Оборотни особого назначения (СИ) - "Девлин Джэйд". Страница 39

Я снова переключилась на желоб. Что за штука? И спросить не у кого. Охранники сами косятся в темноту тоннеля с опаской и недоверием. И снова прежний вопрос - как возвращаться будут? А я?

Ответ пришёл через полчаса. Точнее, прикатился. Сначала раздался гул, потом грохот, напоминающий стук колёс. Из темного жерла туннеля вырвался ветер, хлестнул по лицу злыми холодными ладонями, дернул за волосы и осел чуть заметным привкусом ржавчины на губах. Появился “нос” этакой безглазой железной гусеницы, медленно проползшей по жёлобу и остановившейся, когда “морда” достигла дальнего конца платформы.

Это точно поезд? Нижняя часть гусеницы скрывалась в жёлобе и, судя по звукам, там что-то ворочалось. Колёса в форме шаров, распределённые вдоль всего днища? А, нафик. Потом вернусь, разберу пол и загляну... любопытно же. Но не срочно.

Отдельных вагонов, как я привыкла, не было, был то ли один вытянутый, то ли несколько незаметно состыкованных друг с другом. Двери плавно поднялись. Да-да, именно поднялись наверх, как крылышки у жука. Не зря ассоциация с многоножкой возникла.

- Заходим! Вперед! Шевелитесь, дохлые черви! - охранникам пришлось попотеть и пустить в ход кнуты, чтобы загнать частично впавшее в панику стадо в брюхо неведомого зверя. Некоторые особо упертые “связки” рабов надсмотрщики просто хватали за цепь и зашвыривали в вагон, не обращая внимания на синяки, ушибы и крики “груза”.

Я своих завела одними из первых, прям как образцовую группу детского садика, понадобился только один незаметный пинок под зад коленом впередиидущему рыжему, и все остальные дисциплинированно засеменили в дверной проем.

Поезд порадовал сиденьями, а вот окон к моему большому сожалению не было - увидеть, что снаружи, не удастся. Зато можно пощупать, понюхать и поковырять все, до чего дотянусь. Чтоб мне лопнуть, если внутри эта фигня не пластиковая!

Чёрт, ехать так не хочется. Может, дёру прям сейчас дать, а потом подкараулить возвращенцев у станции и сесть на хвост? Нет, нельзя. Надо, чтобы все были уверены в моей продаже и точно не ждали меня обратно.

Так что я потерплю... потерплю еще немного.

Я опустила голову и незаметно огляделась. Упс! Опять хмырь. Внимательно смотрит, изучающе, и прищур такой... хищный. Вот какого фигурантеля ему от меня надо, спрашивается? И почему его морда кажется мне смутно знакомой?

Оппа... знакомой?! Откуда? В клане видела? А почему тогда он среди дикарей? Та-ак... это мне не нравится. Ох, как не нравится!

Прямо не удержусь, продемонстрирую ему свою фирменную медоедскую улыбочку, и.... вот жеж блин горелый! Может, он этого и ждет?!

Я резко отвернулась и сердито шикнула на трясущегося соцепника. А ну тихо! Чапай думать будет.

Двери бесшумно опустились, сливаясь с ячеистыми серыми стенами в одно целое. Я машинально прислушалась - подсознательно ждала услышать привычное “Осторожно, двери закрываются. Следующая станция «Выход из дурдома»”.

Нет, не объявили. А жаль...

Загудело, пол под ногами завибрировал, я натянула цепь, удерживая диких паникеров на пластиковом диванчике. А то вон уже некоторые получили и за себя и за того парня с истерикой - кнутом не разбираясь по всей связке.

Гусеница пришла в движение. Поехали.

Я даже успела задремать под ритмичное постукивание то ли шаров, то ли других каких гусеничных ног. Бесцеремонно пристроилась на плече у рыжего, не обращая внимания на его диковатый взгляд и попытки тихо отодвинуться. Только поймала слегка когтистой лапой и вернула на место - ибо подушки должны сидеть смирно, не пищать и не ползать.

Внутренние часы, непонятным образом научившиеся точному ходу после попадания в звериную шкурку, отсчитывали минуты и часы, а шарики под полом все стучали и стучали. Их звук изменился только к исходу седьмого часа пути. Словно увязли в сиропе и стали двигаться медленнее. А потом гусеница издала дикое, пробирающее до костей шипение, и плавно начала сбрасывать скорость. Вот уже совсем почти остановилась и вдруг замигала цепочкой разноцветных огоньков точно по контуру дверей.

“Крылышки” поднялись.

- Пошли, пошли! Не спать, падаль! Пошли! - надсмотрщики бодрой рысцой пробежались вдоль состава, стимулируя двигательную активность товара. Люди повиновались неохотно - за несколько часов пути таинственное брюхо неведомой твари перестало казаться опасным, а вот что там... за дверью... рабы вполне обоснованно опасались.

Первое, что встретило нас снаружи - ослепительно яркий солнечный свет, дробящийся в бесчисленных гранях гигантского стеклянного купола, внутри которого мы оказались. А еще запахи... такие знакомые, родные и неожиданно - аппетитные.

Пахло резиной, нагретым пластиком, городской пылью, газонной травой... пахло городом. Теперь, с обострившимся нюхом оборотня, эти запахи стали четче и осязаемее, чем то, что видели глаза.

А еще пахло очень хорошо и качественно приготовленной едой ресторанного уровня.

И нас тут ждали. На возвышении в центре купола толпилось довольно много народу, там были накрыты столы, встречающие сидели, болтали, пили что-то разноцветное из высоких бокалов. Играла негромкая музыка.

Полное впечатление светского мероприятия, причем... мероприятия из моего мира. Нас на практику отправляли в дорогие рестораны, и я успела насмотреться на Питерский “Высший свет”, так вот эти от него ничем не отличались. Даже одеты были в почти привычную мне современную одежду, ну с незначительными незнакомыми деталями. А еще почти у каждого в руках был телефон или планшет.

Даже глаза захотелось протереть. Это мы на поезде в другое время приехали или куда?!

Диким контрастом перед этим подиумом современной жизни смотрелась платформа, где надсмотрщики сгоняли и строили рядами ободранных, грязных рабов.

Покупатели - а это, без сомнения, были именно они, - с ленивым или жадным, но одинаково липким интересом вглядывались в неровные цепи перепуганных людей, но спускаться к нам не торопились. Очень похоже, что главные действующие лица уже сидели за столом до нашего приезда, и “решали вопросы бизнеса” под хорошую закуску. А теперь они оживились, обсуждение перешло на новую стадию.

Там явно шел азартный торг, хотя никто не кричал, не размахивал руками и не хватал собеседника за грудки. Но искры летали будь здоров.

Я скоро отвлеклась от этого представления, и, стоя в одном ряду с другими рабами, задумалась, что делать дальше. Подождать, пока продадут? Узнать больше об этом, гораздо более привычном нам с ребятами мире? Или рвать когти как можно быстрее?

Вскользь мазнув глазами по соседям, я вдруг заметила, что давешний мужик, всю дорогу досаждавший мне своим пристальным вниманием, теперь буквально прожигает взглядом наших будущих хозяев. А еще он... принюхивается? И выражение морды лица у него при этом на редкость зверское. Ну, в смысле, каменная у него физиономия, застывшая, а вот глаза такой ненавистью горят, что аж мне страшно стало. Сущий маньяк.

Нет, я тоже против рабства, и с чистой совестью съем любого “хозяина”, как только предоставится такая возможность. Но тут прям не мужик, а этот... как его... футбольный клуб перед восстанием. Этот, как его... Спартак.

Примерно через полчаса, когда мы уже изжарились под этой стеклянной крышей, торговля на помосте, наконец, закончилась. И продавцы и покупатели чинно встали из-за стола и не торопясь спустились на платформу.

Я поежилась. Эти люди... они вроде бы выглядели нормальными, разговаривали между собой, смеялись. И при этом их взгляды соскальзывали с закованных в цепи, но живых людей, как с предметов мебели. Это было странно и очень страшно - почувствовать вдруг себя вещью. Даже в улье такого не было - там мы тоже были рабами, но оставались для наших похитителей живыми!

-Древние боги, что за запах! Неужели нельзя, ну я не знаю... мыть это перед продажей?