Драконье серебро (СИ) - Суржевская Марина "Эфф Ир". Страница 54
Как верно сказал Краст, мясо на мне все еще не наросло, так зачем лишний раз подвергать самолюбие очередному удару. Я еще помню, как смотрел риар в доме шагун, какой темный и тяжелый был у него взгляд.
— Ты можешь заниматься своими делами. А я как-нибудь… сама! — я вцепилась в край покрывала, не давая стянуть.
Краст вскинул голову, глянул остро, выдохнул. И рывком отбросил предательское покрывало!
Я ахнула, хотела встать, но Краст лишь прижал меня одной рукой к кровати, а второй деловито размотал повязку. Я щелкнула зубами, пытаясь его укусить, но ильх лишь рявкнул:
— Лежать. Не надо мне перечить, лирин, — нахмурился он, пока я возмущенно искала слова. — Я все равно сделаю так, как надо. Твоя рана затянулась полностью, крови нет. Жить будешь.
— Какое-то время, — мрачно буркнула я. Покосилась на руки ильха, все ещё лежащие на моем теле. Убирать их он не торопился. Отодвинулась осторожно. — Мне нужно… привести себя в порядок.
Он медленно кивнул и встал.
— Я тебе помогу.
— Слушай, тебе что, заняться нечем? — не выдержала я. — Ну, там по наковальне постучать, завал какой разобрать, нет? Ты сам сказал, что рана затянулась, а я просто хочу… умыться. Я справлюсь и сама!
Краст сжал зубы так, что побелели скулы.
— Как хочешь. Я лишь хотел проявить… гостеприимство! — слово он выговорил почти по слогам. — Кажется, ты сама обвиняла меня в том, что в Дьярвеншиле им и не пахнет, а я дурно обращаюсь с тобой!
Я сползла с кровати, косясь на застывшего посреди комнаты ильха. Смотрел он напряженно, следя за каждым моим движением. И какая только муха его укусила?
— Слушай, ты меня спас, так что можешь считать, что я беру свои слова обратно. Ты отличный риар! — я стянула с кровати покрывало и закуталась в него, не желая щеголять перед мужчиной своими формами. Вот странность, раньше плевать было на то, как я выгляжу, а теперь — неприятно и стыдно! — Не переживай, осталось совсем немного и я покину Дьярвеншил. И про ранение я никому не скажу, сама виновата…
— Думаешь, мне есть дело до того, что ты скажешь Совету? — прищурился ильх.
Я пожала плечами.
— Я лишь говорю, что осталось потерпеть меня совсем немного, и история с навязанной невестой подойдет к концу, — буркнула я. — Не переживай, я прекрасно помню условия нашего соглашения. Я тебе благодарна. И то, что произошло в горах… ничего не изменило.
— Вот как? — он смотрел, прищурившись.
— Да. Я скажу «нет» и уеду, не беспокойся.
— Надеюсь, — насмешливо отозвался он, хотя глаза смотрели почти с яростью.
Дернув ткань, зацепившуюся за ножку кровати, я ушла в купальню. На миг застыла, прислушиваясь к звукам в комнате. Но там было тихо…
Ничего не изменило?!
Благодарна?!
Ярость полыхнула внутри черным огнем — злым, разрушительным. Хотя с чего бы ему бушевать? Разве не радоваться надо? Дева права, осталось совсем немного, и чужанская бесцветная морь навсегда покинет Дьярвеншил. То, что он и хотел. То, чего ждет. Пусть проваливает в Варисфольд или и вовсе возвращается за Туман, ему какое дело? Надо лишь следить, чтобы не шлялась больше, где не надо. Хотя после йотуновой горы вряд ли девчонка захочет гулять!
Вот и славно. Пусть сидит в башне и не высовывается…
За стеной плеснула вода, и Краст напрягся. Звуки рассказывали каждое движение чужачки. Вот она скинула покрывало. Вот, морщась и поджимая пальцы ног на камне, осторожно двинулась к бочке, вот плеснула в лицо водой. Вот провела тонкими пальчиками по коже… и снова полила — осторожно, все еще помня боль от зажившей раны. Снова переступила ногами…
Помянув сквозь зубы все йотуново племя, Краст резко развернулся и вышел. Надо заняться чем-нибудь… пока его ярость не натворила бед.
Спускаясь вниз, он считал дни до отъезда чужачки. Быстрее бы уехала…
Остановился на нижней ступеньке. Качнулся с носка на пятку. И пошел обратно.
И с каждым шагом разливалось внутри острое и хмельное предвкушение, кружащее голову…
Хватит себе врать.
Чем бы ни обработал рану Краст, но затянулась она на удивление быстро. С изумлением я осмотрела тонкий белесый шрам — все, что осталось от когтей йотуна. Как можно вылечить рану так быстро, я не понимала. Похоже, фьорды могут с легкостью переплюнуть все достижения Конфедерации в медицине. Да за Туманом я бы месяц валялась с подобной «царапиной». А здесь — три дня. Невероятно!
Да, риар точно разбирался в ранах.
Вот только о нем думать совсем не хотелось. Опасные это мысли…
Я вытерла влажные пряди и откинула волосы. Уже легко и привычно натянула платье, размышляя, чем займусь сегодня. Интересно, продолжатся ли наши уроки с риаром? И хочу ли я этого? Потому что все изменилось, чего уж врать… В моей голове и сейчас был бронзовый бог. Мужчина, который нес меня на руках, кормил, баюкал и улыбался…
Нервно сглотнула. Плохие мысли, ой плохие. Непозволительные. Нельзя мне думать о Красте, нельзя желать… Нечестно это.
Толкнула дверь в спальню, все еще раздумывая, и ахнула, наткнувшись на мужское тело. Напряженное, каменное… не успела я опомниться, как ильх прижал меня к стене.
— Я подумал, что ты могла бы поблагодарить меня, лирин, — с насмешкой произнес Краст. — За спасение.
Я уставилась в его лицо с недоумением.
— Но я ведь уже благодарила. Несколько раз!
— Так, как нареченная должна благодарить жениха, — насмешки стало больше, и напряжения тоже.
Я нервно пригладила ткань платья. И, ничего не понимая, уставилась в лицо ильха с лихорадочно блестящими разноцветными глазами. Если бы я была хоть немного красивее, то подумала бы, что понравилась ему. Но я ведь совсем не в его вкусе, да и лицо прекрасной Ингрид все еще стоит перед глазами. Сам Краст не раз подчеркивал, что я кажусь ему некрасивой. Так в чем дело?
— Как нареченная? — нахмурилась я. — Может, надо приготовить особенное блюдо?
Он коротко усмехнулся.
— Да. Особенное. Я дико голоден, лирин… Подыхаю.
— Я тебя не понимаю, — посмотрела с недоумением. — И плохо знаю обычаи фьордов, риар…
Он вдруг положил ладонь на мой затылок, сжал влажные волосы у основания. Черный глаз казался сгустком тьмы, голубой посветлел… И каменное тело прижалось ко мне, давая ответ. Краст коротко втянул воздух, словно от соприкосновения наших тел ему стало нечем дышать. И меня словно током ударило. От изумления я даже рот открыла. Он что же?..
Увидев выражение моего лица, ильх улыбнулся, кивнул.
— Да, Ника… Так, как женщина благодарит мужчину за жизнь… так.
— Жених не имеет права прикасаться к нареченной до свадьбы, — выдавила я, не в силах поверить своим ощущениям. Но какого демона? Зачем? Что происходит?
— Я найду золото, чтобы расплатиться, — горячо проговорил Краст. И потянул мои волосы, жадно осматривая закинутое лицо. — Чего ты хочешь? Браслет? Ожерелье? Проси, что хочешь, Ника… Я найду… Слово хёгга…
Тяжелая ладонь легла на мое бедро, притягивая ближе, вдавливая в мужское тело. Ильх издал короткий злой звук, словно зверь зарычал…
— Завтра принесу твой утренний дар, нареченная, — глухо уронил он. — А сейчас…
И пока я пыталась хоть что-то сообразить, наклонил голову и прижался сначала к щеке, потом к моим губам. Поцелуй Краста был странным, да и не поцелуй вовсе… Ильх не проникал языком внутрь, лишь пробовал на вкус, жадно и в то же время — неумело…
А потом подхватил на руки, понес обратно в кровать.
— Какая ты нежная… хрупкая… я буду осторожным… Не бойся… прошу… — горячечный шепот отозвался внутри сладким спазмом.
Краст прижал меня к шкурам, снова лизнул губы, спустился ниже — на шею. Сильные руки погладили мои плечи, потянули вниз ткань, оголяя кожу. Жаркий взгляд погладил, разогревая, и следом — коснулись ладони. От ощущения шершавой кожи на моих плечах я лихорадочно втянула воздух.
Краст дернул лиф, холодок коснулся груди. И я… очнулась.