Дом смерти (ЛП) - Пинбороу Сара. Страница 33

— Нарния! — в конце концов выдохнул он. — У нас в саду Нарния!

За завтраком мы видели всего двух медсестер. Луис был прав. Почти все они уехали вместе с учителями. Но даже у них сияли глаза, хотя медсестры и не улыбались. Столовая наполнилась энергией, которой я не ощущал даже в первый день. Тогда всеми владела потрескивающая нервозность. А сегодня в столовке витал чистейший восторг. Никто из обитателей дома, включая медсестер и Хозяйку, никогда не видел снега. Если уж Клара, у которой отец чиновник, и которая повидала мир, не видела снега, то остальные и подавно не видели. Буквально в каждом кипело и бурлило радостное волнение. В каждом, кроме Хозяйки. Та, как всегда, была безразличной, словно труп, когда стояла в дверях и объявляла, что после завтрака мы можем выйти погулять, если хотим. И что в комнате отдыха нас ждут лишние куртки и свитера. В ее словах не было ни намека на доброту. Наверное, она решила, что нас проще отпустить, чем держать взаперти. Особенно учитывая, что медсестер осталось всего ничего.

Пока все кричали, свистели и запихивали остатки тостов в рот, я смотрел на Хозяйку и ждал, когда же ее глаза заметят нас с Луисом. Но так и не дождался. Может, оно и к лучшему. Может, волноваться действительно не нужно. Я решил, что сегодня думать о повторном анализе не буду. Тем более после того, что случилось у нас с Кларой прошлой ночью. Да еще и этот снег… Все слишком хорошо.

Все мы выглядим смешно в одежде, которая почти никому не подходит по размеру, но никого это не волнует. Даже Джейка. Снег под ногами хрустит. За ночь насыпало с полметра, если не больше, и все вокруг стало ярко-белым. Мы словно сошли с рождественской открытки. Кучка детей, резвящихся на заснеженной земле. Кто-то уже слепил трех снеговиков, и теперь Луис, Уилл и Элеонора пытаются сорвать с деревьев ветки, чтобы приделать руки к бочкообразным телам.

— Не эту! — говорит Клара и мчится им на помощь. — Вон ту, повыше. У нее на конце как будто пальцы. Я могу достать!

Я жду, когда она вернется ко мне, а тем временем вдыхаю обжигающий морозный воздух и осматриваюсь по сторонам. У качелей Том с небольшой группой мальчишек безуспешно пытается построить иглу, но хрупкое сооружение постоянно осыпается. Повсюду летают снежки — дети всех возрастов из всех спален играют в войнушку. Даже Дэниел, в которого при перекрестном огне попал снежок рыжего пацана из восьмой спальни, весело смеется, и на толстых щеках появляются ямочки.

В стороне молча стоит Эшли и с блаженной улыбкой наблюдает за происходящим. Сзади незаметно подкрадывается Гарриет и запихивает пригоршню снега ему за воротник. От шока Эшли чуть из собственной шкуры не выскакивает.

Гарриет заливисто смеется, а Эшли бросается за ней. Ее лицо сияет, и я вдруг понимаю, что она вовсе не невзрачная. Она из тех девочек, что со временем внезапно становятся красавицами. Просто еще не расцвела. А еще до меня доходит, что в доме влюблены не только мы с Кларой. Не знаю, видит ли это Эшли, но я-то точно вижу. Гарриет сияет из-за него.

— Что ж, мы хотя бы дожили до этого дня.

Я и не заметил, как подошел Луис, и даже подскакиваю от неожиданности.

— Ну, знаешь, если у нас плохие анализы… — продолжает он, и дыхание вырывается изо рта гения туманными клочками. — Мы хотя бы снег увидели.

— С нашими анализами все путем, — отзываюсь я, — а с прошлыми скорее всего что-то напортачили. Помнишь, что сказала медсестра? Волноваться не нужно. Как по мне, на лгунью она не похожа. К тому же, я чувствую себя прекрасно. А ты?

— Наверное. — Он смотрит под ноги на снег. — Просто постоянно об этом думаю.

— Ну так прекрати думать, иначе свихнешься к чертовой матери. — Лично я думать об этом не хочу. Не хочу думать, что потеряю всю эту красоту и оставлю Клару одну. — Сейчас мы живы. Остальное не важно.

В голове не укладывается, как все это может продолжаться уже без меня.

Луис кивает, но переубедить его мне явно не удалось. Может быть, ему намного страшнее, потому что он умный, хотя я сомневаюсь. Думаю, перед страхом мы все равны, только по-разному это демонстрируем. Я ушел в себя, Джейк стал еще заносчивее, а Эшли спрятался за своей церковью, где может притворяться, будто ничего не боится. Но он сам себя обманывает. Держу пари, если у него брызнет кровь из глаз, он будет плакать, как плакал Генри.

— Надо в Нарнию поиграть. — За Луисом хвостиком повсюду ходит Уилл. — Клара могла бы быть королевой.

— Мы из такого дерьма уже выросли, — говорю я. — А вы с Элеонорой поиграйте, если хотите.

Когда я смотрю на Уилла и Луиса, мне не по себе от того, что мы с Кларой собираемся сбежать. Я за них переживаю и точно знаю, что они расстроятся. Мне придется их бросить, но взять с собой кого-то еще мы не можем. К тому же, я им не отец. А они хотя бы есть друг у друга.

Уилл пожимает плечами и шмыгает носом:

— Никак не могу закончить снеговика. Два пальца онемели.

Он показывает нам покрасневшие маленькие ладони.

— Вот, держи, — говорит Луис и достает из куртки пару запасных носков, толстых и шерстяных. — Надень, согреешься.

— Классно же, что снег пошел? — улыбается Уилл, натягивая носки на руки. — Разве нет?

— Ага, классно, — соглашается Луис.

— Эй, Тоби!

Мою улыбку как ветром сдуло. Я поворачиваюсь и смотрю в другой конец сада. Звал меня Джейк.

— Седьмая спальня против четвертой! В снежки!

Глубокий голос Джейка перекрикивает взволнованный шум и гам, и в саду воцаряется странная снежная тишина. Все замирают в ожидании того, как все обернется. На меня нервно смотрят Луис и Уилл, а я улыбаюсь. Джейк протягивает мне оливковую ветвь, и я ее приму.

— Мы вас в два счета размажем! — кричу я в ответ.

— Я играю за их команду! — Клара прыгает по снегу, словно живое воплощение энергии и веселья.

— Ну все! Держись!

Шуточная война между двумя спальнями перерастает в массовое снежное побоище. К обеденному звонку мы все в курсе, каково это — получить снежком в глаз, в ухо или в нос. Кожа у всех горит, ушибы щиплет, но все мы хохочем до слез. Мы больше не разделены на спальни, не смотрим друг на друга с подозрением. Больше нет негласных границ. Для всей этой ерунды день слишком замечательный. Это не просто лучший день в доме. Наверное, это лучший день в жизни каждого из нас.

После обеда к нам заявляется Джейк и выкладывает свой план. Отводит меня, Клару и Тома в угол возле комнаты отдыха. В доме тихо. Все ищут сухую одежду, чтобы снова пойти во двор, но на всякий случай Джейк поставил в обоих концах коридора Элби и Дэниела. У меня такое чувство, будто мы попали в старый фильм про тюрьму.

— Я подумываю вломиться в комнату одного из учителей, — тихо говорит Джейк. — Того старикана, который вечно куревом вонял. Посмотрим, есть ли там бухло. Перед отбоем можно было бы закатить вечеринку.

— Когда? — уточняю я и чувствую, как разгоняется сердце. — И как? Если выбить дверь, все поймут, что это наших рук дело.

— Ерунда. Дом старый, чувак. Вскрыть внутренние замки — раз плюнуть. — Джейк смотрит на Клару. — Если, конечно, у тебя найдется пара шпилек.

— У Гарриет точно есть. Я могу взять у нее.

— Две штуки. Мне нужны две.

Клара кивает.

— Ты серьезно в курсе, как это делается? — интересуюсь я. — В колонии, что ли, нахватался?

Джейк закатывает глаза:

— Раньше. Это в сто раз легче, чем вскрывать тачки, а мне и такое по зубам.

Не знаю, врет ли он о машинах, но правду мы уже вряд ли выясним, так что я решаю поверить ему на слово.

— Ну так как? Вы с нами? — спрашивает Джейк. — Наша спальня и ваша. Кроме религиозных уродов, само собой. — Он косится по сторонам. — И еще Клара. Больше никого не берем. А если кто узнает, головы всем поотрываю.

— Мы никому не скажем, — говорит Клара.

Мы с ней знаем, как хранить секреты, гораздо лучше, чем Джейк может себе представить.

— Мне понадобятся люди на стреме. Ты, Тоби, присмотришь за кабинетом Хозяйки. После полдника она всегда пару часов сидит там. Если выйдет, дашь мне знать. Можно сговориться о сигнальных свистках.