Дело изъеденной молью норки - Гарднер Эрл Стенли. Страница 44

– Которого?

– Обоих.

– Чем вы занимались второго и третьего числа текущего месяца?

– Работал ночным портье в гостинице «Кеймонт».

– В какое время вы заступаете?

– В девять вечера.

– В какое время заканчиваете?

– В восемь утра.

– Когда вы в первый раз видели обвиняемого Морриса Албурга?

– За несколько дней до…

– Постарайтесь назвать точную дату.

– Первого числа.

– Где?

– В гостинице.

– Вы находились за стойкой в холле?

– Да, сэр.

– Какой разговор состоялся у вас с мистером Албургом?

– Он зашел и попросил предоставить ему номер. Он сказал, что неожиданно приехала жена его брата, он хочет снять ей номер, в котором она поселится.

– Под какой фамилией он ее зарегистрировал?

– Миссис Мадисон Керби.

– Вы предоставили ему номер?

– Да, сэр.

– Который?

– Восемьсот пятнадцатый.

– Это номер, в котором в дальнейшем обнаружили труп Джорджа Файетта?

– Да, сэр.

– Вы встречались когда-нибудь с женщиной, о которой Моррис Албург говорил как о жене брата?

– Да, сэр.

– Когда?

– Обвиняемая мисс Дайтон подошла к моей стойке, представилась миссис Мадисон Керби и попросила ключ от восемьсот пятнадцатого номера. Я дал ей его.

– Это была обвиняемая?

– Дикси Дайтон, одна из обвиняемых, которая вставала со своего места несколько минут назад.

– Когда тот номер освободили?

– Вы имеете в виду – обвиняемые?

– Да.

– Они его не освобождали. Они держали его до дня убийства, когда их обоих арестовали.

– Вы сообщили полиции, кто снимал тот номер?

– Да, полиция здорово на меня давила, выясняя это.

– Что вы им сказали?

– Что никогда раньше не видел этих людей и не представляю, кто они.

– Это правда или ложь?

– Правда.

– Расскажите нам, что произошло вечером второго и ранним утром третьего числа текущего месяца, – попросил Гамильтон Бергер.

– Ранним утром третьего числа в гостиницу прибыл Перри Мейсон.

– Когда именно?

– Как мне кажется, где-то в половине третьего.

– Обвиняемая Дикси Дайтон в тот момент находилась в гостинице?

– Да, сэр.

– Откуда вы это знаете?

– Я видел, как она заходила, но не видел, как она выходила.

– Когда она появилась?

– За полчаса до мистера Мейсона.

– А обвиняемый Моррис Албург находился в гостинице?

– Да, сэр.

– А он когда появился?

– За час до мистера Мейсона.

– Вы уверены в своей идентификации?

– Абсолютно.

– Вы желаете провести перекрестный допрос этого свидетеля? – обратился Гамильтон Бергер к Мейсону.

– Да, – ответил адвокат.

Мейсон отодвинул стул, на котором сидел, встал и посмотрел на молодого человека, явно старавшегося не отводить взгляд голубых водянистых глаз, потом быстро отвернувшегося в сторону, снова взглянувшего на адвоката и снова отвернувшегося в сторону.

Мейсон не сводил глаз со свидетеля.

Хокси сделал еще одну попытку встретиться с Мейсоном взглядом, но у него ничего не получилось. Он неуютно заерзал на стуле, предназначенном для свидетелей.

– Как давно вы работаете в гостинице «Кеймонт»? – спросил Мейсон.

– Три года.

– Где вы работали до этого?

– В разных местах.

– Вы можете их назвать?

– Продавал товары за комиссионные.

– Какие товары?

– Новинки галантереи и косметики.

– Вы в состоянии вспомнить название фирмы?

– Нет. Это была временная работа.

– Вы служили в армии?

– Нет.

– Вы работали где-нибудь более трех лет?

– Нет.

– Вам предоставляется ежегодный двухнедельный отпуск как ночному портье?

– Нет.

– Никаких отпусков?

– Никаких отпусков.

– Вы работаете каждую ночь, без выходных?

– Ну, один раз меня посылали в Мехико по делу. Это, в общем-то, не было отпуском. Но какая-то смена обстановки.

– По какому делу вы ездили?

– Забрать деньги.

– Причитающиеся гостинице?

– Да.

– Вы их забрали?

– Получил долговую расписку. Мне сказали, что ее достаточно. Администрация послала мне телеграмму.

– Сколько времени вы отсутствовали?

– Почти месяц. Работа оказалась сложная. Всплыло много различных аспектов.

– А за что гостинице причиталась эта сумма?

– Не знаю.

– Когда вы летали в Мексику?

– Примерно год назад.

– Когда вы уехали? Назовите дату. Вы ее помните?

– Конечно. Ночным самолетом семнадцатого… Ну, если быть абсолютно точным, это было уже восемнадцатое сентября прошлого года.

– Как вы определяете дату?

– Если бы вы работали в гостинице «Кеймонт», то и вы бы без труда запомнили день, когда вам представилась бесплатная поездка в Мехико. Меня вызвал директор, рассказал о сделке и заявил, что кто-то из гостиницы должен находиться там на месте. Он дал мне денег, велел собирать чемодан и отправляться в аэропорт.

– В какое время он вас вызвал?

– Незадолго до полуночи семнадцатого.

– А когда вылетал самолет?

– В половине второго восемнадцатого.

– Прямой рейс?

– Нет, мне пришлось пересесть на другой самолет в Эль-Пасо, если вам нужны все детали. Я сидел рядом с красивой блондинкой, строившей мне глазки, однако, когда она узнала, что в Эль-Пасо я пересаживаюсь на другой самолет, ей вдруг захотелось спать. Потом я сидел с женщиной, только что поевшей чесноку. К тому же ее ребенка все время тошнило.

В зале суда раздался смех.

Мейсон даже не улыбнулся.

– Вам пришлось столкнуться с трудностями в Мехико?

– Со множеством.

– Но это все равно был отдых?

– Смена обстановки.

– Вы когда-нибудь пытались уволиться из гостиницы «Кеймонт» и поискать работу в другой гостинице?

– О, ваша честь, мне кажется, нет смысла выворачивать свидетеля наизнанку, выуживая из него все детали его прошлого, – встал со своего места Гамильтон Бергер. – Пусть адвокат защиты ограничится темами, поднятыми во время допроса свидетеля выставившей стороной.

– Мне представляется, что здесь что-то не так с прошлым, – признался судья Леннокс. – Я не собираюсь ограничивать перекрестный допрос. Возражение отклоняется.

– Так пытались? – спросил Мейсон.

Свидетель постарался встретиться с Мейсоном взглядом и не смог.

– Нет, – ответил он тихим голосом.

– Вы были когда-либо осуждены за совершение преступления?

Свидетель уже собрался встать со стула, но остановился и опустился на место.

– О, ваша честь, адвокат защиты наугад высказывает предположения, пытается очернить репутацию свидетеля, единственная вина которого состоит в том, что он дал показания против клиентов мистера Мейсона.

– Я тоже считаю, что при сложившихся обстоятельствах вопрос достаточно жесток, – заметил судья Леннокс. – Однако его нельзя считать недопустимым. Это одно из оснований для того, чтобы подвергнуть сомнению сказанное свидетелем. За вопросом явно не последовал немедленный отрицательный ответ. Поэтому, несмотря на мое нежелание, я отклоняю возражение.

– Вы когда-либо были осуждены за совершение преступления? – повторил Мейсон.

– Да.

– За какое? Вы сидели в тюрьме?

– В «Сан-Квентине» за вооруженный разбой. Теперь вы все знаете. Давайте, кончайте меня. Разрывайте на части, если вам так хочется.

Мейсон с минуту смотрел на молодого человека, затем отодвинул свой стул к концу стола, предназначенного для адвокатов, сел и тоном, в котором явно слышалась искренняя заинтересованность, заявил:

– Мне не хочется ничего подобного, мистер Хокси. Я считаю, что мы в состоянии использовать это, но не для того, чтобы вас растоптать. Ваши наниматели знают, что вы были осуждены?

– Ну почему, как вы думаете, я тружусь на второсортной работе в третьесортной гостинице? – злобно спросил Хокси.

– Вы уверены в своих идентификациях?

– Абсолютно. Я никогда не забываю лицо. Стоит мне хоть раз увидеть человека и соотнести его с чем-либо, я его никогда не забуду. Именно поэтому я нужен гостинице.