Дневники св. Николая Японского. Том ΙI - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 216

В половине седьмого часа вечера мы отправились в Церковь и отслужили панихиду по новопреставленном рабе Божием Самуиле. Потом был произведен экзамен здешней вечерней христианской школы; учащихся до тридцати, но ныне было только десять мальчиков и одиннадцать девочек. Самые малые читали наизусть молитвы; побольше читали по книге «Книжка об обязанностях христианина» (синдзи хонбун), самые большие (лет 13–15) — Новый Завет, а иные Ветхий. В награду детям выписано из Миссии по духовной книжке разного содержания, сообразно с возрастом, учащим тоже даны были книги в награду; их здесь трое: Сибуки и два мальца, помогающие им; велел отныне рассказывать Священную Историю, чего доселе не делалось; в руки детям для руководства выписаны из Миссии тринадцать экземпляров Краткой Священной Истории (сейси тейкёо). Вечерняя школа здесь существует уже семь лет, с самого поселения здесь о. Павла, и принесла немало пользы Церкви; между прочим, ею образован Сибуки, бывший безграмотный, а ныне учащий; очень поддерживается ею также церковный хор.

Потом началось женское собрание. Молодые христианки — народ более или менее ученый — человек шесть говорили приготовленные «кооги» ими в скорости, по случаю моего приезда, по приказанию о. Павла, и говорили весьма хорошо, некоторые весьма умно темы были разные; объяснение нескольких текстов Священного Писания, рассуждения, например, о пользе женских христианских собраний и прочее, по окончании просили меня сказать назидание; я говорил о том, что образец женских христианских обществ — в обществе святых жен, последовавших Христу и у ног Его слушавших учение, о воспитании детей в духе благочестия, в чем родителям помогают Ангелы— Хранители детей. — После этого раздавили всем «кваси», и, значит, был перерыв, во время которого о. Павел рассказал, что здесь, кроме женских собраний для «кооги» существует еще «Кёоси–квай», цель которого «кёндзицу» — благотворения: христианки в воскресение вечером собираются в церковном доме с работой в руках, обыкновенным шитьем — кто–то заказанным, большая часть своим, и выработанное в это время жертвуют на благотворение, то есть сделанная работа оценивается, и в сколько сен оценена, столько отдается работавшей на «кёодзицу». Я заметил о. Павлу, что здесь несколько не неодобрительно то, что работающие в то же время слушают назидание от него, или катихизатора, или же сами ведут религиозный разговор. — Существует здесь еще сиайквай это уже совсем оригинальное; собирают с себя деньги христианки на пилигримство в Миссию, чтобы помолиться на Миссийском Соборе; собрали уже 20 ен; намереваются собрать 150; «Тогда что же будет?» — спросил я. — «Прежде чем собрана предположенная сумма говорить — было бы похвальбой», — ответила инициаторка общества.

Сверх всего этого, катихизатор Роман Фукуи собирает ежемесячно с христиан, пожелавших участвовать в сем, сены на благотворение бедным; собрано 10 ен и положено на проценты. «Отчего же не отдавать прямо бедным?» — Спросил я. — «До ста ен соберем, тогда процентами будем благотворить», — говорит Роман; все слушавшие засмеялись, — велико будет благотворение, да и скоро оно поспеет! — После перерыва опять просили рассказать что–либо; я рассказал историю Эсфири, чем и закончилось собрание; пропета была молитва, и я простился с братьями и сестрами, имея завтра утром уехать из Сиракава.

Братьям сегодня неоднократно внушал тоже завести собрание с «кооги»; обещались, много их было на женском собрании и, видимо, несколько пристыжены были, что женщины далеко опередили их в христианском усердии.

13/25 ноября 1892. Пятница.

Сиракава. Тоцинги.

Утром с поездом в 9 часов 40 минут мы с о. Семеоном отправились из Сиракава. О. Павел Савабе с супругой, катихизаторы и немало христиан собрались на станции проводить. Тут, между прочим, о. Павел советовал в Мидзунума, Сиозава и Никкава (его же возмущением расстроенные восемь лет тому назад и до сих пор непоправившиеся) послать сначала катихизатора Игнатия Мацумото, который ныне в Асигака, где вечно ссорятся и враждуют между собой христиане, и которого там полюбили все за его спокойный и мирный характер. Я думал было послать о. Павла Сато, но о. Савабе не советует: «Безучастен», — говорит, — «души не употребит в дело». Между расстроенными тогда есть очень хорошие люди, например, Петр Такеноуци, из Никкава, ныне член Парламента, Петр Оогура, из Сиозава, ныне «сячёо» шелкомотальни в Мидзунума; о. Савабе говорит, что они еще не потеряли веры, в доказательство чего приводит, что когда в прошлом году во время Собора у братьев Такеноуци умер отец, они просили о. Павла приехать похоронить и согласились, если нужно, хоть десять дней ждать, не хороня, пока он не приедет.

В 12 часов 20 минут остановились в Уцуномия до следующего поезда, чтобы взять белье, отданное мною здесь в мытье и, кстати, повидаться с катихизатором Николаем Сакураи и спросить, нет ли чего нового по его приходу, бывают ли у него по вечерам совращенные в протестантство слушать ученье (см. стр. 105). — «Не бывают, теперь языческий праздник; один из обещавших слушать — делатель фонарей, которых так много употребляется в языческие праздники, другой производчик конфет, которых также много идет». И так апатично объясняет все это Сакураи, с такой холодной усмешкой, что едва ли выйдет какой–либо прок из всего, что натолковано ему и что наобещано им. Говорил ему, что нынешнее состояние его Церкви схвачено у меня в дневнике; во время Собора сравню, — и если не будет никакого движения вперед, то сильно выбраню его; говорил, что он один и старейших уже и наиболее опытных катихизаторов, что на него много возлагается надежды, что он должен давать пример молодым; улыбается на все холодной усмешкой и апатично уверяет, что с этого времени постарается.

В пять часов вечера прибыли в Тоцинги, чтобы повидаться с немногими здешними христианами. Холод отучит от брезгливости: я так озяб, что рад был пойти в ванну, несмотря на то, что в ней уже сидели, по словам служанки, пять–шесть человек, значит — гораздо больше; и отлично согрелся.

О. Семеон отправился отыскивать здешних христиан, и через час после его ухода явился прежде всех Марк Суто, книгоноша из Сано, встретившийся с о. Семеоном. Потом пришли Мария Китамура, жена Павла, служащего на железной дороге; вскоре за нею — и он сам; кроме них есть еще здесь Варвара Оосава, замужем за язычником, очень, впрочем, расположенным к христианству, ее мать Ирина и сын — отрок Акила; прочие трое детей еще не крещены. Итак, ныне всего пять христиан в Тоцинги; шестой, некто Петр Кокубу, учитель в школе в селении, 1 ри от Тоцинги.

14/26 ноября 1892. Суббота.

Тоцинги. Маебаси.

Утром посетили два дома здешних христиан. Варвара Оосава — очень ревностная христианка, ее много уговаривали протестанты, которых здесь две секты — баптисты и ицциквай — совратиться к ним; но она победоносно отразила их, и ныне они оставляют ее в покое, а налегают на мужа; тот тоже не идет к ним, а будет, даст Бог, православным. Живут они очень зажиточно: торгуют лекарствами и дают деньги под залог (екция). Тоцинги город большой, поблизости есть тоже многолюдные города; без катихизатора это место оставить нельзя. Но нужен ли он теперь? Или место еще не совсем готово для проповеди? По совету вчера с Китамура, сегодня с Варварой и ее мужем Хиросе, — это место еще не совсем открыто для проповеди: народ очень холоден к вере, интереса к религиозным вопросам еще не возбудилось; три года назад жил здесь катихизатор Василий Сугаи, он немало старался, как свидетельствуют они, и всего только трое сделались христианами — Китамура с женой й Кокубу. У протестантов здесь тоже, судя по времени, сколько они здесь живут, успехи не блестящие. Итак, Тоцинги еще можно некоторое время оставить без постоянного проповедника; для христиан же; помолиться с ними и поговорить об учении, пусть раз в месяц приходит из Канума катихизатор Варнава Имамура, о чем и написать ему сегодня же. Потом, когда откроется возможность прислать сюда катихизатора, то Хиросе говорил — нужно сюда молодого, деятельного, а также развитого, словом, из Симинарии, но несколько напрактикованного.