Невеста Смерти (СИ) - Летняя Лена. Страница 64

Я нащупала револьвер, снова сжала его двумя руками, хотя одна из них теперь была перемазана в крови и от этого скользила по рукоятке, и выстрелила в ближайшего монстра. Дважды, потому что первая пуля по традиции пролетела мимо, зато вторая угодила в грудь. Впрочем, на таком расстоянии промахнуться было уже сложно.

Монстр упал и больше не шевелился, но на смену ему приблизился другой, а за ним вырастало уже не меньше пяти темных силуэтов.

Я смогла выстрелить еще только один раз, ранив третьего приходящего, но потом, сколько я ни нажимала на спусковой крючок, револьвер лишь щелкал. Приходящие приближались. Рядом Карл с трудом пытался встать на ноги, а я чувствовала только слабость, страх и опустошение.

Нам не выбраться. Их слишком много, а мы оба едва можем шевелиться.

— Вставай, Нея, — потребовал над ухом Карл и потянул меня вверх.

Я почувствовала, как слезы все же навернулись на глаза и даже потекли по щекам, но подчинилась ему. Ноги плохо держали, было понятно, что далеко мне не уйти. Я не знала, кого молить о спасении. Рен не услышит, а Боги… Я уже и сама начала сомневаться в них. Было горько и стыдно за то, что я завела нас сюда. Вот тебе и самостоятельное решение! Глупое и опасное, я погубила им нас обоих. И все ради чего? Ради письма?

Нет, конечно, это было не просто письмо. Оно дало мне очень много. Ответило на мои вопросы, избавило от сомнений и ясно показало, каким должен быть дальнейший путь. Вот только теперь я понимала, что не смогу пройти его. А Рену снова достанутся лишь сожаления: отправляя меня из Фолкнора, он надеялся меня защитить, но вот как все обернулось.

От этих мыслей меня отвлекла тень, вдруг выросшая прямо перед нами, закрывшая от ближайшего монстра. Приходящий не понял, что перед ним появилось препятствие, его интересовали только мы, но это не значило, что тень не может ему навредить. Она качнулась в его сторону, обволакивая на короткое мгновение, а когда отпустила — на землю повалилась высушенная мумия.

Теперь я поняла, почему Ронан так боялся того, что призванные Реном стражи коснутся его. Тень тем временем метнулась к следующему приходящему, выпивая жизнь и из него. Мне показалось, что в переливах тьмы время от времени виднеются рисунки парадной мантии жреца Некроса и длинные светлые волосы. Неужели это дух моего настоящего отца вновь переступил границу жизни и смерти? На этот раз, чтобы защитить нас.

— Идем, Нея, — велел Карл, потянув меня в сторону ворот. — Нам надо выбираться. Их слишком много. Кто бы это ни был, он не задержит их надолго.

Неожиданно появившаяся помощь придала мне сил, вернув надежду на спасение. Вложив руку в ладонь Карла, я снова побежала. Но как мы ни старались, мы никак не могли выбраться из тумана: нас накрыло слишком сильно. Сзади снова слышалось рычание, и я против всех доводов рассудка обернулась через плечо.

Тень металась от приходящего к приходящему, но как и сказал Карл, их было слишком много. Они лезли, как саранча. Наш защитник не справлялся.

Карл внезапно остановился, дернув меня за руку, и я снова посмотрела вперед: навстречу нам сквозь туман тоже двигались тени. Как же так вышло? Откуда они взялись впереди?

Мы оказались в ловушке, из которой нельзя выбраться. Карл инстинктивно обнял меня за плечи, прижимая к себе, словно надеялся таким образом отгородить от монстров, но я понимала, что это бесполезно. Мы смотрели то вперед, то назад, гадая, с какой стороны до нас доберутся раньше.

— Простите меня, Нея, — прошептал Карл.

Я не представляла, за что он извиняется, поэтому возразила:

— Нет, это вы меня простите. Я привела нас сюда. Это было глупо и…

— Постойте-ка, — удивленно перебил меня Карл. — Это не приходящие!

Я недоверчиво повернулась к теням, приближавшимся к нам со стороны ворот. Те уже проплывали мимо нас, оставаясь тенями. Нас они не тронули, зато сразу атаковали приходящих, догоняющих нас.

Прежде, чем я успела задаться вопросом, что происходит и откуда взялись новые тени, еще один силуэт приблизился достаточно, чтобы мы смогли узнать в нем шеда Торрена Фолкнора. От быстрого шага полы его мантии, надетой прямо поверх рубашки, разлетались в стороны, глаза горели незнакомым мне огнем, а в ладонях переливалось холодное, голубоватое пламя. Или оно только показалось мне пламенем, потому что стоило Рену бросить этот голубоватый сгусток в одного из приходящих, его окутало электрическими разрядами. Монстр дернулся и рухнул замертво, а я почувствовала запах грозы, смешанный с запахом паленой плоти.

Рен выглядел настолько грозно, метая голубоватые сгустки в приходящих, что даже я его испугалась. И вместе с тем в нем в этот момент чувствовалась такая сила, что не будь я уже в него влюблена, влюбилась бы сейчас. Рядом с ним вырастали все новые и новые тени — его преданные стражи — и кидались на приходящих, первые ряды которых уже обращались в бегство.

Рен подошел к нам с Карлом, окинул быстрым взглядом пятна крови на его одежде и моих руках, и отрывисто велел:

— К автомобилю. Немедленно.

После чего последовал за стражами, продолжая метать молнии, истребляя приходящих.

Я не смогла ничего сказать ему в ответ: сердце билось где-то в горле, мешая даже дышать. Я не понимала, откуда он здесь взялся, но была до слез рада его видеть.

Наверное, если бы не Карл, я бы так и осталась стоять в тумане посреди дороги, но он потянул меня к авто, и я последовала за ним. На этот раз мы быстро выбрались из тумана, словно он сам отступал, как откатывается назад набежавшая на берег волна. Мы снова оказались в темноте, поскольку луна спряталась за тучами. К счастью, Карл не потерял фонарь. В отличие от меня, оставившей револьвер где-то там, посреди дороги.

Остановились мы, только добравшись до ворот, но как Карл ни настаивал, я отказывалась сесть в автомобиль и уехать. Я тревожно вглядывалась в туман, который оттягивался все дальше и дальше, пока совсем не растворился в темноте.

На какое-то время мир вновь погрузился в тишину, замер, словно время остановилось. Мы стояли у заведенного автомобиля, всматривались в освещенную фарами дорогу, гадая, что происходит там, за пределами видимости.

Наконец в свете фар появился Рен. Он стремительно приближался к нам. Холодный голубоватый огонь больше не горел в его ладонях, тени не шли рядом, но выражение лица не предвещало ничего хорошего.

Подойдя ближе, он вновь скользнул по нам изучающим взглядом. Задержал его на мне, хмурясь и недовольно сжимая челюсти, а потом перевел на Карла.

— Ты как? — лаконично поинтересовался он.

— В порядке, — заверил Карл и нерешительно улыбнулся. — Ваша невеста спасла меня, шед. Я теперь ее вечный должник.

— Полагаю, сначала она тебя едва не угробила, — недовольно процедил Рен. — Уверен, вы поехали сюда не по твоей инициативе.

Наверное, в другой ситуации я бы испугалась его тона, но сейчас уже просто не могла бояться. Меня слишком радовало то, что мы остались живы.

— Сам доберешься до Фолкнора? — снова спросил Рен, глядя на Карла.

— Конечно, шед.

— Хорошо, увидимся там.

И с этими словами он шагнул ко мне, молча подхватил на руки, повернулся — и мы нырнули в неизвестно откуда взявшиеся черные клубы дыма. От неожиданности я зажмурилась, обхватив Рена за шею, а когда снова открыла глаза, мы оказались в его гостиной.

Глава 29

Не говоря ни слова, Рен опустил меня на пол, заставил убрать руки с его шеи и, отвернувшись, отошел в сторону. Я прижала ладони к груди, задерживая дыхание и настороженно наблюдая за ним. Я пока плохо понимала, как мы здесь очутились. Видимо, это и был тот самый способ перемещения, доступный лишь верховным жрецам, благодаря которому Рен успевал путешествовать в разные концы Северных земель в пределах одного дня.

Пугало не это. Пугало его молчание. Он стянул с себя мантию и бросил прямо на пол, оставшись в брюках и изрядно помятой рубашке. Снова повернулся ко мне. С его лица не сходило это хмурое, недовольное выражение. Колючий взгляд в очередной раз скользнул по мне, Рен резко подошел ближе и прежде, чем я успела опомниться, стянул с меня вторую перчатку, которая оказалась испачкана в грязи после моего падения. Снимая, он вывернул ее наизнанку, резко перехватил вторую мою руку и принялся оттирать перчаткой кровь Карла с нее. Кровь местами уже подсохла и въелась в кожу, поэтому не поддавалась.