Жестокий Отбор (СИ) - Гринберга Оксана. Страница 50

Врать я не особо любила. Развернулась, но почему-то не смогла сделать и шага. Странная песня усиливалась, и мне стало казаться, что за иллюминатором собрался уже целый невидимый хор. Голоса нарастали, оглушая меня так, что хотелось заткнуть уши.

Тут музыка достигла апогея и… замолкла.

— Мы давно тебя ждали, Эйвери Мэй! — продолжал Советник. — К сожалению, то, что искали именно тебя, мы поняли лишь на Эйхосе. Ты должна была заболеть, но в твоя кровь победила айсаду.

Собиралась ответить, что моя кровь тут не причем — просто повезло! — но не успела. С ужасом почувствовала, как проваливаюсь в яму без дна, словно Алиса в кроличью нору. Стою на месте, и одновременно — другая я! — парю в черноте, а вокруг мечутся образы, мыслеформы, обрывки фраз на неизвестном языке, которые складываются в предложения уже на моем родном, а к ним притягиваются понятные мне образы.

Они… Они были рядом. Я не видела, но ощущала чужое присутствие. Они пытались достучаться, вступить со мной на контакт. Пели, вибрировали, показывали картинки, словно подбирали код доступа к моему разуму.

Хотели, чтобы я поняла, и уговаривали не пугаться.

Высшие — они звали себя совсем по-другому, именем, не воспринимаемым человеческим ухом — отличались от нас. Давно уже утратили свои тела… Вернее, отказались от них, сочтя обузой, оставив себе лишь энергетическую оболочку. Но когда-то давно у них тоже были руки и ноги, города и болезни, войны и страдания… С этих времен остались лишь воспоминания, хранившиеся в коллективном сознании, от которого подпитывался каждый из индивидуумов. Встретив нас — корабли Империи прилетели к планете — они испытали что-то вроде… ностальгии.

Именно поэтому решили нам помочь. Но лишь самую малость, считая нас неразумными детьми, которые должны самостоятельно пройти свой путь. Они видели этот путь от начала до конца, существуя одновременно в нескольких измерениях, давно уже стерев границы между прошлым, будущим и настоящим.

— Во время первого контакта они пообещали нам Носителя. Это ведь ты, Эйвери? — голос Советника вернул меня в реальность, в которой я, подозреваю словно соляной столб с выпученными глазами.

— Не знаю, — ответила растерянно. Страх ушел, осталось лишь нервное напряжение от контакта. — Я их хорошо слышу и чувствую, но не вижу. Вы правы, они говорят со мной… Вернее, пытаются говорить, но я понимаю далеко не все. На ваш вопрос они почему-то отвечают «да» и «нет» одновременно. Так странно! Кровь… Что-то связанное с кровью.

— Первая Кровь, — подсказал Иннгор. — Так звучало в первом пророчестве.

— Носителей их крови двое, — наконец, догадалась я.

Как же странно служить переводчиком с чужого, неизвестного мне языка!

— Двое? — растерялся Советник. — Мы и одну-то искали почти десять циклов! Спроси…

— Не надо, — покачала головой, — не надо ничего у них спрашивать! Они давно уже здесь. Человеческий глаз их не видит, но они слышат вас так же прекрасно, как и вы меня. Ваши мысли для них тоже не секрет.

Советник быстрым движением поправил мантию и распрямил плечи.

— Но говорить они будут только через меня, — продолжала я. — Хотят… Хотят, чтобы я вернулась домой, на Новую Землю. Говорят, что там я найду ответы на ваши вопросы. Затем я должна продолжить участие на Отборе.

«Зачем?» — задала вопрос в молчаливую звездную тишину. Их присутствие меня больше не пугало, словно я имела право говорить с ними на равных — ведь их частица была частью меня. «Как такое возможно?» Я не могла в это поверить. «Как во мне может быть что-то от… вас? Что значит Первая Кровь?»

Вместо ответа прислали картинку Новой Земли и… нашего старого «Пилигрима».

«Это как-то связано с нашей старой космической станцией?»

Еще и Советник Иннгор не давал покоя!

— Хорошо, Эйвери Мэй! Очень хорошо! Мы полетим на твою родную планету за ответами, — бубнил он. — Затем ты продолжишь участие в Отборе, но… Кто второй Носитель?!

— Они говорят, что сделали и так уже слишком много. Отдали самое ценное, что у них есть. Я не понимаю, о чем они говорят.

Советник пожал плечами.

— Дети, — произнес он глухо. — Возможно, дети — это самое ценное…

Тут на меня накатила новая волна картинок и образов.

— Подарок… Нет, не так! Откуп… Хорошая сделка, утверждают они. Пытаются уподобиться нам, чтобы вы их лучше поняли. Их подарка хватит, чтобы остановить айсаду и отвести угрозу от Империи. В ответ они ждут, что вы оставите их в покое и никогда больше не приблизитесь к планете… Никогда, слышите! Это и есть хорошая сделка, Советник Иннгор!

— Я слышу, — отозвался он.

— Сюда смогут прилетать только Носители. Я и… Тот, второй. А вот вы… — повернулась к нему. — Вы должны взять у меня кровь еще раз. Кажется, они активировали то, что до сих пор спало, и на этот раз удастся получить вакцину.

— Хорошо, хорошо, — проговорил ласково, и… Кажется, он норовил ко мне прикоснуться. — Эйвери, позволь спросить… Та, вторая…

— Второй, — поправила его. — Он — мужского пола.

— Мужчина? — растерялся Советник.

Такого поворота он явно не ожидал.

— Их немного удивляют наши гендерные различия. Даже в древние времена, когда Высшие обладали телами, у них не было разделения полов. Поэтому я не сразу сообразила, что они имеют ввиду. Да, второй носитель — мужчина. Он… Его способности намного превосходят мои. Они пытаются показать, но… Я не понимаю! Не понимаю, — сказала, повернувшись к белоснежней Красной Планете. — Знаю лишь одно… Он — их истинный сын! В нем намного больше от них, чем во мне. Наверное, это — следующая ступень в развитии… Человек, которому покориться пространство и время.

— Хорошо. Хорошо, — повторил Советник. — Как его найти?

«Где он?» «Неужели на Пторе?»

— Не отвечают, — вздохнула я. Контакт слабел, и меня давно уже потряхивало от нервного напряжения. — Вместо этого вновь напоминают об условиях сделки. Вы должны убрать корабли из их звездной системы, и никогда, ни при каких условиях не приближаться к планете! Здесь вы больше ничего не найдете. Если же нарушите договор, то встретитесь с ответной агрессией.

Он жевал губу.

— Вы ведь уже встречались, не так ли? — спросила у Иннгора.

— Да, — признался Первый Советник. — Последствия были крайне разрушительными.

— Они не хотят нас больше видеть. Последнее, что они для нас сделают — частично предотвратят взрыв. Но лишь для того, чтобы спасти Первую Кровь. Какой еще взрыв, Советник? — спросила недоуменно.

— Не знаю, — признался он.

— Погодите, показывают… Спасательные капсулы летят на один из спутников… Корабль гибнет… Но ведь это же «Рассвет Империи»! Они еще… Они говорят, что вы… Вы должны защитить Носителей любой ценой, — выдохнула я.

Советник занервничал. Я, признаюсь, тоже. Неожиданно проснулась ошалевшая от происходящего интуиция и взвыла не хуже спасательной сирены.

Бежать! — завопил внутренний голос.

Поздно! Станция вздрогнула, затем ее затрясло, словно выворачивало наружу. Взрыв был такой силы, что пол вздыбился, подбросив меня в воздух. Я упала на бок. Затем прогремел еще один. Взвыли сирены, и я слышала, как стали закрываться переборки между палубами, а в нос ударил мерзкий запах горелого пластика. Я повернулась на живот, собираясь встать, но обнаружила, что пожилой Советник успел раньше. Поднялся, чтобы упасть на меня сверху, накрывая своим телом.

Кажется, он всерьез вознамерился меня спасать.

Затем мы бежали.

Сперва по смотровой палубе, сотрясаемой далекими взрывами, сопровождаемые завываниями аварийной сигнализации и шелестом закрывающихся переборок. Напрасно я волновалась за Иннгора — для своих лет Советник оказался вполне расторопным и даже норовил вести меня за собой, показывая путь через дым, гарь и витавшее в воздухе отчаяние. Поверх этого накладывался мелодичный голос астоа — корабельного компьютера — требующей, чтобы пассажиры и члены экипажа как можно скорее спустились на нижнюю палубу, где их поджидали спасательные челноки. К тому же, астоа активировала светящуюся дорожку, и бегущие огоньки под ногами показывали кратчайший путь в нужный ангар.