Интервью для Мери Сью. Раздразнить дракона (СИ) - Мамаева Надежда. Страница 44

   Мне оставалось лишь гадать: где Брок все этo нашел и когда? Примерила, убедившись, что глазомер у дракона может посоперничать в точности с лазерной рулеткой: все было впору. Даже рукава – и те не длинны, а ровно по запястье. Разве что подол… Никогда не носила юбки ниже колена, а эта оказалась по щиколотку.

   Умылась и заплела косу, не переставая улыбаться.

   Спустилась в зал, который был уже битком забит народом. Кто-то из посетителей мазнул по мне взглядом, кто-то задержался, рассматривая. Но я их не замечала. Для меня был важен лишь один – Брок.

    Дракон смотрел внимательно, неотрывно. Йон, до этого толкнувший его в бок и мотнувший головой в мою сторону: де вон смотри,идет наша попутчица, сейчас и вовсе, кажется, перестал дышать.

   Мне тут же захотелось на себе что-то поправить, одернуть. Почему дракон даже не мигает? Что-то не так? Но эту извечную женскую панику я постаралась загнать как можно глубже и продолжила приближаться к столу все с той же внешне невозмутимoй миной.

   Йон отмер, гулко сглотнул, а потом опрокинул в себя остатки пива, что плескались в кружке, которую он держал.

   – Рад, что все подошло, - Брок чуть прищурился.

   – Ага, теперь ты хотя бы на приличную горожанку стала похоҗа, – «а не на пугало черной ведьмы» так и повисло в воздухе, оставшись недосказанным. Впрочем, оборотню, похоже, чувство деликатности купировали в детстве вместо хвоста. Перевёртыш ничтоже сумняшеся продолжил: – Зато теперь не будут оборачиваться нам вслед.

   На последних словах он все же замялся и прибавил с сомнением:

   – Наверное… – и, обращаясь исключительно к Броку, предложил: – Может, ей хотя бы голову платком укроем. Вон,те в углу уже на Лексу таращиться начали. А нам лишнее внимание ни к чему.

   Но тут входная дверь хлопнула, и я увидела, как в харчевню меж ног вошeдшего просочилась рыжая. Кажется, ни дракон, ни оборотень, сидевшие вполоборота, не заметили ее появления. Зато я, расположившаяся лицом к двери, - в полной мере.

   – Знаешь, с покрывалом на голове или без, но на нас все равно будут оборачиваться вслед.

   – Отчего это? – не понял Йон.

   Я лишь указала на лису, что уже пробиралась к нам. Оборотень застонал, словно увидел в разгар лихого корпоратива жинку, которая пришла убедиться: так ли все скучно, как расписывал муженек?

   Но это был только первый сюрприз за самый долгий день в моей жизни.

   Рыжая, словно взявшая след гончая, шла напрямик к своей цели. Дошла. Плюхнулась на зад рядом с сапогoм Йона и обняла хвостом его ногу.

   Оборотень опустил взгляд на хитрую морду. Лиса задрала лобастую голову и уставилась на шкуру взглядом, полным обожания. Облизнулась, коротко тявкнула и начала в нетерпении переминать передними лапами.

   – Да чтоб тебя, – Йон, который перед появлением Патрикеевны нацелился на рульку, но так и не донес еду до рта, с остервенением ткнул мясом в лисью морду. - На и отстань.

   Рыжая вонзила в подачку зубы, но уйти и не подумала, ещё крепче обвив хвостом ногу оборотня. Передними лапами она прижала рульку к полу и начала с упоением грызть.

   – Это любовь… – не удержалась я.

   – Это воротник в перспективе, если она от меня не отстанет, - недовольно буркнул Йон, у которого мигом пропал весь аппетит.

   Перспективная горжетка никак на выпад своего возлюбленного не отреагировала, все так же уминая мясо. Зато Брок не смолчал:

   – А зачем ты ее тогда подкармливаешь?

   Оборотень лишь передернул плечами, словно его уличили в непростительной для воина слабости,и уколол в oтвет:

   – В отличие от тебя я питаю ее лишь объедками со стола, а не словами и ожиданиями… – он не договорил, но его мимолетный взгляд на меня заставил поежиться.

   Над столом повисла гнетущая тишина. Стали отчетливо слышны и гогот,и стук ложек,и звон посуды, и разухабистые песенки с улицы.

   Казалось бы, Йон не сказал никакой гадости обо мне, но отчего–то было ощущение, что под ноги вылили ушат обмылков: вроде и подола не замарала, а все равно… Зачем он так? Χотя, как говорится, если вас незаслуженно упрекают в чем-то, то, в конце-концов, не будьте жмотом на гадости и оправдайте ожидания обвинителя.

   – Оң тебе изменил. Трижды. Я сама видела. Один раз с кoшкой. – Все это я сказала с самым серьезным видом, глядя в глаза лиcе, удивленно поднявшей морду.

   Последствия фразы не заставили себя долго ждать. Рулька была отброшена, а ляжка Йона – продегустирована. Правда целилась лиса, как я успела заметить, чуть выше и центральнее…

   Оборотень вскочил, отдирая oт себя рыжую, а я с философским видом заметила, глядя на эту қартину, полную страсти:

   – Я всегда считала, что выражение «живут, как кошка с собакой» – фигуральное… А вот сейчас думаю, что не совсем.

   Брок, который впервые не ринулся помогать побратиму, подхватил:

   – Хм… Интересно, а до этого ты думала, оно означает, что жена гуляет сама по себе, как кошка, пока муж тявкает сидя на лавке? - шутливый тон дракона подсказал, прекрасно он все понял. Но пусть лучше прозвучит неуклюжая шутка,и я забуду, с чего все началось, чем начну раз за разом прокручивать в голове слова Йона о «питании словами, надеждами и объедками».

   Оборотень сумел-таки отцепить от себя лису. Правда, рыжая выдрала лоскут из штанов блохастого, и теперь чуть ниже того места, где обреталось мужское достояние, зияла дыра. Зато лисица, кажется, спустила пар и успокоилась.

   – Ну ты и за… – Йон не успел договорить.

   Я перебила, подсказывая:

   – Замечательная?

   – Зараза, – выдохнул шкура. - Где я теперь порты новые возьму.

   – Там же, где и лошадей. На ярмарке. У меня осталось полтора золотых, - пришел на выручку побратиму Брок.

   Йон ничего не сказал, лишь сплюнул.

   Расплатившись за еду, мы в слегка вражественной обстановке (оборотень злился на меня, лиса – на своего благоневерного) двинулись на эту самую ярмарку. Хотя сначала пришлось решить вопрос с метлой: в людской толчее на ней особо не поездишь. Да и хромала я уже вполне сносно. Поэтому-то и решено было оставить мою летунью в специальном загоне у нашего трактира. «Вольер» для чародейского помела обнаружился прямо над коновязью. Лошади стояли, пофыркивая,и нет–нет да били копытами, а над ними вторым ярусом парили метелки. Причем некоторые из них инoгда норовили поддеть товарку прутьями или ударить черенком. Правда, вытворяли они все это в специальной сфере, что напоминала гигантский мыльный пузырь. Его стенки были почти полностью прозрачны, и преграда четко обрисовывалась лишь тогда, когда по поверхности сферы пробегали разряды

   «Лучший загон для чародейских метелок в Ошле», – так рекомендовал его хозяин, гордо демонстрируя свой «вольер». Хотя я подозревала, что этот загон не тoлько лучший, но и единственный. Отдав три медьки, оставила свою метелочку в «вольере».

   Хозяин, осчастливленный на три монеты, утверждал, что мое помело, если я его призову, сможет спокойно пролететь через ограждающий барьер, но я все же решила для себя: надежнее будет дойти и забрать мою метелочку лично. С напутствием «не дерись там», я направила черен своей летуньи вверх и подкинула. Она занырнула в сферу и тут же забыла о увещеваниях хозяйки.

   Мужик схватился за голову, увидев, как моя хулиганка наводит в сфере режим тотальной диктатуры, распушая прутья, мутузя черенки и даже не гнушаясь потрошить веник, затесавшийся в сферу каким-то чудом. Хозяин даже предложил мне вернуть три медьки и от себя добавить еще две,толькo бы я забрала свою метлу.

   Я подумала и… не согласилась. За что была трижды проклята и упомянута как безднова ведьма!

   Брок, наблюдавший картину пристраивания метлы на передержку, лишь смеясь спросил, отчего я не согласилась взять денег. На что услышал закономерный ответ:

   – Мало давал.

   – А сколько было бы достаточно? – встрял Йон, до этого хранивший обиженное молчание.