Тень Буревестника Часть Первая (СИ) - Рэйвэн Джонни. Страница 34

Семирийцы в дела Старших Народов старались не лезть, благо орки им особых бед не доставляли, а даже наоборот: поставляли в Семирию вкуснейшие сорта таких вин, как Карагу, Озогаро, Махх; редчайшие и великолепнейшие ювелирные изделия из яшмы, аметиста и хризолита, также именуемого «вечерним изумрудом»; продавали превосходного качества клинки из булата, в народе называемого «красной сталью», которая по слухам резала железную кольчугу, как масло.

Но однажды пришедшие раньше времени холода, принесли дурные знамения, а вслед за ними из-за гор, через Врата Изурга, явилась воинствующая лавина орков. Они не предупреждали о своих намерениях, не вели переговоров, не диктовали условий. Орки выступили ради одной цели - пустить людям кровь и предать их земли огню и мечу. Война шла не на завоевание, а на уничтожение.

Семирийцы, могущественнейший и главенствующий на Севере народ людей, не был готов к такому повороту событий, а извечная феодальная грызня и разобщённость правящих господ, только сыграла на руку врагу: вовремя не подоспели союзники, не ударили в тылы, не предупредили об опасности. Король Дэйральд Фрэйвинд рвал и метал, призывая лордов к объединению, приказывая правителям, чьи земли не были затронуты войной выступить на помощь, но далеко не все откликнулись на его зов. Многие лорды предпочли отсидеться за стенами, подальше от мест военных действий, ссылаясь на недостаток сил, дабы ослабить внутренние рубежи, либо просто отмалчиваясь и размышляя про себя, мол, нас не бьют и ладно. Меж тем, Великие Города падали на колени, деревни сжигались дотла, под корень вырезались целые селения. Людей брали в рабство, насиловали, убивали. Провинции Итлисс, Сэддэн и Эвэдер поглотила агония. Рыцари и солдаты из земель Андариль, Досконь, Нойдамм и Бриттоль явились на помощь Короне, но сил для внушительного отпора врагу, все-равно не хватало.

Гарраги воевали мудро, не распыляя армию по большому королевству, следуя древней, как мир мудрости: «убей голову, а остальные части туловища сами передохнут». Свирепые и сильные создания с развитой мускулатурой, стройными телами и обсидиановой кожей выжигали на карте королевства кровавую тропу, прокладывая путь к Миротауну. Множество непреступных твердынь не выдержало их дикого натиска за три года войны: пал Лир-а-Тиг, пал Альвингот, великая обитель Света Сигны - Сан-Стифик, оказался в блокаде. Столицу Сэддэна, Касадир - разграбили и разрушили до руин. Семирийская армия отступала. Черная когтистая лапа стальной хваткой держала королевство за шею, с каждым днём всё крепче сжимая свои пальцы.

К середине осени третьего года воины орков дошли и до Миротауна. Остановившись неподалёку от города, они разбили лагерь, взяв небольшую передышку перед финальным боем. К этому моменту все, кто могли бежать - уже сбежали, а те же, кто остались за стенами, безответно молили богов о чуде. Люди понимали одно - с падением столицы от некогда великого государства останутся лишь осколки малых провинций, да память в хрониках летописей других рас. Королевство, потеряв множество сыновей, отцов и дедов, утопало в слезах вдов и матерей, а соседи эльфы и гномы молчали, не отвечая на мольбы о помощи. Король Дэйральд успел стянуть войска к последнему рубежу.

На защиту поднялись оставшиеся силы и даже безусые юнцы становились в строй. Старики, калеки, женщины - все объединились под общим знаменем. Врага решили встретить на Вороновом Холме, за десять лиг от Миротауна. Большой холм, по которому проходил главный тракт, подпираемый с обеих сторон Даворским Лесом и Пернатой Крепостью, идеально подходил для предпоследней битвы. Последняя должна была случиться уже под стенами столицы, при условии, что люди проиграют бой. Впрочем, на победу мало кто рассчитывал - по словам разведчиков, силы врага превосходили людские втрое. Наконец, поутру, из серого марева появились гарраги.

Верховный главнокомандующий армией Семирии погиб в первые часы битвы, и на его место встал кардинал Аргус Таилианский. Битва продолжалась до зари, пока враг, неся крупные потери, не отступил. После ночной передышки, битва продолжилась. Воздух трещал по швам, разрываясь от вспышек людской и орочьей магии, земля стонала от рек крови, но никто так и не мог взять верх. Захватчики превышали количеством, но люди стояли до последнего за землю, дом, корону! По истечению третьего дня великой битвы семирийцы осознали, что следующая атака станет последней - сил почти не осталось, а оркам не было видно конца и края.

Кардинал Аргус принял единственное и верное решение - отступить к городу и подготовиться к осаде. Под покровом ночи людская армия, а точнее те жалкие остатки, что пережили три дня мясорубки на холме, вышли маршем к столице. На Вороновом холме, возле порушенной орками крепости, оставили малую часть воинства, под командованием кардинала Аргуса, дабы подарить отступающим время подготовиться к последней битве.

Аргус, зная о предстоящей участи, решил не дожидаться смерти и двинулся к ней сам. Он понимал, что люди проиграют битву за столицу и решился на отчаянный поступок - убить предводителя орков, за которым и шли его воины. Разрозненный народ гаррагов, испокон веков воевавший друг с дружкой в горах Рэй-Варго, объединил прославленный воитель, Избранный Царь Гор - Амагар Таар-Кани. Правитель горцев, носящий титул предводителя народа, титул заслуженный не только выдающимся умом, но и мужеством в бою, по обычаям орков, был обязан сражаться в первых рядах. На то и был расчёт кардинала: если Чёрный Дракон лишится головы, то лапы и хвост передерутся меж собой. Когда взошло солнце, и орки двинулись на холм, Аргус, возглавляя ряды кавалерии, ударил в авангард врага. Прорубая и прожигая себе путь в черном море, кардинал и его отряд сгинул в пучине недругов.

Вскоре к Миротауну явился гонец, и принёс он весть, как славную, так и печальную. По стенам пронёсся радостный вопль: Царь Гор погиб от руки Аргуса Таилианского, но сам кардинал пал смертью храбрых. К сожалению, орочьи генералы решили отложить на время грызню за власть над народом, пока не добьют семирийцев. Стало ясно, что выхода нет. Остатки обречённых людей встали на стены, готовясь дорого продать свои жизни. Король Дэйральд возглавил защиту, наставляя своих солдат колоть, рубить и стрелять по гадам до последней капли крови. Орки пошли на штурм, вычёркивая королевство Семирия из карт Севера, раз и навсегда.

Помощь явилась, когда уже никто не ждал - в лучах утреннего солнца неожиданно запели флейты, засвистели тысячи стрел, а воздух заполонила дивная песнь. На помощь семирийцам пришло племя нильхэ - народ светлых эльфов. Жители лесов Мэль’эссиль все же не оставили соседей в беде. Бессмертные ударили в тыл врага, а люди открыли ворота и бросились в атаку. Черные захватчики смело сдерживали натиск, но в конце концов дрогнули и бросились бежать. Объединённые армии людей и эльфов гнали орков до победного и, наконец, под стенами Сан-Стифика войска захватчиков были разбиты.

Вернувшись в Миротаун, король Дэйральд Златоглавый, заключил союз с верховной владычицей нильхэ, королевой Эйниль Сильвассари. С тех пор, человек и эльф стали друг для друга больше, чем соседи - меж двумя великими расами зародилась крепкая дружба на века.

***

- По сей день, мы - семирийцы, помним истоки прошлого и вздымаем чарки за великих героев. За Аргуса. За Дэйральда. За Эйниль. Да будут барды воспевать их имена до конца времён!

Этими словами хозяин таверны закончил историю и, выдержав театральную паузу, склонил голову. Завалон собрался с мыслями, затем одобрительно крякнул:

- За героев!

Варвар отсалютовал трактирщику и, чокнувшись, они пригубили эля.

- Хороша язык твоя, друг, - пробасил Завалон и улыбнулся. - Большой... Нет! Великий дела творились на земля этот!

- Ах, ладно, что было, то прошло, - скривил лицо трактирщик. - Великие-не великие, а где теперь вся наша гордость? Вона, разок в году выпьем, гульнём, да вспомним былые времена. А дальше-то, что? Эти чернозадые ублюдки, кои меньше века назад чуть нас со свету не изжили, теперь спокойно шастают по нашим землям, оседают в наших городах, нанимаются на службу к высокородным, короче - в ус не дуют! Где, черт их всех дери, справедливость-то, а? Где память, мать их, предков?! Моя бы воля, я бы этих всех орков...