Лукас (ЛП) - Коул Кериен. Страница 16

— Смотря какое…

— Обдумай все и дай ответ, когда в следующий раз придешь на прием. Ладно? Я просто прошу тебя поужинать со мной. Ничего более. Я бы очень хотел снова поцеловать тебя, но соглашусь хотя бы на ужин.

Он, наверное, думает, я чокнутая. Ну кто ведет себя так, когда парень приглашает на ужин? Конечно, я. Вот кто. Потому что я абсолютно социально не адаптирована.

— Окей, — соглашаюсь я. — Я подумаю.

— Ну наконец хоть какой-то прогресс. — Он улыбается во все зубы, затем поворачивается и машет на прощание. — Чао-какао!

Знаю, что, пока я наблюдаю, как он уходит, на лице у меня, должно быть, дурацкая улыбка.

8

ЛУКАС

Отъехав от дома Айви, я решаю прокатиться до дома бабушки, навестить ее. Поскольку по субботам я обычно работаю, у меня не получается навещать ее в выходные, как это делают остальные члены моей семьи, но сегодня я освободил день, чтобы помочь Айви с починкой крыши и немного отдохнуть. К счастью, все мои клиенты спокойно отнеслись к переносу назначенных сеансов.

Дом бабушки вроде как наш семейный очаг: сюда постоянно приезжают все. У нее в доме шесть спален, поэтому время от времени кто-нибудь из нас остается здесь с ночевкой, составить ей компанию или просто расслабиться.

Когда я подъезжаю к дому, на подъездной аллее припаркованы спортивная машина моего брата Вэндала и натюнингованный пикап — кажется, это новая игрушка нашего кузена Тэлона.

Едва войдя через заднюю дверь, я чувствую запах свежей выпечки. Бабушка практически постоянно готовит. Печенье, пироги, рагу, запеканки, лазанья, жаркое — что ни придумай. Она или уже приготовила, или как раз готовит, или как раз собирается это приготовить.

— Дядя Лукас! — Пятилетняя дочка Вэндала бежит ко мне через комнату и бросается в мои объятия. Подняв ее повыше, я кружу ее до тех пор, пока она не начинает хихикать.

— Как поживает моя девочка? — Я крепко обнимаю ее и громко чмокаю в щечку.

— Хорошо. Мы делаем шоколадные кексы!

Я несу ее на кухню, где бабушка и Вэндал стоят возле кухонного островка.

— Шоколадные кексы? — повторяю я. — Мои любимые.

Вэндал толкает меня локтем.

— Не, не такие шоколадные кексы, чувак, — шутит он.

Я целую бабушку в щеку. Она размешивает жидкое тесто в большой чашке.

— Какой приятный сюрприз, родной. Почему ты не на работе? — с улыбкой спрашивает она.

Я ставлю Кэти на ноги и наблюдаю, как она бежит к кухонному столу, поиграть со своими игрушками.

— У меня сегодня утром были дела, поэтому я перенес все визиты и взял выходной. — Я беру печенье с большой тарелки на кухонной стойке и поворачиваюсь к брату. — Ты же будешь работать на следующей неделе, да? Если будешь часто отлучаться с группой, нам придется нанять еще одного мастера.

Он кивает и проводит рукой по своим длинным черным волосам.

— Да, я приду. Дай мне немного подумать насчет того, чтобы нанять кого-то. Я бы предпочел обойтись без этого. Я хотел, чтобы мы были только вдвоем, без всякой херни с наемными работниками.

— Следи за языком, Вэндал, — шепчет бабушка, кивая в сторону Кэти.

— Я тоже, — соглашаюсь я. — Но клиентов правда много. Я не могу сам все делать. Думаю, нужно по крайней мере найти администратора. Достало постоянно прерываться, чтобы отвечать на звонки. Клиенты тоже от этого нервничают.

— Да ну на хрен! Не нужен нам никто, чтобы отвечать на звонки. Переадресуй их на голосовую почту, а потом перезванивай.

Вэндалу тут же прилетает кулинарной лопаткой по голове от бабушки.

— Иди, положи четвертак в кувшин!

— Какого хрена, Ба? — Вэндал потирает голову в том месте, где у него теперь пятно от шоколадного теста.

— Прекрати выражаться перед малышкой! И иди, положи четвертак в кувшин.

Едва удерживаясь от смеха, я смотрю, как он роется в карманах.

— У меня нет четвертака, — говорит он. — У меня только двадцатка.

— Мне все равно. Клади в кувшин. — Она пожимает плечами.

Бабушка у нас совсем крошечная, не выше метра пятидесяти, седая, в очках с оправой, и, как правило, нарядно одетая и с кучей разных украшений. Характер у нее просто огонь, и она держит нас по струнке. Обычно мы просто в истерике валяемся. Мы все ее обожаем и убить за нее готовы.

«Матерный кувшин» совсем забит банкнотами, между которыми виднеются всего несколько двадцатипятицентовых монет.

— Ба, что ты собираешься делать с кучей денег, которую из нас вытянула? — спрашиваю я ее. Я сам подарил этому кувшину не меньше сотни баксов.

Она заталкивает противень в духовку и устанавливает время на таймере.

— Какая разница? Вы, мальчики, слишком много сквернословите перед Кэти. Хотите, чтобы она начала ругаться, как матерый дальнобойщик?

— Да, — отвечает со смехом Вэндал. Нравится ему выводить ее из себя.

— Не напрашивайся, а то я снова тебя шлепну, — парирует она.

Кэти сидит, сосредоточенно разрисовывая картинку с радугой и единорогом, и вдруг поднимает глаза и улыбается мне. Два передних зуба у нее выпали. Я взъерошиваю ее волосы и наклоняюсь, чтобы поцеловать в макушку.

— Эта картинка для тебя, дядя Лукас, — произносит она нежным голоском, обращаясь ко мне. — Когда я закончу, можешь забрать ее домой и повесить на стену или, может быть, нарисуешь кому-нибудь такую татуировку.

— С удовольствием, принцесса Кэти.

Вэндал подходит к нам и садится на стул к столу, рядом с Кэти.

— Эй, я слышал, ты бросил Рио, — говорит он и берет несколько карандашей.

— Да, бросил. Остались еще девушки, которых ты не оприходовал? — Нахмурившись, я прислоняюсь к стене и качаю головой.

Он слегка склоняет голову набок, словно размышляет.

— Не много, старик. Тебе, наверное, придется переехать на западное побережье.

— Очень смешно.

— Ну и почему ты ее бросил? Она прикольная. — Он выбирает фиолетовый карандаш и начинает разукрашивать одну из картинок Кэти.

— Мне не нужны твои объедки. Вот почему. — Я сжимаю зубы, стараясь не заматериться. Не хочу потерять двадцать баксов.

— Девственницу ты не найдешь, дружище. Смирись.

— Я не говорю, что мне нужна девственница. Просто кто-то, кто не был с тобой.

— Почему? Я могу тебе предоставить честные отзывы. Специальная услуга — критический разбор кандидатур.

— Еще немного и я, твою мать, дам тебе по морде, — выдавливаю я, хотя и сквозь смех. Какой же он иногда мудак.

— Лукас, ты знаешь правила, — подает голос бабушка с другой стороны комнаты.

Да мою ж мать! Я достаю бумажник.

— Ты смерти нашей хочешь, Ба? — подтруниваю я, запихивая пятидолларовую купюру в кувшин.

— В один прекрасный день вы мне оба спасибо скажете.

— В один прекрасный день мы оба сюда прикатим попросить денег взаймы, — возражает Вэндал.

Я подхожу к бабушке, которая споласкивает посуду в раковине.

— Ба, я надеялся, у тебя найдется пара минут поговорить.

— Конечно, мы можем поговорить. — Она берет полотенце и вытирает насухо руки. — Давай пойдем в другую комнату.

Я следую за ней в небольшой рабочий кабинет — ее любимую комнату, наполненную вещами, которые мой покойный дед обожал больше других. Жаль, я не успел познакомиться с ним, пока он был жив, не успел поблагодарить его за то, как он изменил мою жизнь. Но, к сожалению, если бы не его кончина, мой отец так и не рассказал бы о том, что у него есть двое сыновей, и я бы сейчас здесь не находился.

— Иди, присядь сюда, Лукас. У тебя сияют глаза. Ты с кем-то познакомился? — Бабушка садится на кожаный диван и жестом приглашает меня сесть рядом с ней.

У меня полно причин обожать свою бабушку. Она не просто самый добрый и заботливый человек, которого я встречал в жизни, она еще и удивительно близка с каждым членом своей семьи, очень хорошо знает нас всех, наши слабые и сильные стороны. Быть «матриархом» семьи, которая состоит в основном из мужчин-музыкантов и художников, непросто, но она держит нас всех в узде, любит и принимает такими как есть, даже когда мы лажаем