной душе!

На Собрании будут: два священника, семь катихизаторов: Василий Хориу, Филипп Судзуки, Иоанн Кобаяси, Савва Ямазаки, Варнава Имамура, Павел Кавагуци и Илья Накагава, сендайские фукёоин и представители некоторых окрестных Церквей.

30 апреля/12 мая 1889. Воскресенье, в два часа пополудни.

Церковное Собрание в Сендае.

Предположено было начать в один с половиною часа, но и к двум собралось из сендайских фукёоин двадцати человек всего шесть; к счастию, женщины выручили, — их одиннадцать, да двое слепцов, да двое из других Церквей, — всего и было тридцать три человека со мной включительно. Зато в проповеди послан упрек отсутствующим, что они упали, не соблюли обещания служить Богу, не исполнили своей высшей обязанности, возложенной на себя из любви к Богу и ближним (ибо низшие обязанности: 1) невольные — телу; 2) полувольные — семье и государству), не удержались на высотах, побеждены леностью и прочее. Мы же, собравшиеся, продолжим наше дело. Собрались мы здесь: 1) чтобы видеть нынешнее состояние Церкви, порадоваться, если хорошо, поправить, если худо, поддержать, что нужно. — Мы можем порадоваться. Со времени поставления фукёоин Церковь видимо ожила — катихизаторы хорошо говорят о Церквах, — катихизаторы сами оживлены; видимым знаком оживления Церкви может быть указано, что крещений было со времени последнего собрания сто сорок восемь; 2) мы должны поддержать честь столь полезного учреждения фукёоин, неслужащих выключить, новых избрать. Только теперь это сделать или после — это Собрание пусть решит;

2–я тетрадь

3) пересмотреть размещение катихизаторов, быть может, теперь, когда полевые работы стали мешать слушать проповеди в деревнях, из сих мест полезно снять на это время проповедников и поставить в другие места, где ничто не мешает проповеди; 4) пересмотреть правила; где катихизаторам поручено семь–восемь Церквей, там они могут оставаться в Церкви только на два–три дня, но это только для поддержания старых христиан; где же являются новые слушатели, там ропщут на это Хивари и просят, по крайней мере, дней по десять оставаться; так не нужно ли прибавлять исключения к некоторым общим правилам?

Итак, из рассказов священников о катихизаторах пусть Собрание узнает состояние Церкви и рассмотрит, рассудит, решит, что нужно.