Дневники св. Николая Японского. Том ΙII - Святитель Японский (Касаткин) Николай (Иван) Дмитриевич. Страница 124

Церковь в Сиракава стоит прочно в лице главных своих христиан, и Церковь там большая; домов сорок и ныне есть. Но значительно уменьшилась она сравнительно с тем, что было прежде, когда о. Павел Савабе жил там; до 160 христиан о. Павел насчитал, ныне не обретающихся в Церкви (кроме сотни выбывших за смертью).

— Где они? — спросил я.

— Тридцать человек переселились в другие места; прочие — или развратились поведением, или охладели верою.

О теперешних катихизаторах в Сиракава: Савве Ямазаки и Георгии Абе — о. Павел отзывается так, что их тотчас следовало бы помести оттуда, если бы было кого послать на место их. Савва Ямазаки особенно жалок. Я–то считал его всецело преданным делу веры — «потому–де и не женится, не хочет стеснять себя семейством, чтобы свободней служить Богу». Оно, может быть, так и было первоначально; недаром он в прежние годы заслуживал восторженные похвалы христиан. Ныне же он не более, как вполне ослабевший онанист; то–то христиане Наканиеда так желали отделаться от него; дивился я, отчего лучшего из катихизаторов так невзлюбили, думал, будут сожалеть о нем, а Сиракава будет счастлива, что приобрела его. Увы, Сиракава несчастлива им! Загадил церковный дом до ужаса; в молитвенной комнате «котацу» устроил; и мерзость запустения там, по словам о. Павла. Вдвоем с Георгием Абе — Савва ленились и спали все время, вставали с постели в десять часов утра; прочее время проводили в ничегонеделаньи. Ныне оживила несколько церковный дом жена Абе, недавно прибывшая туда (Мария Касукабе, бывшая воспитанница Женской школы); она учит по вечерам детей, собирающихся в молитвенном доме, преподает церковное пение, заботится об опрятности. — Но и при таких плохих руководителях Церковь в Сиракава стоит прочно благодаря людям, воспитанным в христианском духе (недаром там о. Павел Савабе жил десять лет). Главные из них: Хотта Николай со своею матерью Соломиею, Авраам Хирасава с женой Нонной и Мария Такахаси, девица тридцати двух лет, посвятившая себя вполне благу своего младшего брата, которого уже воспитала, и другим добрым делам. Про истинное доброе влияние сих лиц на окружающих о. Павел рассказывал разное, например, у Авраама Хирасава, красильщика, несколько учеников, и все христиане, все уделяют на Церковь из того немногого, что, по обычаю, дается ученикам в праздники; но один Матвей, ныне двадцати лет, из этих денег никогда ни сена не употреблял и не употребляет на себя, а все, вот уж несколько лет, жертвует на Церковь; да кроме того, почти совсем самоучка: просиживал за книжками до полночи, успел порядочно образовать себя и ныне всячески старается распространять христианское образование, преподавая на вечерних курсах в церковном доме. — Страстно желают христиане Сиракава (с окрестными деревнями) приобрести себе постоянного священника. Для этого собирают деньги и уже накопили около 500 ен; дойдя до тысячи, попросят священника с тем, чтобы ему оставалось катихизаторское жалованье от Миссии, прочее же они будут дополнять процентами с своего капитала. Чрез пять лет надеются осуществить свое желание. Но, быть может, и прежде можно. О. Павел говорит, что Иоанн Ямазаки, ныне катихизатор в Иоцуя, здесь в Токио, брат Саввы, уже женатый, был бы хорош для Сиракава в священники. Я вполне согласен: Иоанн Ямазаки одним из первых кончил Семинарию и священником во всяком случае должен быть, лишь бы достигнуть (безукоризненно) тридцатилетнего возраста. И благослови его Бог в Сиракава! Только теперь еще рано: ему лет двадцать семь, не больше. Замечательно, что в Сиракава католики и протестанты почти совсем исчезли, а были когда–то сильны. Ныне, последний в Сиракава еще верующий католический дом хочет обратиться в Православие; молиться к нам ходят, и усердие к нашей Церкви показывают еще большее, чем наши собственные христиане.

Церковь в Сендае о. Павел нашел лучше, чем как слышалось о ней: старосты с о. Петром Сасагава совсем не в разладе; долг церковный скоро совсем выплатит, храм течет немного, и скоро поправят; новые слушатели учения есть.

В гостинец мне о. Павел привез из Сиракава две речные рыбицы, выловленные нарочно для того и не уснувшие дорогой, хотя он вез их в платке: ныне они плавают в кадке к удовольствию зрителей, особенно малышей–семинаристов.

22 ноября/4 декабря 1896. Пятница.

От Иоанна Судзуки, катихизатора в Оцу, весьма неприятное известие: богач тамошний Павел Саймару и другой христианин Петр Кондо собираются завести публичный дом; сколько Судзуки не усовещевал их, не слушают. Теперь там священник их о. Фаддей. Не послушают ли его; на днях он вернется; если привезет известие, что и его не послушали, то написано будет от меня письмо; если и меня не послушают, придется отлучить от Церкви по 86 правилу VI Вселенского Собора.

Гавриил Ицикава, катихизатор Токусима, опять просит о допущении Павла Хацисука в школу и потом о принятии на катихизаторскую службу; пишет, что уж очень он кается и ведет себя ныне как самый усердный христианин, и что если не исполнить его неоднократной усиленной просьбы, то он в отчаянье впадет. Напишем, что пусть время до будущего сентября послужит временем его испытания; если поведение будет неизменно хорошее, то в сентябре может явиться в школу.

23 ноября/5 декабря 1896. Суббота.

О. Фаддей Осозава вернулся с осмотра Церквей в Симооса. Особенно хвалит успехи Филиппа Узава: в один ри от Кабусато старшина деревни, человек очень богатый и уважаемый, стал учение слушать, собрав еще многих к тому же и намереваясь все селение сделать христианским. Так как Узава, имея школу, и у себя много занят, то о. Фаддей нашел нужным дать ему в помощники Антония Обата, катихизатора в Канаици, а Канаици поручить Тихону Сугияма, у которого в Тега слушателей нет. Я одобрил это, и он сделает так.

До Оцу о. Фаддей в этот раз не дошел, а отправится туда скоро, он говорит, что еще не поздно будет остановить нечестивое предприятие Саймару и Кондо, если только они послушают его.

24 ноября/6 декабря 1896. Воскресенье.

О. Павел Савабе после обедни зашел и предложил немедленно отправиться по Церквам для обзора и оживления их. Я всегда вполне готов соглашаться с ним во всем, что обещает хоть малую пользу Церкви, и потому благодарил его за ревность и тотчас же согласился на его желание проехать по Церквам о. Петра Кано и потом о. Матфея Кагета. Будет написано к сим отцам, чтобы они сопроводили его по Церквам своего прихода и вместе с ним содействовали возбуждению к вящей деятельности катихизаторов и одушевлению христиан. Конечно, пользы большой ожидать нельзя: стар уж он и слаб, вспышки в нем есть, а огня горящего — где же! Тринадцать лет тому назад как раз он был назначен на это дело — благочиннического посещения Церквей, и тогда много-много пользы мог бы принести, но вместо того немало вреда причинил своим пессимистическим, безотрадным воззрением на посещенные Церкви и своим возмущением против меня в 1884 году вместе с десятью катихизаторами, которые почти все и были позорны для церковной службы. Немало кается он и сам в этом и, по–видимому, хочет наверстать. Дай Бог!

25 ноября/7 декабря 1896. Понедельник.

С часу пополудни было у меня собрание священников, чтобы рассудить, достоин ли избрания во священники катихизатор Роман Фукуи. Присутствовали оо. Павел Савабе, Сато, Юкава, Циба и молодой Савабе, Алексей. Имя Романа Фукуи, как кандидата иерейства, было произнесено еще во время Собора, но тогда же и отвергнуто, два священника оо. Петр Сасагава и Павел Оота заявили, что за ним есть проступок, воспрещающий священство; знают они по духу, отчасти и по открытым слухам. Но о. Николай Сакураи, вопреки сему, уже из Хоккайдо ныне, и неоднократно, просит поставить Романа священником для Неморо и окрестных Церквей. Пришлось подробнее разобрать дело, что и сделано сегодня. О. Павел Савабе был адвокатом Романа, но уже не таким решительным, как прежде. У него в руках были собраны все документы якобы в пользу невиновности Романа; к нему Роман много писем написал с клятвами о своей невиновности и вместе с некоторыми противоречиями одно другому. Главный документ, предъявленный о. Павлом: письменное уверенье Марии Ними (в интимной связи с которой подозревается Роман), что «она сказала на исповеди о. Петру Сасагава, что грешна в прелюбодеянии с Романом не потому, чтобы это было правда, а потому, что хотела развестись с мужем Дмитрием Ними». Но это показание ее противоречит тому, что она много лет еще после сего жила с Димитрием и ничем не показывала желания или намерения развестись с ним. Даже потом сама призналась мужу в связи с Романом, и после того все–таки несколько лет жили они супружески. Между тем Роману передавала много денег и вещей, о чем сам Роман пишет и что совсем необъяснимо без интимной их связи. Словом, сильного подозрения в прелюбодеянии Романа никак нельзя устранить: все священники нашли это и вместе с тем решили, что священником его поставить нельзя. Дела эти Романа с Марией были мейдзи в 13 и 14 годах, когда он служил катихизатором в Сидзуока и окрестностях, то есть пятнадцать и шестнадцать лет тому назад. Весьма прискорбно! Еще один из наиболее достойных, в других отношениях, наших катихизаторов, не могущий двинуться вперед по грехам юности!