Мгла моего сердца (СИ) - Скай Тесс. Страница 2

— Суч-ка! — по слогам повторила Петровская и медленно направилась к лестнице.

Глядя, как она удаляется, я мечтала о ее медленной и мучительной смерти.

Опомнилась, когда руку что-то обожгло!

— Ой! — разжала стиснутые до боли пальцы, ошалело рассматривая отпечаток медальона на ладони. — Что за черт?!

Подумать как следует мне не дали, снизу раздался истошный вопль, на который отовсюду стал сбегаться народ. Невольно пошла на звук и я.

Охнула, скрестила руки на груди, едва глянула к подножию лестницы. Там на полу, в холле главного корпуса нашего университета в неудобной позе, нелепо раскинув руки, лежала Петровская. Ее красная туфля на толстом низком каблуке валялась неподалеку, словно в лучших традициях какого-нибудь голливудского фильма.

— Что за шум? — раздалось громкое слева от меня, и, повернув голову, я узрела Надюшку. — Что с ней? — обратилась ко мне подруга.

— Мертва! — вместо меня ей ответил взбежавший по лестнице парень. — Шею себе свернула, — бросил на ходу и кинулся дальше, чтобы донести новость еще до кого-нибудь.

— Сама? — одурело вопросила в пустоту Надин.

— Нет. Это сделала я, — переводя растерянный взор со своей обожженной ладони на распростертое в холле тело, шепотом, больше себе, поведала я.

Надя осмотрелась, ухватила меня под руку, потянула за угол.

— Сдурела? Ты че несешь, подруга?

— Это я… — монотонно повторила я.

— Пила? А ну-ка дохни! — Надежда наклонилась ко мне.

— Это все медальон. Он волшебный, как и говорила мне тетя Ярослава! А я рассказывала тебе, что…

— Пойдем-ка отсюда! — Надюха потянула меня в глубину коридора, так как народ все прибывал и прибывал к месту происшествия, и нас могли услышать.

Я пребывала в оцепенении и не могла мыслить здраво, благо, что рядом со мной стояла подруга. Она обняла меня, увлекая за собой.

Спустя три часа мы вышли на улицу, а до того долго и нудно объяснялись с полицейскими. Мне удалось взять себя в руки и отговориться общими фразами, чтобы никто ничего не заподозрил. Да, я говорила с Верой Сергеевной. Да, это было за несколько минут до ее гибели! Какой кошмар! И да, нас видели в коридоре, свидетели найдутся!

Оставалось только верить, что никто не заметил, как мы спорили. Руки мои тряслись, и мне никак не удавалось вставить ключ в замок зажигания. Надя взмолилась:

— Ради бога, Лизка, уйди и пусти за руль профессионала, вернее меня!

Сейчас мне некогда было думать о том, что водительского удостоверения у подруги нет, а опыт ограничивается поездками по проселочным дорогам. Я уступила ей.

— Глупости все это! Выдумки! — твердила она, словно заведенная. — Ты же не веришь в сказки?

— Верю, — опровергла я, дрожа, — и всегда верила.

— То в детстве было! Ну, же, Лизка, не пугай меня!

— Не буду, — смиренно согласилась я, отворачиваясь к окну, глядя, как сгущаются в небе черные тучи.

— Ну, вот! — Надя воодушевленно улыбнулась. — Привезу тебя домой, поднимешься в квартиру, обнимешь Макса и все забудешь!

— Ага! — опять с легкостью кивнула я, решая последовать ее совету.

Изыскания и долгие размышления потом, когда-нибудь, но не сегодняшним вечером. Сегодня секс с мужем, и такой, до изнеможения, чтобы забыть все плохое.

— Лиз! — подходя к подъезду, услышала я зов подруги и оглянулась. — Ключи! — она, хлопнув дверкой автомобиля, поспешила ко мне.

— Ага! — я протянула руку.

— Махни на все и скажи: «А пошло оно!» — улыбнулась Надюша. — Проверено — работает. — Умолкла, разглядев ожог на моей ладони.

Я торопливо убрала руку за спину, другой взяла протянутый брелок и направилась к двери. План действий мне понятен, как и решила, задумаюсь над случившимся позже… или еще лучше попытаюсь забыть.

Лифт по обыкновению не работал, но окрыленная надеждами я бросилась бегом по лестнице на пятый этаж. Между третьим и четвертым услышала торопливые шаги — кто-то быстро спускался. Еще несколько ступеней и я вижу своего мужа. Спасибо, спасибо и снова спасибо, медальончик! Ты услышал мои молитвы!

— Максим! — собралась броситься в его объятия, как и мечтала, но что-то в мужском взгляде остановило меня.

Более пристально осмотрела Макса, замечая, то чего сразу не бросилось в глаза. Две объемные сумки, висящие на его широких плечах.

— Ты уезжаешь? — получилось визгливо, в душу неожиданно прокралась паника.

— Да, — коротко, без объяснений ответил он, шагнул навстречу, попытался обойти.

— Макс? — пронзительные ноты в моем голосе зазвучали явственнее. — Что происходит?

— Я ухожу, — тихо ответил он, отвернувшись к стене.

— Куда? — сразу вопросила я, до боли стискивая кулон, отчаянно желая, чтобы все, что здесь творится, стало дурным сном, который вот-вот прервется, а я распахну глаза и услышу дыхание любимого, спящего рядом.

Муж застонал, как будто от боли, пошатнулся, присел, потер виски и прохрипел:

— Отпусти…

— Что? — теряя связь с реальностью, воскликнула я, стараясь дотронуться до Макса.

— Отпусти, — чуть слышно попросил он снова, отшатнувшись от меня, словно от прокаженной.

— Макс? — задыхаясь, позвала мужа, но он, точно находился в другом измерении, беспомощно водил руками по лицу и бестолково повторял:

— Отпусти… отпусти… — а после, будто в него бес вселился, Макс вскочил, толкнул меня, побежал вниз, оставив обе сумки.

В квартире меня встретил только полумрак, да гром за окном. Как-то отрешенно подумалось, что вот она — первая весенняя гроза. Я прислонилась к косяку, надеясь хотя бы в нем найти опору. Слишком спокойно, словно глядела не на свою ладонь, осмотрела ожог. Вздохнула. Но решительно взяла себя в руки, стала разбирать сумки Макса, что захватила с собой. Казалось, что если достану его вещи, уберу их обратно в шкаф и ящики комода, то все вернется.

Сейчас он зайдет в квартиру, скажет, что любит меня, прижмет к себе, и я почувствую стук его сердца. Запретив себе рыдать, действуя скорее по привычке, чем что-либо соображая, прикоснулась к медальону. Удивилась — теперь он не обжигал, а был холоден, как и прежде. И на мгновение померещилось, что сегодняшний день, который уже совсем скоро подойдет к концу, можно изменить. Где-то читала, что любые желания нужно правильно формулировать, тогда они непременно сбудутся.

И так, приступим. Я прикрыла веки, представляя мужа. Светлые волосы, жесткие на ощупь, и прозрачно-зеленые, будто вода лесного озера, глаза.

Высокие скулы, аккуратный нос, маленькая ямочка на подбородке. Красивый… сначала мальчишка, а затем парень, вскруживший голову не одной ученице нашей школы. Я лет с десяти мечтала выйти за него замуж, в грезах представляя знаменательное событие во всех красках каждый вечер перед сном, рассказывала маме и крестной. Мама частенько посмеивалась над моими детскими снами, а вот Ярослава загадочно улыбалась. Помню тот день рождения, когда она подарила мне дорогой медальон и произнесла: «Елисава, моя кудрявая крестница, храни мой подарок, никому не отдавай и знай — медальон волшебный! Исполнит все, что загадаешь!»

Разрезала небеса молния, осветила прихожую, вынуждая меня распахнуть глаза и увидеть, как танцуют в углах синие тени. Грянул гром, задрожали оконные стекла, и в этом звоне слышалось нечто угрожающее.

— Сосредоточься! — приказала сама себе, стараясь не обращать внимания на буйство стихии за окном.

Дождевые капли с громким стуком барабанили по стеклу, врываясь в мое сознание, мешая думать. И вместо лица мужа виделся мрачный, древний лес. В сгущающейся темноте огромные ветвистые деревья и многочисленные коряги приобретали странные очертания. Казалось, что стоит только отвернуться, как зажгутся в сумраке сотни недобрых глаз. Иногда стелющийся меж стволов туман разрывало свежим ветерком, принесшимся невесть откуда, и тогда можно было заметить густое переплетение ветвей, украшенных гирляндами мха.

Представляемая картина получалась зловещей, разом напоминая обо всем, что случилось. Я исправилась. Пусть будет так! Воздух вокруг прохладен и чист. Листья высоких деревьев, за ночь щедро вымоченные прошедшим ливнем, осыпают травы и листья папоротника сияющими каплями. Яркие цветы оживляют темную зелень, распространяя по лесу сладковатый аромат.