Последний ветер (СИ) - Мышкин Евгений. Страница 7

Руки! Кхаа посмотрел на них, и увидел только темноту. Но, темнота держалась недолго и пошла трещинами. Сухие тонкие куски, словно струпья отваливались от рук. Руки светились! Нет, они сами и были светом. Обычной формы, с тем же застарелым шрамом поперек левой руки, но сотканы из светящихся нитей. Они рассеивали тьму, но тьма не поддавалась им, оставаясь той же первичной консистенции. Кхаа сделал шаг вперед. Потом ещё один. А затем он нащупал свой нож. Нож был холоднее льда. Соприкасаясь с ладонью, он шипел, и от него валил густой серый пар. Холод, заключённый в нем, был настолько силен, что не поддавался существу, сотканному из света, коим сейчас был Кхаа. Держать его в руке было невозможно. Он обжигал своим холодом, врезался в плоть, пуская корни в ладонь. Кхаа отпустил его, и убрал обратно.

Свет! Свет был впереди, и он стремительно приближался. Это был Тотль. Он тоже был соткан из света. Но, не из золотого, как Кхаа, а из ослепительно белого. Чистый снег по сравнению с этим цветом, был не чище грязной лужи. Свет не слепил только потому, что Кхаа смотрел не глазами. Это было другое чувство, неподвластное в обычном мире.

Тотль ничего не говорил. Он только улыбнулся и сделал жест рукой. Он указывал куда-то.

Направления и ориентиры здесь отсутствовали. Но ТО куда-то отчётливо различалось - тонкая линия света уходила вдаль. Кхаа сделал несколько шагов по линии. Вдалеке забрезжил огромный силуэт ярко-зеленого цвета. Когда Кхаа приблизился, он узнал существо. Это был Лесной Дух. Он был воплощением природы. Сплетён из лозы и папоротника. С листьями вместо шерсти, и горящими древесными камнями вместо глаз. Вокруг него, словно пыль, медленно кружились крохотные светлячки.

Лесной Дух улыбался.

- Когда’то мы с твоейй мат‘рью встр'чалиссь. - Голос прозвучал в голове Кхаа.

- Она рассказывала. Я всегда считал тебя вымыслом. Сказкой.

- Эт'то не важжно. Камни п'звалли тебя и меня ссюд'а.

- Но, зачем?

- Камни г'вворят, что ты усл'шал их зов очч'нь далеко. Из-за сл'манной горры.

- И что же камни хотят от меня?

- В'поллни волю камней.

- Какую?

- Камни х'тятт, чтобы ты и д'льшше сл'шшался их.

- Но они ничего мне не говорят.

- Камни г'вворят с тобой яззыком в'тра и шшолох'м л'истьевв. Камни пок'ззывают тебе д'оррогу. Ты п'ришшел сюда по их в'оле. Будь в'нимателлен.

- Хорошо. Я буду стараться.

- И ещщё. Н'ожж. Бойсся его х'зяяина.

- Но, это мой нож.

- Нетт. Н'е твойй. Он не под'чиниться н'иккому. Д'вайй, йа п'кажу тебе.

Дух Леса размашисто повёл рукой и пустота дрогнула. Пошла волной, и заколебалась маленьким озерцом воды, повисшем в воздухе.

- З'держжи д'хание.

Кхаа глубоко вдохнул, и Дух Леса резко схватил его за шею. А затем опустил его голову в воду.

* * *

Этот городишко, впрочем, ничем особым не приметный, был ещё более захолустным, чем тот, что человек миновал три дня назад.

Назывался город - Дол. Вернее, Долграненбург. Но, лет двести назад, после обрушившегося на городок урагана, на въездных воротах уцелели всего три первых буквы. Тогдашний градоправитель счёл это знаком божьим, и решил оставить всё как есть. Однако, истинной причиной была необразованность мэра, для которого адской мукой было выводить эту уйму букв чуть ли не на каждом документе. Да, и, к его несказанному счастью, народ был не против.

Человек вошел в город и вдохнул его запахи. Ароматы выпечки с пряностями, и сахарной патоки на входе сменялись запахами дубилен вперемешку с рыбным рынком. Навскидку, человек насчитал около двух дюжин мельниц вдоль речки, вмурованной в бетонное русло. В речушке то тут, то там плескалась мелкая рыбеха. А ещё в решетке коллектора застряла дохлая чайка и чьё-то грязное исподнее бельё.

Человек фыркнул и пробурчал себе под нос что-то неразборчивое, и, вероятно, ругательное. Единственной причиной, отчего он вообще пришел сюда, был кузнец. Мало того, что он был наслышан о нём, человек знал его отца. Тот был талантливый малый - но вот сынок у него получился ещё более сообразительный и изобретательный в этом деле. Невысокий, с тонкими пальцами и широченными ручищами он сам того не зная, опередил своё время на несколько сотен лет. Идеальный кандидат для человека. Идеальный кандидат для заказа.

Человек поправил увесистый заплечный мешок и двинулся вдоль самой широкой, а оттого - главной улице. Навстречу ему выбежал мальчишка и едва не сбил с ног. За ним, с лаем бежала худая облезлая собака.

- Добрый господин, дайте грош! - Сказал мальчишка, отряхивая штаны от пыли.

- А ну-ка забирай свою псину, и возвращайся к матери! А не то я расскажу ей, как ты проиграл последние монеты в карты.

Мальчик широко открыл глаза, а потом прищурился, свесив голову набок.

- Как вы узнали? Это Лонни проболтался, да?

- Нет, малыш, он тут ни при чём. Хотя, я, конечно, могу рассказать ему, как ты иногда по вечерам мечтаешь у него отсосать.

Щёки и оттопыренные уши мальчишки мгновенно покраснели.

- Как вы узнали?

- Как я узнал, не твоего ума дело. А теперь брысь!

Мальчишка бегом припустил, вероятно, в сторону своего дома. Когда он обернулся, странный человек стоял там же, но в его сторону не смотрел. Мальчик попытался плюнуть в его сторону, но в горле пересохло. Когда странный высокий мужчина зашагал по улице дальше, тот всё ещё стоял как вкопанный. Он отмахнулся от собаки, пытавшейся лизнуть его руку, и размышлял о том, что неплохо бы начать перед сном думать о соседской девчонке.

Посетителей в это утро Агрус Торн не ждал. А если такие появлялись, он вежливо просил их зайти через несколько дней.

Вошедший был странен. Высокого роста, светловолосый, и стрижен очень коротко. Кожа бледная, пальцы длинные, как у аристократа, но, если присмотреться, кажется, что состоит из одних мускулов. За плечами тяжелый мешок. Возможно, попросит перековать доспехи, или скажет, что принес руду на продажу.

- Сегодня не принимаю! - сказал Агрус, и уперся взглядом в толстенный гроссбух.

- И вы даже не выслушаете меня? - спросил человек.

- Руду не покупаю, перековкой начну заниматься только на следующей неделе.

- И уважаемый Агрус Торн даже не взглянет на то, что я принёс?

- Определённо, не сегодня.

- Отчего же? Вы даже не представляете, от чего отказываетесь.

- Мне всё равно, что вы принесли. Будь это даже чистое золото, не гляну.

Человек вздохнул и внимательно рассмотрел кузнеца. Чертовски похож на своего отца, только слишком уж упрям. В какой-то мере - подумал человек - это даже пойдёт на пользу.

- Это из-за тех солдат, ведь так?

- Что-что, простите? - спросил Агрус Торн.

- Из-за солдат. Они заказали у вас стволы для ружей. Заказ вы выполнили, а вместо оплаты, они повели себя очень некрасиво. Ко всему прочему они устроили вам весьма болезненный погром в кузне. И ещё повредили вам левую руку. Я прав?

- Кто вы такой, и откуда вы узнали всё это? - Агрус удивленно потянулся к ноющей руке. Он никому, даже жене не рассказывал про то, что шестеро молодчиков устроили разгром в его мастерской, и оставили его без оплаты исключительной работы.

- Это не имеет значения. Рука у вас заживёт через три-четыре дня максимум. И, я бы посоветовал вам больше не ходить к той девице. Да-да, к той самой. Вам повезло, что организм у вас крепкий, и зараза не пристала. У вас всё-таки жена есть.

Незнакомец сделал паузу и укоризненно покачал головой.

- А на счёт остального, можете заказывать инструмент, и запчасти для испорченного оборудования хоть сегодня. Здесь достаточно средств.

Мужчина положил на стол плотный кожаный кошель, который приятно звякнул о полированное дерево.

Агрус потянул за нитку, и остолбенел. Кошель был набит деньгами. И не просто деньгами - это были платиновые румата. Они уже лет пятьсот вышли из обихода по одной простой причине. Исключительная дороговизна металла. Монеты просто переплавляли в украшения, либо хранили в банке. Никому бы и в голову не пришло просто так расплачиваться ими. Агрус прикинул, что на эту сумму он может позволить себе как минимум свой собственный город. Где-нибудь на юге. Либо просто безбедное существование пару тысяч лет. Он посмотрел на посетителя. Потом на деньги. Потом снова на посетителя.