Капитан Два Лица - Ригби Эл. Страница 37

— А что же, в этот Прилив правда развелось так много фексов, как говорят?

Дуан неохотно отвлекся от собственных мыслей. Плевать он хотел на фексов — красношерстых крылатых лис, которые, собственно, и составляли главный соблазн задумываемой охоты.

— Да, Лесная Стража доложила именно так. Поэтому я и дал разрешение немного пострелять, не хотелось бы, чтобы лисы начали прилетать в город или воровать птицу, а то и детей у селян. А вы встречали фексов когда-нибудь?

— Только здесь, когда отец привозил меня в гости. Его светлость, король Талл, тогда тоже устраивал охоту.

— Подстрелили хоть одного?

Арро ответил отрицательно:

— Увы, нет. Так или иначе, я вряд ли повез бы с собой подобный трофей. В Нире охоту не поощряют, если она праздная. У нас не убивают животных для увеселения — только чтобы не голодать и не мерзнуть. А это… я вряд ли смог бы себе позволить. Наш нынешний верховный жрец приравнивает такой досуг к прегрешению, и, может, он прав.

Дуан понимающе кивнул.

— Тогда берите только шкуры, другое выбросим. Их можно утопить, тогда сгниют.

— А вам не жаль?

Дан поджал губы.

— По стопам отца я не пойду.

Кажется, нирец понял, что сказал и где промахнулся. Извинение прозвучало с огромной поспешностью:

— Я… не сомневался. Просто уточнил.

Крылья фексов были белоснежными, напоминали лебединые и в Альра’Илле считались главным охотничьим трофеем. Дело в том, что, даже отсеченные от тела лисицы, они продолжали биться и хлопать, пока не сгнивали окончательно. Форма крыльев редко повторялась. Талл собирал их; целая комната — Крылатая Комната на первом этаже королевского Флигеля — была заполнена этими постепенно (но очень медленно) разлагающимися трофеями. Принимая гостей, Талл Воитель любил приводить их туда и расхаживать вдоль стен, показывая то одну, то другую пару.

«Жаль, у пиратов крыльев нет, я освободил бы еще пару помещений». Так прежний король частенько говорил после двух-трех кубков доброго вина. Маленький Ино боялся комнаты до дрожи. Взрослый Дуан, пожалуй, тоже.

Великолепные бронзовые борзые, мчавшие чуть в стороне, вдруг разом замерли. Потом собаки зарычали и, сорвавшись вновь с места, свернули на узкую тропку. Дуан успел уловить, как красный всполох мелькнул где-то в том направлении. За борзыми ринулись оставшиеся сзади всадники, а вот король направления не изменил.

— Вы уже в пятый раз уступаете право преследовать дичь, — заметил принц Арро.

— Разве не так должен поступать гостеприимный хозяин?

Нирец кивнул, но вид его остался задумчивым.

— В нашей стране в любом деле каждый борется за первенство. Не важно, гость это, хозяин или…

— Послушайте, — решился перебить Дуан. — А вам вообще-то по нраву ваш дом? Судя по вашим рассказам, традиции и уклад Нира довольно необычны.

Принц вздрогнул. Руки, до того державшие поводья расслабленно, вдруг сжались.

— Почему вы спрашиваете? Могу ли я посметь сказать, что… нет?

Дуан пристально взглянул ему в лицо.

— Можете, вас ведь никто не слышит и никто не выдаст.

Принц помолчал, глядя в сторону. Наконец слова вырвались — резко и в то же время глухо, они были исполнены злости и боли одновременно:

— Я не скучаю. Ни капли не скучаю по месту, где вырос, по нашим деревьям и снегу. Я благодарю Светлых за то, что я лишь младший сын. Молюсь о долгой счастливой жизни брата, который полная мне противоположность. Я вряд ли смог бы достаточно хорошо заботиться о жизни этой промерзшей, дикой земли. Я прожил бы в вашей до последнего сна, даже в хижине рыбака, этот труд мне более чем привычен. Но это глупое желание.

Принц уставился вперед, на бегущих борзых, выкативших розовые языки. Губы сжались в тонкую линию; о признании Арро явно жалел. И вряд ли этот венценосный мальчик догадывался, что Дуан его полностью понимает.

— Ко’эрр… — позвал Дуан. — Простите, если я задал вопрос слишком личный и прямой. Но мне нужно было это узнать, ведь мои планы на брак принцессы…

— Понимаю. — Принц сел в седле еще прямее. — Тот, кто за всю жизнь не полюбил свой родной дом, вряд ли полюбит и чужой. Но я не хотел вам врать, я…

— Тот, кому плохо в родном доме, просто должен найти другой, — негромко поправил Дуан. — Настоящий. Это не всегда одно и то же, что «родной». Во всяком случае, так думаю я. А еще я люблю честность.

Принц Арро неуверенно улыбнулся, но не успел ответить. В небе раздалось громкое хлопанье множества крыльев.

— Сожри меня Джервэ! — завопила Розинда впереди и натянула поводья.

Дуан готов был ее поддержать: никогда еще он не видел столько летящих огненно-алых лис на фоне ясного синего неба и густой зелени вековых деревьев. Лисы, возможно, спешили к морю, полакомиться чаячьими и черепашьими яйцами. Теперь, завидев всадников, любопытные животные замедлили свой полет. Обычно их не отстреливали, поэтому они ничуть не боялись.

Собаки зашлись азартным лаем. Кто-то из молодых графов, а может быть, чей-нибудь паж, выпалил в воздух, но не попал. Вспугнутые звуком, фексы стали разлетаться в стороны, а всадники на земле в свою очередь — скликать собак, готовить оружие, разъезжаться: кто по тропам, кто напролом. Многие уже облюбовали в роскошной стае свою дичь.

— Она моя! — Розинда, прежде чем пришпорить свою кобылу, ткнула пальчиком куда-то в воздух. — Эта! Златокрылая! Никому не трогать! Эй ты, стой!

Последнее вряд ли было обращением к лисе, скорее сестра осадила не в меру прыткого пажа или одну из своих товарок. Дуан усмехнулся, наблюдая, как Розинда, пару раз ударив коня маленьким кнутиком, удаляется. Наконец она скрылась.

Арро тоже куда-то умчал. На небольшой поляне Дуан остался с одной собакой и двумя пажами. Юнцы переглянулись и одновременно посмотрели на своего короля.

— Вы что же, не поедете…

— Не страшно. Пусть мои дорогие друзья повеселятся, не желаю отнимать у них ни одного трофея. Присоединяйтесь к кому-нибудь, я в вас не нуждаюсь.

— Но… нет, мы не можем…

Они боялись оставить короля одного. Вели себя, как и подобает хорошим слугам, но этого от них сейчас совершенно не требовалось. Дуан потрепал коня по холке.

— Проедусь немного вперед, наверняка еще подстрелю кого-то. Или найду наши кареты, я знаю, на какой поляне они остановятся для пикника.

Пажи хором вздохнули, и один посочувствовал:

— Что же вы замешкались, маар, такая большая была стая!

Дуан лишь пожал плечами.

— Слишком долго не охотился, потерял всю сноровку. Еще нагоню, жизнь впереди.

Пажи сдались и пришпорили коней. Король Альра’Иллы остался в относительной тишине, разрываемой только редкими хлопками отдаленных выстрелов и столь же отдаленным лаем. Потом слух перестал различать даже эти звуки, и Дуан глубоко, облегченно вздохнул.

За десять Приливов он отправил к Джервэ не одну дюжину врагов. В его каюте остались шкуры двух или трех из множества застреленных, заколотых и убитых голыми руками хищников. И он мог бы многое поведать о вкусе мяса самых разных морских чудовищ, каких почтенная знать видела лишь в книгах. После подобного Дуану не интересно было отстреливать красивых, но совершенно безобидных фексов. К тому же он всегда видел нечто мерзкое в том, чтобы убивать крылатых существ.

Но всего этого никто не должен был знать. И Дуан неторопливо направил коня вперед.

Пятнадцатый прилив. Таинственный остров

Машине дали передохнуть, она работала на самой низкой мощности. Паруса спустили, огонь в топке едва теплился, и поэтому «Ласарра» почти ползла — с величественной сонной неторопливостью, как брюхатая черепаха. Ино, стоя на носу, рассматривал то маячивший впереди островок, то карту в своих руках и ничего не понимал.

— Тут вроде бы отмечены все земли, даже маленькие. Почему этого острова нет на нашем пути? — И с надеждой он уточнил: — Мы открыли новый?