Страницы возрождения души. Ангел для демона (СИ) - Бериашвили Линда Роландовна "Linda". Страница 17
- Ну не сказать, что прям занимаюсь... Так, на гитаре играю немного. Играла
- О, надо же.
- Это так удивительно?
- Мои знакомые девушки думают только о косметике, шопинге и о том, как закадрить парней. И не пишут стихи, не рисуют и не играют на гитаре.
- Может ты просто ищешь их по клубам? Я не думаю, что много интересных личностей зависают там по ночам.
- А где тогда искать?
- Действительно. Кроме клубов, других мест, конечно же нет.
Деймон засмеялся.
- Я и правда считал девушек недалёкими созданиями. Не попадались прежде цельные интересные личности. И даже не воспринимал всерьез. Поэтому одну такую встретил и не заметил.
- А вот это уже интересно, - подхватила Изабель.
- Я понял это уже после того, как она успела меня возненавидеть. Не обратил внимания на ее внутренний мир, и даже как ни странно, на ее внешность. Только на то, что она вывела меня из себя.
- И что сейчас с этой девушкой?
- Надеюсь, что все хорошо. Мы не увидимся больше. Я не достоин общаться с такой девушкой.
- Ты сильно недооцениваешь себя, Джонатан, - возразила Изабель
- Говорю, что есть.
- Ты ошибся, но исправляешься.
- Вот когда исправлюсь, тогда и буду обращать внимание на таких девушек.
- С одной стороны, ты прав.
- Ты что то говорила про второй голос, - перевел тему Деймон, - и про то, что играешь немного на гитаре. Надеюсь, она у тебя под рукой?
- Хм... Весит на стене... Только не говори, что ты хочешь, чтобы я взяла ее в руки.
- Именно этого я и хочу.
- Не самая лучшая идея.
- Просто потрясающая. Я жду. Даже удобно устроился на кровати. Я же спел, теперь твоя очередь.
- Ладно, уговорил, - нехотя согласилась Изабель.
Она сняла со стены гитару и провела пальцами по струнам. Пальцы будут болеть, несколько месяцев она уже не играла.
Она положила телефон на колени и засунула наушники в уши.
- С какого аккорда? - спросила девушка.
- С фа диез минор.
- Легких путей мы не ищем, правильно...
Ловко перебирая пальцами струны, Изабель начала играть запомнившуюся мелодию, вспоминая свои же слова, в припеве изменив ноты, и сделав второй голос альт. Чуть только мелодия стихла, как она услышала:
- Ничего себе, какой красивый голос! Давай запишем.
- Спасибо, - Изабель улыбнулась, как будто собеседник мог увидеть ее смущение, - И как ты себе это представляешь?
- Все просто. Я в программе напишу фонограмму, а ты запишешь свой голос на диктофон и все.
- Только при условии, что свой голос ты тоже запишешь.
- Ну я хотел только твой.
- Либо вместе, либо никак. Выбирай.
Деймон засмеялся.
- Хорошо, вместе, так вместе.
- Спасибо, Джо. Это будет просто великолепно.
Деймон улыбнулся.
- Поздно уже, а я мешаю спать, давно пора уже видеть радужные сны.
- Верно, - согласилась Изабель, в душе желая продолжить этот разговор, - Если бы радужные.
- А какие?
- Лучше и не вспоминать...
- Сегодня таких не будет.
Девушка усмехнулась.
- Верь мне, - добавил парень.
- Хорошо.
- Тебе приснится красивый парк и золотая листва под ногами, ярко синее небо... Но ничего плохого. Не сегодня.
Видел бы ее улыбку сейчас парень, она как маленький ребенок, с доверчивыми глазами слушала его и верила...
- Тогда в этом парке будешь и ты. И к тебе кошмары сегодня не придут.
- Спокойной ночи, Адель, - произнес Деймон.
- Спокойной ночи, Джо.
Изабель положила телефон рядом с собой, смотря в темный потолок, как будто на нем появятся звезды. Сколько знакомств в последнее время. Джонатан... Тот, кому бы ей возможно хотелось довериться. Родственная душа. И со временем, вероятно, она сделает это. Он смог бы стать ей хорошим другом. Человек, на другом конце провода, неизвестная личность, неизвестно из какого города, неизвестно с какой внешностью. Оно и не важно. Просто человек, с которым можно поговорить.
Калеб... Парень с чистым, добрым, но наивным сердцем. С таким нужно быть осторожнее, чтобы не вызвать в нем ненужных чувств.
Она не хотела бы к кому то привязываться и привязывать кого то к себе. Сама в себе еще не разобралась. Поэтому и избегала общения с парнями. А сейчас... Свалились все на ее голову...
А вот Деймон... Порождающий целую бурю эмоций, поведение которого она никак объяснить не могла и не хотела сама себе признаваться, что теперь на улице оглядывается по сторонам в надежде снова увидеть его...
Деймон закрыл глаза, отмечая схожесть обеих девушек, появившихся на его пути. Они сломали его стереотип о женском поле.
Он думал о ней, об Изабель. В тот день она была похожа на загнанного в угол котенка, который стоял рядом с волкодавом, ершился и шипел. Так и она, перепачканная грязью, с растекшейся косметикой и в порванной одежде, загнанная в угол, стояла, гордо подняв голову, своенравная и непокорная.
Улыбка появилась на его лице. Ведь он сразу обратил внимание на эту ее гордость и она вызвала в нем иронию и даже симпатию. И в тот день, когда на него опрокинули бокал с колой, он хотел разорвать того, кто это сделал, но потом увидел ее растерянный вид и в долю секунды ее выражение лица изменилось, как будто она столкнулась с врагом на поле боя. Это уже не тот котенок с кладбища, это была гордая пантера, которая приковывала взгляды всех. Но ее застенчивый взгляд, непритворное смущение, и неуверенная походка выдавали ее истинную натуру. Он готов поспорить, что эта девушка и не догадывается о своей красоте, и уж явно не пользуется ей в корыстных целях. Изабель... Он не достоин ее. Но если он сможет измениться... Он вернется и найдет ее. Если он и захочет быть с кем то, то только с такой, как она...
Этой ночью кошмары не посещали девушку. Она проснулась утром, удивленная от того, что видела во сне Деймона.
Глава 11
По прошествии двух недель ничего нового в жизни Изабель не произошло. Даже как то странно, ведь несколько дней подряд происходили случайные столкновения с новыми людьми.
Сказка о нахальном принце на том и закончилась, что он, оставив записку, исчез вникуда. Это, наверное, и к лучшему.
Вечером после прогулки Калеб скинул ей фотографии и больше она ни на одну из своих страничек не заходила. Просто наслаждалась одиночеством, если это можно так назвать. Состоянием полного отречения от мира сего, и нахождения в своем собственном, куда вход посторонним запрещен.
На улице похолодало, и уже ощущался морозец по утрам. Был вечер и девушка выгуливала свою собаку в тишине. А к чему эти пустые разговоры по телефону ни о чем, если можно просто подумать? Человек любит часами болтать по телефону в том случае, если его мозг не приспособлен для глубоких размышлений. Такие люди поверхностны. По настоящему интересная личность, с богатым внутренним миром, как правило, держит его в себе, не выставляя напоказ. Такому человеку не нужно самоутверждаться за счет часовых монологах о его подвигах, поэтому он просто наблюдает за происходящим, как бездарности пытаются самоутвердиться, затаптывая других, и расхваливая себя перед всеми, а подвигов то у них один за всю жизнь. И самооценка у них взлетает до небес, и, завидуя в душе талантливым и выдающимся личностям, они пытаются возвысить себя над ними, ища причину чтобы к чему либо придраться и высмеять.
Изабель смотрела на пожухлую траву под ногами. Вот зародились почки, потом они росли, превратились в сочные зеленые листья, а затем пожелтели и опали. Одни сменяются другими. А человек? Разве не больше он обычных листьев? Почему тоже рождается, вырастает, наслаждается жизнью считанные годы, и что потом? Умирает и на этом все заканчивается? Разве это было бы справедливо? Ведь люди не используют свой жизненный потенциал, не успевают попросту. Сколько всего в мире интересного и неизведанного, а человек просто вырастает, стареет, в душе оставаясь таким же юным, и его больше нет... Несправедливо. В юности не думают об этом, полная беспечность, но бегут годы, и вот человек уже берется за трость. Никто, даже пожилой человек не хочет умирать, если только на него не наваливаются немощь и болезни, тогда от безысходности человек и просит смерти, не находя другого выхода прервать свои мучения. Как и ее дедушка. Пожилой мужчина, с задорными глазами, как у юноши, но очень проницательными. Казалось бы жизнь должна еще бить ключом, а вот только бьет то она по голове и он больше не был тем юношей, и ноги не бегали как раньше, а умирать не хотел.