Агар (СИ) - Симоненко Юрий. Страница 16

Тогда Хариб, молча слушавший рассказ правителя планеты, спросил:

— Прошу меня извинить, но… о какой скрытой истории вы говорите… Аиб-Ваал?

— Не за что извиняться, Хариб, — ответил старец. — Речь об истории Агара, скрытой Церковью от агарян… Шедареган, расскажи ему!

— «Скрытой историей» первосвященники и немногие, кому позволяется знать, называют информацию о посещении нашего мира две с половиной тысячи лет назад кораблем иной цивилизации… столь огромным, что он попросту не мог спуститься с орбиты. Цивилизация, как ты уже, наверное, понял называется Аиви…— Шедареган взглянул на внимательно слушавшего его старца. — С корабля сошел Учитель…

— Как сошел? — переспросил Хариб.

— Не буквально, конечно, — объяснил ему сам старец. — С помощью корабля поменьше, транспортного модуля… вроде этого… — старец повернул лицо в сторону, — только побольше…

Шедареган и Хариб обратились туда же, куда смотрел старец.

Снаружи рядом с ротондой, прямо на уровне глаз висел в воздухе небольшой зеркальный диск диаметром около трех арашей и в центральной части толщиной не более четверти.

— …Я называю его «Ангелом-хранителем»… — сказал старец. — Это автономный дрон. Обычно он невидим… Чуть позже я расскажу о нем подробнее. Продолжай, Шедареган.

— Учителем пришельца прозвали потому, что он учил детей Архафора, — продолжал Шедареган, — настоящее же его имя Эвааль. Эвааль учил десять лет. И не только детей императора… он учил ученых, учил учителей…

— …Он учил и самого императора… — с досадой в голосе добавил старец, глядя на море.

— Сегодня о тех событиях почти никто не знает, — произнес Шедареган, — но в то время об Учителе знали многие. Императоры, знать… по городам ходили слухи. Десятилетие его учительства стало началом настоящего технологического взрыва, источником стремительного развития науки, роста экономики…

— …И началом… того ада… в который превратился Агар… — голос старца был тих, но Шедареган и Хариб его услышали.

— Отец, прошу тебя…

— Оставь, Шедареган! Я знаю, о чем говорю! В том, во что превратился этот мир, виноват я! Я посадил сад и оставил расти без присмотра… И в саду выросло чудовище — Церковь.

Старец замолчал, устремив взор сквозь прозрачную стену.

— То, во что превратился ваш мир, — минуту спустя сказал он, не оборачиваясь, — не должно быть. Все вы, те, кого церковники зовут атеистами и проклятыми, это понимаете, понимаете, что настоящее безумство — подвергать истязаниям невиновных в преступлении, убивать их из желания угодить воображаемому существу. Безумство — убивать ближнего, ради того, кого на самом деле и нет. Издевка — называть измученную жертву «святой» и расчленяя труп ее на части носить с собой разлагающуюся плоть и развешивать ее на улицах для почитания… Это отвратительно! Это — мерзость, — сказал старец.

— Но… почему? — задал ему вопрос Хариб. — Почему так вышло? Почему это случилось с нами?!

Старец обернулся, взглянул в лицо Хариба:

— Потому, — сказал он, — что жажда власти и трусость завладели наследством, оставленным глупостью… — глаза старца внезапно налились яростью, но ярость эта не была адресована Харибу. Хариб понял это, и понял на кого гневался старец, и воздержался от дальнейших вопросов.

— Я отвлекся от моей истории… — произнес старец, взяв себя в руки. — Шедареган, на чем я остановился?..

— Ты поступил в команду корабля…

— В команду? — улыбнулся старец, показав самые краешки белых клыков. — Что ты, Хариб! На аивлян нет никаких команд или экипажей. Корабли эти, как ты сам знаешь, не просто велики. Они огромны, Шедареган. Огромны! Именно поэтому они никогда не садятся на планеты. В аивлянских кораблях умещаются целые города, такие, как Азргон… два, три, пять Азргонов. Есть и такие корабли, население в которых больше населения Агара. Так что, нет, я не поступил в команду, я присоединился к Аллаиллити, экспедиционному кораблю, отправлявшемуся в неисследованные области пространства, став членом экспедиции.

— Экспедиции? — переспросил Шедареган. — Выходит, все те жители городов внутри кораблей, все они… члены экспедиции…

— Так и не так… — снова показал клыки старец. — Формально да, ведь корабль экспедиционный, исследовательский, но фактически большинству горожан и обитателей пространств корабля нет дела до того, куда летит корабль и как далеко сейчас Аиви… Экспедиции это группы заинтересованных ученых и исследователей, с их Советами — клубы по интересам. На каждом экспедиционном корабле есть такая группа из нескольких сотен или даже тысяч участников, остальные же обитатели просто живут на корабле, как вы на своей планете… У каждого своя жизнь, свои интересы и увлечения… Есть среди них и такие, кто даже тел собственных не имеют. Они живут внутри суперкомпьютеров, в созданных ими самими или кем-то другим виртуальных мирах, подобных тому, внутри которого я провел семьдесят лет по достижении своего двенадцатилетия… Кстати, — добавил старец, — двенадцать аивлянских лет следует умножить на три… По-агарянскому летоисчислению мне тогда было тридцать шесть…

Аллаиллити был уникален тем, что разум этого корабля существовал одновременно в трех параллельных планах или ипостасях. В первой ипостаси — как триединая композиция из объединившихся в одно целое личностей двух женщин и одного мужчины. Любовный союз-треугольник. Во второй ипостаси — как три эти личности по отдельности. И третья ипостась — как форма согласия между четырьмя этими личностями. Ко времени, когда Эвааль оказался на борту Аллаиллити, тот существовал как корабль уже более трех тысячелетий и его виртуальные пространства населяли миллиарды личностей и сущностей.

Аллаиллити охотно предоставил свои пространства и немалые объемы виртуальной памяти экспедиции, в составе которой Эвааль стал сооткрывателем пяти новых, пригодных для заселения, миров, и двух цивилизаций, оказавшись притом в числе тех, кто были допущены к контакту в качестве послов Аиви.

13-летний профессор-астробиолог и ксенопсихолог Эвааль легко прошел испытания соответствия на статус контактора — случай для претендента, не достигшего 50-летнего возраста, исключительный — снискав доверие Совета экспедиции: представлять народ Аиви в других мирах. Эвааль был принят четвертым участником в группу первого контакта экспедиции — тех, на ком лежала самая ответственная и опасная часть работы. И он оправдал оказанное ему доверие — Эвааль не зря потратил семь десятилетий в симуляции.

Старшей группы была Эйнрит. Эвааль много слышал о ней, еще до их знакомства, читал ее отчеты из экспедиций, видел ее доклады в симуляции. Но он и не думал, что когда-нибудь их пути сойдутся в один и они будут вместе…

Старец прервал свое повествование обращением к «Ангелу-хранителю» на непонятном слушателям языке. Дрон облетел ротонду и завис перед входом, спроецировав посреди беседки голограмму. На голограмме были четыре человекообразных существа, ростом под потолок и мало похожих на агарян, но Шедареган с Харибом легко определили, что это были двое мужчин и две женщины.

— Это Асх… — сказал старец, указав рукой на зеленокожего гуманоида, слишком грубого и массивного, чтобы принять его за женщину. — Эф… — это была одна из двух, как про себя решили Шедареган и Хариб, женщин с кожей светло-коричневого цвета, большими перламутровыми глазами и гривой пепельно-серых волос. — Я… — указал он на второго мужчину, краснокожего и поджарого, — …и Эйнрит… — вторая женщина была черноволосой и с голубой кожей. Все четверо инопланетников были одеты в свободные одежды, почти не скрывавшие их тела: ноги и мужчин и женщин были обнажены выше коленей; на груди глубокие вырезы, руки открыты. Женщины имели груди, как и агарянки, но грудей было всего лишь две…

— Ты любил эту женщину, отец? — спросил Шедареган старца, заметив, как тот смотрит на голубую женщину.

— Я продолжаю любить ее, — ответил старец.