Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 171

Эти два дня рубил беспрерывный дождь; сегодня вечером лил, как из ведра, с небольшими перерывами, и потому на проповедь язычников собралось не более человек двадцати. О. Оно предварительно говорил о Страшном суде, которого не избегнут и язычники, и растянул более чем на час; я, наконец, потерял терпение и стал надевать рясу и панагию; он понял и закончил; я говорил обычную начальную язычникам, и преплохо; во–первых, проповедь началась далее половины десятого часа, когда слушатели и утомлены были многоглаголаньем о. Оно, и хотели спать по поздности самого времени; во–вторых, у меня голова была тяжела и язык сух — трудно и слова произносились; тянулось до одиннадцати часов; слушателей под конец осталось человек восемь, и те наполовину спали.

11/23 июня 1892. Четверг.

Сонобе — Фукуци (14 ри от Сонобе, по дороге в Миядзу).

Утром несколько братий и сестер собрались проводить; между прочим, они подтвердили вчерашнее свое решение и обещание завести и вести безостановочно «синваквай», наподобие женского симбокквай; для первого собрания избрали и «коогися» — Тита, сицудзи, и Никанора, портного, также обещались искать новых слушателей; а я сказал катихизатору Исохиса, чтобы он до Собора в Камеока не ходил, а сосредоточил все свое внимание и старание на Сонобе, чтобы собрал с помощью христиан побольше и понадежнее слушателей; если это будет сделано, то на Соборе Сонобе и Камеока могут быть поставлены как самостоятельные места проповеди, требующие отдельных катихизаторов.

В шесть часов мы с о. Оно выехали из Сонобе; до полудня также почти беспрерывно сыпался дождь; после несколько прояснело. В начале четвертого мы достигли Фукуци, в 14 ри от Сонобе и 12 от Миядзу; несмотря на ранний час остановились ночевать потому, что все равно сегодня до Миядзу не доехать, а завтра и из Фукуци ж — в Миядзу будем рано и успеем до вечера кончить все церковные дела там. Да и какие церковные дела! Десять лет в городе проповедь и обращенных каких–нибудь человека два–три! Боже, какое иногда мучение думать, не даром ли тут живешь, и праздно изводишь русские деньги! Катихизаторы почти все — ровно ничего не делают! Я удивляюсь, как они не умирают или с ума не сходят от постоянной праздности! Кубота Павел сколько лет был в Миядзу и Тайза катихизатором, и хоть бы что следа его! Только погасил Минеяма, где десять лет тому назад все же была маленькая Церковь. Священник вроде этого полумертвого Оно, лентяя до конца ногтей, — что пользы с них для распространения Церкви! Протащится изредка по Церквам, исполнит механически и кое–как требы, а того, чтобы присмотреть за катихизатором до побудить их к делу, — и в помине нет! — Боже, скоро ли будут здесь люди, а не куклы для дела Твоего? Да и будут ли? Способен ли этот народ дать святых, пламенных деятелей? На одного о. Ницуума я до сих пор сильно надеялся, но и тот оказался мыльным пузырем! О, Боже! Как тяжко иногда! И не с кем разделить горе!

12/24 июня 1892. Пятница.

Фукуци — Миядзу.

Гостиница в Фукуци оказалась превосходною; хозяин очень любезно вчера предложил, пока готова будет ванна, осмотреть крепость, которую построил когда–то Акеци Мицухиде (убийца Нобунага); он владел этой крепостью и в месте Камеока, где была его резиденция и главная крепость в то время, когда он убил Ода Нобунага. Здесь, в Фукуци, есть кумирня, в которой боготворят Мицухиде; ныне собрали три тысячи ен на постройку новой — в этом году, на месте обветшавшей, которую мы видели; кстати, Мицухиде боготворят и в Кёото за то, что он снял с жителей Кёото налоги — очень тяжкие, которыми Нобунага обложил их.

Выехали из Фукуци раньше шести часов утра и в первом часу пополудни были в Миядзу (около 13 ри). Ри за три от Миядзу дорога выходит на морское залив и пролегает по берегу, огражденная с левой стороны почти беспрерывной стеной выветрившегося снаружи, но отличного внутри белозернистого гранита; вид на залив прелестный; камелии, вистерии и азалии лепятся по обрывам; сосны торчат из всех трещин и граните; дорога — отличнейшая; кстати, и погода в это утро была хорошая. Катихизатор Иоанн Инаба встретил нас мили за полторы от города; за милю есть тоннель, пробитый в каменной горе; четверо христиан встретили по выходе из тоннеля. Пред церковным домом устроена арка из цветов и зелени; перед нею мы застали толпу из остальных христиан и городских ребятишек.

Совершили краткое моление, было и поучение, потом благословлены были христиане и по метрике просмотрено состояние Церкви. Крещено восемь, но из них один уже утащен — амаликитянами — католиками (плотник, работал у них, — и в это время они успели совратить его), один — в тюрьме за кражу, один с ума сошел, одна — жена бывшего здесь катихизатора Павла Кубота и ныне с ним в Акита, один — из селения Иватаки, 1 1/2 ри отсюда, один — ныне в отсутствии, и всего только двое были налицо в Церкви; есть еще здесь из Токио двое христиан да дочь Петра Като, здешнего христианина; крещена в Токио, я ее, впрочем, не видал сегодня; было еще в Церкви трое слушателей учения — две дочери здешней христианки Софьи Какита, и один из Иватаки; итого: ровно семь человек было в Церкви при молении и поучении! Каковы здесь катихизаторы видно, между прочим, из того, что сын Софьи Какита — врач, принял протестантство просто из ненависти к бывшему здесь катихизатору Павлу Кубота. Но да укрепит меня Господь и да избавит от неблагоразумных шагов гневливости или торопливости! Иметь терпение и твердую надежду на помощь Божию! И — ныне, узнав состояние Церкви чрез объезд и наставив катихизаторов, требовать от священников, чтобы они наблюдали за исполнением катихизаторами того, что сказано им и что исполнять они обещались; на Соборе также дать усиленные наставления катихизаторам и священникам, но без гнева и резких укоров, из которых добра не выходит. После Собора — осмотреть, до будущего года Тоокейского Собора — северные от Токио Церкви и также узнать на деле всех тамошних катихизаторов и всем дать нужные указания и наставления и чрез священников потом наблюсти за исполнением их. Так я узнаю безошибочно всех катихизаторов и буду готов совсем негодных из них исключить из службы. Между тем из Катихиза торской школы и из Семинарии выйдут несколько новых катихизаторов; при исключении негодных не будут оставлены их места праздными и не будут расхищены на сих местах христиане разными амаликитянами. К тому времени и о. Сергий Страгородский изучит язык настолько, что будет в состоянии путешествовать по Церквам для наблюдения за катихизаторами и руководства ими христиан. Теперь раз обозреть все Церкви мне одному; о. Сергия таскать по Церквам еще бесполезно; но с будущего года, когда я поеду осматривать вновь южные Церкви, взять и его с собой, и раз обозреть вместе с ним все Церкви во всей Японии (а быть может, самый север Ниппона Бог укажет поручить о. Арсению, тогда с ним и обозреть север). И затем о. Сергий ежегодно будет посещать все Церкви, я же — чрез год; местные священники — сами собою — будут, как и теперь, объезжать свои приходы — три–четыре раза в год. Таким образом за катихизаторами учредится правильный и довольно бдительный надзор — и авось, даст Бог, они не будут такими лентяями, как ныне, и проповедь будет приносить больше плодов. При обзоре Церквей мне и миссионерам везде искать людей на службу Церкви — в Катехизаторскую школу, в Семинарию, вдов, способных проповедывать Христа женщинам. Быть может, Господь даст и из японских академистов человека ревностного к распространению христианства, тогда и его можно будет поставить священником и благочинным с обязанностью посещать Церкви и направлять катихизаторов. Быть может, о. Сергию Страгородскому полезней будет, как советует о. Оно, со временем основаться в Сайкёо, и отсюда делать объезды Церквей; временное же пребывание его в Сайкёо будет полезно для поднятия сей Церкви. Во всяком случае, в думе еще теплится луч надежды, что Господь Бог оснует Православную Церковь в Японии! Дай же мне, Боже, управить Твое дело здесь к сей цели!