Я нарисую для тебя любовь (СИ) - Кошкина Татьяна. Страница 20

Макс не выдержал. Развернулся и, приоткрыв дверь, выглянул в коридор:

- Лида, отмените все дела Марины Сергеевны на сегодняшний вечер и завтрашний день. Встречи, совещания. Она едет домой лечиться.

Марина вскипела во всех смыслах этого слова. Температура зашкаливала, злость тоже. Что за самовольности в её компании? Что он себе позволяет? Только подумайте, раздавать указания её секретарше, отменять встречи. Лида этого, конечно, не сделает, но сам факт!

- Максим, какого… - она стремительно надвигалась на вновь вошедшего художника.

Внезапно погас свет. Марина обмякла и полетела на пол. Очнулась, когда её уже несли на руках. Куда-то. Кто-то. Максим. Точно он. Даже с температурой под сорок она не могла ошибаться и перепутать эти руки с другими.

- Не в больницу. Домой, – тихо произнесла Марина, снова уплывая куда-то в даль.

***

- Да успокойся ты, Максим, всё с ней будет хорошо. Укол я сделал. Таблетки есть. Сейчас придет в себя, осмотрю нормально. Неделя, ну от силы полторы, и будет твой босс снова командовать парадом.

- Дядь Саш, почему она не просыпается! Упала, очнулась на минуту и опять отключилась. Так же не бывает, вдруг, там что-то еще? – голос Кравцова напряженно звенел, у Марины аж ухо зачесалось.

- Макс, не лечи доктора, иначе я тебе сейчас три литра успокоительного выпишу и сам же в рот залью, - шикнул на него, судя по всему, доктор.

Марина открыла глаза и поморщилась от яркого света. Оглянулась. Приятно было видеть знакомые стены, плед с мишками в кресле и Макса в этом интерьере. Он стоял рядом с невысоким седым мужчиной, обладателем смешной бородки, как у Чехова. Классический доктор. Марина даже улыбнулась, глядя на него. Губы пересохли, очень хотелось пить.

- Я проснулась. Не надо переживать, – она медленно перевернулась на бок, чтобы лучше видеть мужчин.

- Вот и прекрасно. Александр Зильбер, доктор. Максим пригласил меня, чтобы я вас осмотрел, – глаза мужчины улыбались. Он явно любил пошутить и этим заставлял проникнуться к себе доверием мгновенно. – Макс, ноги в руки и в коридор. Мне надо осмотреть пациента.

Художник молча смотрел на Марину и никак не реагировал, как будто не верил, что все в порядке.

От такого пристального взгляда ей стало слегка не по себе, аж мурашки по спине пробежали.

- Макс, в коридор, - уже с нажимом произнес доктор, на этот раз просьба возымела эффект и парень молча скрылся за дверью. От нечего делать он принялся рассматривать обстановку прихожей. Врач вышел через несколько минут.

- Простуда и ангина. Больше пить, желательно, морс. Список лекарств на тумбочке. Неделю никакой работы. Я заеду в воскресенье, – повторил Александр Зильбер одному из самых старых своих пациентов. Его отец, весьма влиятельный человек, платил хорошие деньги за услуги семейного доктора уже много лет. Будучи подростком, Максим часто бывал его пациентом, по большей части с воспалением хитрости и наглости.

- Спасибо. До встречи в воскресенье, - натянуто улыбнулся парень, сжимая в руках какие-то письма. Несколько минут назад он аккуратно собрал их с пола. Открыть успел только одно: «Думала, я не знаю? Это была ты. Ты все уничтожила. И я отомщу».

***

После осмотра доктора Марина снова, против своей воли, провалилась в сон. Долгий, тягучий и безвкусный, как старая жвачка. Когда она снова открыла глаза, за окном было уже темно. Максим сидел в её любимом кресле и увлеченно разглядывал что-то педантично ровно разложенное на столе.

Она приподнялась и увидела, что именно. Письма. Он открыл все. Фотографии, бумажки с напечатанным текстом и угрозами, на краю стола лежала флешка.

- Марина, что это? – парень поднял на неё уставший взгляд.

- Поздравляю, ты нашел доказательство того, что совершенство не совершенно. Еще одно, - озноб вернулся вместе с подступившими слезами, Марина накрылась одеялом с головой. Стыдно, унизительно, отвратительно. Что он теперь думает? Презирает? Ему мерзко? – Уходи, Макс. Я выживу.

- Разбежалась, - хмыкнул парень, подошел и попытался стянуть с неё одеяло, но она держала крепко, старательно пряча стыд и слезы. – Марина, хватит прятаться. Прекрати от меня прятаться, сейчас же. Иначе сейчас понесу тебя переодеваться вместе с одеялом! Врач приказал, как только проснешься, засунуть тебя в теплую пижаму.

- У меня нет пижамы, - буркнула женщина, но из-под одеяла не вылезла.

- Теперь есть, - на нее сверху упало что-то шуршащее. Марина не выдержала и все-таки выглянула из своего укрытия. Ну и вид у неё в этом будет. Ну, явно не хуже, чем на фотографиях, которые Макс уже во всех подробностях рассмотрел. Да и о чем теперь речь? Будет она ему противна в помятой блузке или в веселой пижамке. Уже всё равно. – Марина, мне помочь или сама справишься?

- Сама. Отвернись. До другой комнаты я не доползу.

Через пару минут Марина была готова болеть. Волосы на голове собраны как попало, нос красный, глаза в тон, губы сухие и потрескавшиеся. На теле шикарнейшая фланелевая пижама голубого цвета с веселыми облачками, на ногах теплые носки не менее чудесного голубого цвета, Макс всерьез решил её превратить в облачко…

- Н-да, не мой стиль, - задумчиво произнесла женщина, разглядывая вытянутые вперед ноги.

- Зато тепло. Извини, красной твоего размера не было. Тебе бы она больше пошла, но эта тоже ничего. Пей морс, есть хочешь? – он поставил на стол чашку с теплым напитком.

- Откуда ты знаешь мой размер? – Марина принюхалась, сквозь заложенный нос что-то учуять было сложно, увы. – Сам варил?

- У меня глаз алмаз, я когда в Европу приехал, в магазине нижнего белья подрабатывал. Был на очень хорошем счету, между прочим. Правда, симпатичные девчонки считали, что я гей. Пришлось уволиться. Морс варил сам, спасибо интернету. Надеюсь, это можно пить, - женщина сделала глоток и утвердительно кивнула. Можно. - Ну-ка, встань. Этого монстрика надо разложить.

К разговору о фотографиях вернулись, когда Макс разобрал диван, притащил из комнаты постельное белье и с чистой совестью уложил туда вконец растерянную Марину.

- Ты поэтому не спала? Тогда, ночью? Фотошоп или…

- Или, – коротко ответила она, хмурясь и наблюдая за его реакцией. Он был пугающе спокоен, только слегка хмурился, точно принимал какое-то решение, обдумывал его тщательно и не был доволен выводами.

- Когда? – она чувствовала себя, как на допросе. – Сама пришла?

- Макс, я не хочу об этом говорить, – отрезала Марина. - Уходи, пожалуйста. Забудь о том, что видел. Можешь со мной не общаться, если тебе противно. И нет, не сама, если тебя это успокоит, – её снова трясло, температура возвращалась вместе с воспоминаниями об этом кошмаре. – Уходи. Презирать меня можно в другом месте.