Что, если это произойдет? (ЛП) - Харлоу Мелани. Страница 54

вопросом, может это просто сон.

— Со мной происходит тоже самое. Но потом я открываю глаза, вижу тебя рядом со

мной и понимаю, что это реально, — просыпаться рядом с ним каждое утро было

подарком, который я никогда не воспринимал как должное. Он арендовал свою квартиру

еще пару месяцев, но после я все же уговорил его переехать ко мне. Мы все равно

проводили вместе почти каждую ночь, и, если у нас не получалось встретиться, я очень

скучал по нему. Я потерял достаточно времени, и я больше не хотел его тратить.

Путь к этому был нелегким. Мои друзья, брат и сестра приняли наши отношения, но

мои родители все еще сопротивлялись. Сначала они были в основном шокированы, затем

они игнорировали происходящее, как будто отказываясь признать правду, она могла

просто так исчезнуть. Мой отец думал, что это было очередным «безумием», как и то, что

я был вынужден меньше работать, чтобы освободить время для ремонта дома, который я

купил. Он говорил мне, что мне нужно поговорить со священником, что дьявол овладел

мной и что-то в этом роде. Но я стоял на своем, заявляя, что Максим теперь часть моей

140

жизни, и, если они хотят поддерживать отношения со мной, они должны принять и его

тоже.

Мы медленно сближались — нас пригласили на ужин в честь Дня Благодарения, и

все прошло хорошо, может немного неловко, — и именно Максим постоянно напоминал

мне быть терпеливее с ними. Дай им время, — говорил он, когда я был разочарован их

нежеланием нас поддержать. — Вспомни, сначала и тебе было очень тяжело.

У него было самое большое и доброе сердце из всех, кого я знал.

Мы сидели и пили шампанское до тех пор, пока солнце не скрылось, купая лужайку

в сумерках.

— Нам пора идти? — спросил он, сжимая мою руку.

— Да, — но как только мы встали, я повернулся к нему лицом и обнял за талию. —

Одну секунду. Есть еще кое-что, о чем я хочу сказать.

— Конечно.

Мои ноги слегка дрожали, я глубоко вдохнул.

— До того, как ты вошел в мою жизнь, я не знал, кто я такой. У меня были

представления о том, кем я хочу быть, и я старался соответствовать этому шаблону, но я

никогда не чувствовал себя в своей шкуре. Думаю, одна из причин, почему я был так

одержим аккуратностью и порядком в своей жизни снаружи, была попытка держать под

контролем все то, что происходило у меня внутри. Я не позволял себе чувствовать

правильные вещи, поэтому вместо этого я сосредоточился на том, чтобы быть идеальным

в глазах других людей, потому что я никогда не чувствовал себя совершенным в своем

собственном понимании. И я никому не позволял увидеть себя настоящим.

Максим обнял меня обеими руками, прижимаясь губами к моему плечу.

— И потом я встретил тебя. В первый раз я доверил кому-то всю свою жизнь. Я

впустил кого-то. И я сделал это, потому что смотрел на тебя и видел ту часть себя,

которую никогда не понимал и думал, что это неправильно, но это было настолько

замечательно. Наконец, с тобой, благодаря тебе, все кусочки меня встали на свои места,

— мою грудь и горло сдавило. — Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда первый

раз увидел, и это происходит снова и снова каждый раз, когда я смотрю на тебя, — я

отпустил его и потянулся в карман за кольцом. Дрожащими пальцами я сжал коробочку и,

доставая ее, опустился на одно колено.

Его глаза расширились.

— О Боже мой.

— Я каждый день благодарю Бога за то, что ты сел в тот самолет. И что твою сумку

украли. За то, что моя сестра позвонила мне. Не знаю, верю ли я в судьбу, но я уверен, что

нам суждено быть вместе, и я хочу прожить с тобой свою жизнь до конца, — я приподнял

крышку, открывая взору широкое платиновое кольцо от Кортье. — Выходи за меня.

— О Боже мой, — повторил он с блестящими от слез глазами. — Ты сейчас серьезно

говоришь?

— Да, серьезно.

Накрыв мои руки, он наклонился и поцеловал меня, и я подумал, что мое сердце

разорвется.

— Да. Да.

Я встал и скользнул кольцом по его пальцу, перед глазами все расплывалось от слез.

Он обнял меня, и мы крепко прижались друг к другу.

— Ya lublu tebya, — прошептал он. — Ни разу за миллион лет я не думал, что смогу

быть таким счастливым, — продолжал он срывающимся голосом. — Ты для меня — все.

Navsegda.

— Еще раз. Скажи это еще раз.

141

— Navsegda.

Ком в моем горле увеличивался, и, прежде чем отпустить его, я сильно сглотнул. Я

повернул его лицом к отелю, где Эллен, согнувшись на балконе второго этажа, с

расстояния ста футов, снимала все событие на свой телефон. Рядом с ней стояли мой брат

и невестка, и Гейдж с Лэни, которые начали аплодировать.

— Скажи привет!

— О Боже мой, — Максим закрыл руками лицо и рассмеялся, прежде чем снова

обнять меня, зарываясь лицом мне в шею. — Это самый лучший день в моей жизни.

Я тоже смеялся.

— Это только начало, детка. Лучшее еще впереди.

* * *

Через несколько минут с шампанским, слезами, объятиями и улыбками все

собрались на лужайке, чтобы поздравить нас.

Эллен произнесла тост.

— За моего старшего брата Дерека, которого все эти годы мы считали слишком

придирчивым, но который с самого начала понял, что его счастье заключалось в шести

тысячах миль и в одной украденной сумке. И за Максима, за то, что он стремился к своей

мечте, которая привела его сюда, и за то, что он никогда не сдается. Не могу дождаться,

когда назову тебя своим братом.

— Ура! — крикнул Гейдж, тем самым призывая всех выпить.

— Na zdorovie! — добавил я, потом посмотрел на Максима. — Как у меня

получилось?

— Отлично, — сказал он, сияя глазами. — Ты само совершенство.

Позже, после того, как мы отпраздновали за ужином, а затем продолжили в баре, все

разошлись по своим номерам. Зайдя в свой, мы обнаружили, что весь номер был украшен

лепестками роз и свечами, любезно предоставленными отелем.

Мы зажгли свечи и, в один пятисекундный момент оценив по достоинству такой

сюрприз, сорвали с себя одежду, и упали на кровать. Одним из моих последних

психологических барьеров был секс с Максимом, который стал еще более насыщенным,

незамутненным мыслями о вине и стыде. Мое желание к нему было тем, что я любил в

себе, а не тем, что я ненавидел, и я наслаждался всеми способами, которыми выражал это,

независимо от того обладаю я его телом или принимаю его в своем собственном.

В ту ночь мы по очереди, меняясь, трахали друг друга в горячем, влажном безумии,

до того момента пока сдерживаться не оставалось сил, мы смотрели друг на друга,

растворяясь в самом невероятно ярком оргазме, который объединял двух человек.

Мы лежали, завернув друг друга в объятия — шорох волн, доносящийся через открытую

дверь балкона, мерцание свечей, воздух, ароматизированный лепестками роз и сексом.

— Я не могу перестать смотреть на кольцо на твоем пальце, — сказал я ему, сплетая

наши пальцы на моей груди.

— Я тоже хочу надеть кольцо на твой.

Я улыбнулся.

— Когда ты хочешь, чтобы мы поженились?

— Завтра слишком рано?

Немного посмеявшись, я поцеловал его в лоб.

— Скорее всего. Но мы не должны откладывать.

— Хорошо. Я не хочу больше ждать, — он на мгновение прижался губами к моей

груди. — Я хочу быть твоим мужем. Я хочу, чтобы у нас с тобой была семья. Я хочу,

чтобы мы принадлежали друг другу, сейчас и всегда.

142

В горле стоял комок, и я попытался сглотнуть.

— Я тоже хочу всего этого.

Он посмотрел на меня.

— И спустя годы мы можем рассказать нашим детям историю той ночи, когда мы

встретились.

— У нас была не очень фееричная история любви, — сказал я.