Зверь (СИ) - Грэм Анна. Страница 20

Нильсен хмыкнул под нос, читая выписку из его личного дела, которая пришла вторым листом.

Результатами его бесконтрольной агрессии стали два привода, многочисленные драки, угон авто и причинение вреда здоровью средней тяжести: он избил гаечным ключом пьяного отца своего друга, когда тот пришёл выгонять их из гаража, где они собирали мотоцикл. С Натаниэлем не могли совладать ни полиция, ни психолог, ни семья. «Давай обратимся к экстрасенсу», — однажды взмолилась мать, на что отец сказал ей поменьше смотреть телевизор. Порою Натаниэль не контролировал себя, а после будто выбирался из долгого сна, и вёл себя как ни в чём не бывало. Нэйт не мог объяснить свои действия. «Что-то нашло на меня. Я не знаю, как это случилось», — в его словах не было лжи, он раскаивался в поступках, которых, казалось, просто не помнил. Они жили на пороховой бочке, не зная, в какой день рванёт снова, но брат любил свою семью и они любили его, искренне стараясь помочь ему разобраться в себе.

— Угу, — бесцветно подтвердила она, рассматривая скан фото отвратительного качества. Черты его лица расплылись, а на месте глаз зияли два чёрных пятна — изображение было похоже на первый попавшийся фоторобот. Эллен не представляла, как будет с этим работать.

— Видно не очень, согласен, когда пропустим через ксерокс, еще хуже станет, — шериф верно понял её взгляд, — оригинал обещали выслать почтой, но сами понимаете, опять время, — Нильсен лишь развел руками.

Здесь всё и вся, будто застряло в восьмидесятых: бумажная картотека, телефон-автомат в коридоре, старая машина у входа. Эллен не удивилась бы, узнав, что и пистолет шерифа старше неё. И вообще всё здесь делалось чертовски медленно и печально. Понятно, почему по ночам здесь полный карт-бланш для гастролёров с большой дороги.

— На меня напали вчера.

— Кто? — вскинулся Нильсен.

— Двое.

— Люди?

— А ещё есть варианты? — она удивилась тому, с какой серьёзностью шериф задал ей этот нелепый вопрос, и не сумела сдержать сарказма. — Не волки, не медведи. Обыкновенные хомо сапиенс.

— Вам не стоит выходить на улицу с наступлением темноты, — шериф сник и его всегда приподнятое настроение сошло на нет, сменившись задумчивостью. Он машинально переложил папки с одного края стола на другой, силясь занять себя и не выказать ей одолевшую его тревожность.

— Меня ваш зверь поймает? — она вспомнила слова Эйдана Хилла и усмехнулась, но Нильсен не оценил её иронии. Шериф тоже был подвержен этой заразе, хотя поначалу казался ей здравомыслящим человеком. Однако разочарование ждало её и здесь.

— Милая Эллен, не всегда легенды являются сказкой. Многие из них имеют под собой вполне реальную почву. Да, со временем они обрастают вымыслом, теряется их суть, а после и вовсе забывается, но лишь для того, чтобы скрыть от нас истину. Истину каждый познаёт сам, если раскроет глаза и впустит её в своё сердце.

— Я, пожалуй, пойду.

Барр развернулась и вышла из участка прочь на воздух, подальше от испытующего взгляда Генри Нильсена, который ждал реакции на свою пламенную речь. Эллен не была настроена на беседы о возвышенном и подобная философия из уст служителя закона казалась ей странной. Слова не могут быть страшнее пули, а местные легенды и обычаи казались ей оправданием лени и невежества. Стоило установить в городе освещение, разобрать хлам на улицах, снести никому не нужную часовню и патрулировать улицы по ночам, как это делают нормальные копы, а не разводить бесполезную риторику.

Она забрала со стола дежурного стопку отксерокопированных фотографий, чтобы отвезти их на территорию лесопилки и обойти с ними немногочисленные общественные места Форт-Келли. В закусочной о нём не слышали, но листок прикололи на доску объявлений без лишних вопросов.

Аптеки здесь не было, узкую витрину с лекарствами Эллен нашла в продуктовом маркете, который находился через стенку от закусочной. Ничего подходящего, кроме аспирина и бесполезных шипучих таблеток от жара она там не обнаружила. Пришлось довольствоваться тем, что есть.

— Как в джунглях — выживает сильнейший, а если ты болен, то лучше сдохнуть? — Эллен криво улыбнулась Марии, которая успевала здесь и за кассира. Она лишь пожала плечами, наверняка привыкшая к чужой грубости, сарказму и недовольству.

Перебирая шестую коробку с архивными документами, Барр всё больше убеждалась в бесполезности этой затеи. В них не было ни единой зацепки. Она сомневалась, что на лесопилке у рабочих вообще проверяли документы, не говоря уже о законном трудоустройстве. Предприятие было не раз оштрафовано, к нему применялась процедура банкротства, его распродавали по частям, а техника уходила кредиторам, оно утопало в многотысячных долгах и в конечном итоге всё же оказывалось на плаву снова. В этом ворохе бумаг и событий отыскать следы одного-единственного человека не представлялось возможным.

— Я оставлю вам это? — перед закрытием Барр положила архивариусу на стол листовку.

— Если вы думаете, что здесь кто-то бывает, пожалуйста, — старушка взглянула на неё поверх очков и вернулась к чтению пожелтевшей от времени и сырости книги.

Боковое зрение выхватило кричащие чёрные буквы периодических изданий, и Эллен задержалась у стойки с газетами. Новостная газета Портленда и, как ни странно, тоненькая местная газетёнка, последнее издание которой приходилось на май две тысячи тринадцатого года — года исчезновения Натаниэля.

— У вас есть редакция?

— Закрылась. Люди давно не читают газет.

Статья на первой полосе портлендской газеты намертво приковала внимание Эллен. Необъяснимые, жестокие убийства пятилетней давности сотрясали Форт-Келли и разносились слухами по близлежащим городам. Пострадавших было восемь и трое из них на тот момент считались пропавшими без вести. Причина смерти — потеря крови и болевой шок от множественных рваных ран и переломов. ФБР не нашли ни орудия убийства, ни убийцу, списав трагедию на нетипичное поведение животных в лесах, прилегающих к лесозаготовительному комбинату Форт-Келли. Люди вторгались в их ареал обитания, добывая древесину, а зверьё вместо того, чтобы уйти глубже в леса, становилось агрессивным. Эта теория устроила всех, кроме одного местного журналиста.

В газетенке Форт-Келли информация повторялась, но в более личной форме, будто тот самый журналист, писавший статью, не сумел отстраниться от произошедшего. Его звали Пол Мориссон, и в своей статье он приводил даты. Девяносто пятый, восемьдесят второй, семьдесят седьмой и шестьдесят девятый — с самого основания лесного хозяйства «Форт-Келли» случались смерти при схожих обстоятельствах. Он сравнивал трупы с кусками фарша и открыто обвинял полицию в пособничестве и сокрытии преступников. Фраза о том, что убитых могло быть гораздо больше, заставило Эллен нервно сглотнуть ком слюны, прошедший по горлу наждаком. «Многих просто некому было искать» заставило отложить статью и продышаться.

Она бегло просмотрела таблицу с именами, датами рождения и фотографиями. Нэйта среди них не было. Ещё до поездки сюда мысль о том, что Натаниэль мог быть мёртв, она забила в самый тёмный угол души и старалась не тревожить лишний раз. Эллен допускала такую возможность, но верить в неё не хотела.