Шипы Черного Ириса (СИ) - Фролова Машенька. Страница 10

- Почему же, - улыбнулся он, теперь уже шире, - пробовал. И не раз, и не десять. А ты бы мне не поверила, если бы я сказал, что твой вкус уникален?

Я хмыкнула.

- Часто смотрите романтические мелодрамы?

Он рассмеялся. Но его лицо все равно оставалось неживым, застывшим.

- Мне нужны ответы, моя милая жертва. И я их получу.

Что может возмутить в подобном высказывании? Меня возмутило слово 'милая'! Никогда нельзя говорить женщине - любого возраста, - что она милая!

- Почему вам так интересно задавать мне вопросы?

- Когда проживешь столько, сколько я, волей неволей научишься придумывать свои собственные развлечения.

Я смотрела в эти зеленые глаза, на это идеальное лицо окоченевшего трупа и... недоумевала.

- А просто выпить меня нельзя?

- Почему ты так желаешь умереть, причем от руки вампира?

- От клыков, - машинально поправила я.

- Совершенно не факт, - пожали плечами в ответ.

- И то верно, - согласилась я.

- Так почему?

- Потому что у меня с головой не все в порядке, - предложила я вариант.

- Это, разумеется, но почему у тебя 'не все в порядке'? - его голос снова стал походить на шуршание высокой травы. Стал шепотом, хотя громкость он явно не уменьшал. По телу снова прошлась волна теплого ветра. Наверное, это реакция тела на выкачку крови.

Я пожала плечами и снова предположила:

- Детство трудное? Несчастная любовь? Трудности с работой или учебой? Многолетнее сидение на таблетках от депрессии?

- Ты предлагаешь мне выбрать? - уточнил вампир.

- Я выдвигаю гипотезы.

Он рассмеялся.

- Со мной уже давно никто так не разговаривал! Уже ведь почти забыл, что это такое!

- Нагло и с плохо прикрытым хамством? - спросила я.

- Без страха, с уверенностью, что я не причиню вреда. Но вместе с тем с пониманием, что я крайне опасен.

- Вы причините мне вред, - не согласилась я.

- Для тебя это благо! - парировал Амадей, и блеск в его глазах стал ярче.

Я промолчала. А что на это можно сказать?

Он сделал еще глоток из бокала, уже не прикрывая глаз, а следя за мной. Я, честно говоря, захотела пить.

И спокойно вынырнув из сетей этих зеленых омутов, отвернулась и потянулась к бутылке с минералкой. Только при резком повороте головы поняла, что столько потерянной крови - это плохо. Голова закружилась, в глазах слегка потемнело, и я почувствовала, что просто бухаюсь носом в сторону столика. Разбить нос не дал вампир - легко удержал, развернул и вернул в исходное положение. Пихнул мне в руки свой бокал с моей кровью, открыл минералку. Достал из кармана брюк носовой платок, смочил его водой и стал протирать мне лицо и шею. Стало намного легче.

- Сколько ты не ела? - неожиданно спросил он.

- А вы? - автоматом спросила я.

Он удивленно на меня посмотрел, потом укоризненно вздохнул.

- У тебя началась аритмия. Крови ты и правда отдала много, но не настолько. Значит, у тебя истощенный организм, для которого пятьсот миллилитров крови - повод остановить сердце.

- Я плохо питалась в последнее время, - призналась я.

- Ты не ответила на мой вопрос, - констатировал Амадей.

- На какой? - вяло спросила, прикрывая глаза.

Слабость накатывала волнами. Вампир снова рассмеялся.

- А ты забавная, - заметил он.

- Ага, прямо обезьянка-камикадзе, - слова давались с некоторым усилием. Нет, до потери сознания было еще очень далеко, но небольшой дискомфорт присутствовал.

- Много знала вампиров? - спросил мой собеседник.

- Только одну.

- И столько храбрости...

- Это не храбрость, - запротестовала я, чувствуя, что разговор уходит куда-то не туда. - Мне просто нечего терять.

- Ошибаешься, - притянули в ответ. - А что будет, если я скажу, что никто из вампиров этого анклава не станет тебя убивать?

Вот тут я распахнула глаза. Правда, в них все несколько расплывалось, но страх придавал сил. Я бы не хотела придумывать еще что-то... Не хотела, потому что могу струсить в последний момент. А жить после того, что случилось, значит медленно сойти с ума. Сколько я протяну со своими постоянными кошмарами и рвотой? Полгода? Год?

- Вот, - отозвался вампир, мягко забирая у меня свой бокал. Его пальцы оказались очень холодными. - Я нашел твое слабое место. Ты боишься жить!

- Как и все самоубийцы, - согласилась я.

- И ты не станешь говорить, что просто не можешь жить? - на его лице появилась маска некоторого недоумения. Я опять ему не поверила. Плохой из него актер.

- Надо? Скажу! - с готовностью отозвалась я.

Амадей хмыкнул, сделал маленький глоток крови и выдал:

- Ты провоцируешь меня?

- Да, - честно призналась я и покосилась на бутылку с водой, которая стояла на столике.

Амадей удивленно вскинул брови. Правда я не поняла почему. И протянул мне бутылку, любезно ее открыв. Я не стала благодарить и поспешно выпила несколько глотков.

- Еще? - спросил вампир, когда я отлипла от горлышка.

Я трудом мотнула головой.

- И ты думаешь, что если меня доведешь, то я тебя убью быстро?

Согласно прикрыла глаза. Он только рассмеялся.

- И кто тут еще смотрит слишком много кино?

- Что, плохо выходит? - спросила я.

- Выходит отлично, ты раздражаешь! Но вместе с тем и радуешь, несказанно радуешь, милая кроха...

Я снова прикрыла веки, отрезая себя от блеска его глаз. Нет, мужик красивый, но голова кружится. И я даже прощу ему, что опять назвал 'милой'.

- Я просто подумала, что такому старому вампиру не понравится, если ему будет хамить еда.

- Старому? Хамить? Еда? Так, давай по пунктам - почему ты решила, что я старый?

Я, все еще не открывая глаз, поморщилась, потому что устала от вопросов.

- Не знаю, просто по вам же видно, что вы очень-очень старый вам...носитель, - язык определенно мой враг. Только когда сказала, поняла, что для существа, которое прожило несколько веков, мои слова могут быть обидными. Помню, что на лекциях упоминалось, что у вампиров свое отношение к возрасту.

Виновато посмотрела на вампира.

- Простите, я не это имела в виду. В смысле, вы, конечно молодо выглядите, но... - вот что несу?

Мои попытки извиниться прервал его заливистый смех. Игристый, настоящий, почти живой.

- Обворожительно! Тебе стыдно, действительно стыдно. Поверить не могу! Хорошо, я понял, что ты имела в виду. Давай дальше, а в чем, по-твоему, хамство?

- Я грубо с вами разговаривала, даже ваш друг испугался, - и снова виновато на него покосилась.

На лице Амадея застыло удивление. Если бы я не изучала вопрос вампиров, то поверила бы. Но я знала, что вампиры прекрасные актеры, поэтому не поверила его удивлению. Хотя выглядело мило. Он, правда, старался убедить меня в том, что мои слова его удивляют. А с вампирами - это почти что признак уважения.

За время паузы его удивление стало еще больше. Тонкие брови почти достали до линии волос.

Я улыбнулась:

- А вы милый!

Я ожидала чего угодно в ответ на мой комплимент. Флирта, его смеха, может, даже секса. Или внезапного укуса в вену. Но не этого...

Амадей резко вскочил на ноги и отпрянул от меня на пару шагов. Выражение его лица стало странным, растерянным, не верящим.

- Что, тоже неприятно, когда называют 'милым'? - с усмешкой поддела я.

Руки вампира безвольно опустились, бокал упал на ковер. Плечи поникли, лицо стало расслабляться, теряя всякое выражение. Только глаза горели каким-то лихорадочным блеском. Мне вспомнилось, как Антон рассказывал про фокусы, которые творят со Светой другие вампиры. Как ей бывало больно от непонятного воздействия некоторых носителей, как ее корежило на полу в приступах.

Я внимательно посмотрела на зеленоглазого и подумала, что на него, может быть, сейчас тоже так воздействуют, просто многовековая практика научила его контролировать внешние проявления боли. Или сейчас с ним проделывают какой-то другой фокус. И... я испугалась. Голодный вампир никогда не откажется от свежей крови. А если этот старый, голодный вампир выронил бокал - случилось что-то действительно страшное. У вампиров свои законы, свои правила, которые далеко не все известны в мире людей. Но это правило я знала. Читала про то, как некоторые вампиры от голода пьют кровь у трупов, хотя такая кровь для них, как морская вода для нас. От голода носитель может пойти на все что угодно, а если у этого разжались пальцы...