Отчаянная (СИ) - Караюз Алина. Страница 46
Что ж, скоро она положит конец этому фарсу под названием брак. И тогда они оба будут свободны.
Резко поднявшись, Кира прошла к плите и раздраженно забренчала кастрюльками.
- А я и не переживаю, - пробормотала себе под нос. - Много чести.
Но Хорган услышал.
- Кира. - Его тихий голос не изменился ни на йоту, но по спине девушки пополз неприятный озноб. - Посмотри на меня.
Стиснув зубы, она сделала вид, что не слышит. Рывком распахнула шкафчик, достала тарелки, почти швырнула на стол. В душе нарастала нервозность.
- Кира. Не заставляй меня повторять.
Это был фактически приказ, но Кира со свойственным ей упрямством проигнорировала его.
Хорган умел двигаться быстро и бесшумно, словно бесплотный дух. Занятая собственными переживаниями, она не заметила, как он приблизился. Только вздрогнула всем телом, едва не выронив ложку из рук, когда его ладони тяжело опустились на ее плечи.
- Что происходит? - глухой, напряженный голос раздался ей прямо в макушку.
А потом она почувствовала, как он зарылся губами ей в волосы.
Кира перевела взгляд на ложку, которую все еще держала в руках. Если бы она могла, то согнула бы ее пополам, чтобы хоть таким образом избавиться от того, что разрывало ее сейчас изнутри!
Но вместо этого она сухо произнесла:
- Ничего, о чем тебе следовало бы переживать.
От ее слов Хорган будто оцепенел. Она почувствовала, как напряглось его тело, как его пальцы вцепились ей в плечи, почти причиняя боль. Он даже дышать на мгновение перестал. Казалось, позади нее стоит ледяная статуя, а не живой человек, и от этой статуи веет арктическим холодом.
В кухне повисла гнетущая тишина.
Кира молчала, понимая, что играет с огнем.
Хорган тоже молчал, точно думал о чем-то.
Наконец его хватка ослабла. Кира почувствовала, как он легонько погладил ее по плечам, будто извиняясь за невольную грубость. А потом услышала его голос.
- Что я опять сделал не так? - он произнес это таким тоном, словно разговаривал с непослушным и капризным ребенком.
Она нагнула голову, пряча глаза, но он тут же развернул ее к себе лицом и заставил посмотреть на него. Под пристальным, ищущим взглядом Хоргана ее щеки покрылись красными пятнами. Казалось, этот мужчина смотрит ей в душу и видит все, что она пытается скрыть.
- Кира, - в его голосе появилось предупреждение, - не испытывай меня. Я устал, и сейчас у меня нет ни малейшего желания угадывать твое настроение.
Девушка пропустила эти слова мимо ушей. Страх разоблачения сделал ее безрассудной.
- Я тоже устала. Устала, что все вокруг врут и чего-то не договаривают. Устала от этих тайн.
Хорган нахмурился. Кира увидела, как вдоль его лба пролегли глубокие борозды, такие же протянулись от крыльев носа к подбородку, придавая командору лишние десять лет. Чем бы он этой ночью ни занимался, оно его вымотало до предела.
- О каких тайнах ты говоришь? Если я чего-то тебе не сказал, значит, ты об этом не спрашивала.
В какой-то момент Кира поймала себя на том, что сочувствует этому большому, сильному мужчине, который еле стоит на ногах от усталости, и все же не уходит, пытаясь выяснить причину ее недовольства. Но это сочувствие тут же заглушила вспыхнувшая злость.
Она злилась не на него - на себя. За собственное чувство вины, которое грызло ее со вчерашнего дня. Ей нужно было доказать самой себе, что она поступила правильно, умолчав о незнакомце. Что Хорган не стоит ее доверия.
- Вот как? - она язвительно усмехнулась. - Тогда как насчет этой планеты? Почему никто не рассказывает, что здесь случилось?
- Мы можем поговорить об этом в другой раз?
- Нет уж, - она покачала головой. - В другой раз ты скажешь мне то же самое. А я хочу знать.
Хорган устало вздохнул.
- Что именно ты хочешь знать?
- Что случилось здесь прошлой Зимой? Почему Ллур внесли в список опасных для жизни планет? Что вы все здесь скрываете? Почему половина поселка заброшена, и куда делись люди из тех домов? Полторы тысячи человек, если мне память не изменят.
Она видела, как меняется лицо Хоргана с каждым брошенным ею словом. Видела, что ранит его, бросая ему в лицо обвинения. Но уже не могла остановиться. Она понимала, что делает ему больно, и намеренно продолжала причинять эту боль, испытывая при этом странное, пугающее удовлетворение от собственного бессердечия.
- Не изменяет, - еле слышно проговорил Хорган, когда поток ее обвинений на секунду иссяк. - Если быть точным, то погибла тысяча шестьсот тридцать восемь людей. Из них четыреста пятьдесят два ребенка. Как видишь, у меня тоже отличная память.
- И ты не скажешь, что с ними случилось?
- Нет.
Безжизненное, холодное «нет», брошенное в пустоту, точно камень. Хорган поставил точку, давая понять, что все, разговор окончен. Но у Киры было свое мнение на этот счет.
- Почему нет? Мне здесь жить, разве я не имею права...
- Нет!
Кира вздрогнула, как от пощечины. Хорган снова схватил ее за плечи и бесцеремонно встряхнул. Его глаза горели безумством, когда он нагнулся над ней. Лицо командора исказилось, словно он испытывал жесточайшие муки. И стоило ему снова заговорить, как Киру охватил безотчетный ужас.
Перед ней стоял монстр. Тот самый, что уничтожил базу такахейцев вместе с женщинами и детьми, мстя за свою невесту. Тот самый, что никогда не испытывал ни сожаления о сделанном, ни сочувствия к своим жертвам, ни мук совести. И сейчас он смотрел на нее.
- У тебя. Нет. Никаких. Прав, - произнес он, отчеканивая каждое слово. - Ты - заключенная.
Потом, отпустив ее так же внезапно, как и схватил, он развернулся и молча вышел из кухни. Уже на пороге слегка задержался и, не оборачиваясь, добавил:
- Спасибо за обед. Пахнет вкусно.
Ошеломленная, растерянная, растоптанная, Кира смотрела, как он уходит. Его тяжелые шаги загромыхали по лестнице. Потом хлопнула дверь в спальне. Потом раздался натужный скрип кровати, когда он упал на нее.
Девушка подняла глаза к потолку. Он был там, прямо над ней. Чужой, непонятный и недоступный. Пугающий.
Он никогда ничего ей не расскажет. Она для него никто. Заключенная.
И он для нее никто.
Почему же тогда на глаза навернулись слезы, а горло сжимается от беззвучных рыданий? Когда, в какой момент разговора она допустила ошибку? Когда все вышло из-под контроля?
Ей так хотелось причинить ему боль! Убедиться, что он не каменный, что он способен испытывать хоть какие-то чувства. Да, это было неправильно и жестоко, но разве слабые существа не имеют права на жестокость, когда более сильные загоняют их в угол? Разве она не имеет права защищаться, как может?
Имеет...
Почему же сейчас ей так больно?
Ее затуманенный взгляд замер на кастрюльке, в которой все еще булькал обед.
Грубо выругавшись, она схватила ее за ручки и, не задумываясь, выплеснула содержимое в раковину. Пустая кастрюля, загромыхав, отправилась следом.
Закусив костяшки пальцев, чтобы ни один всхлип не вырвался наружу, Кира медленно опустилась на пол. Привалилась спиной к дверце под раковиной. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее, дыхание было частым, поверхностным, словно она не могла надышаться. Запрокинув голову, девушка заставила постыдные слезы высохнуть на глазах.
Нет, она не заплачет. Ни за что. Никогда. Он не заслужил ее слез.
Сверху донесся голос Хоргана, приглушенный бетонными перекрытиями:
- Да. Понял. Дай мне пару часов. Продолжим поиски в третьем квадрате. Я нюхом чую, что эта мразь где-то здесь.
Киру словно током ударило.
Незнакомец.
Они ищут его.
И если найдут, она утратит единственный шанс выбраться с этой планеты...
***
План созрел за считанные мгновения. Как в любом плане, в нем были свои пробелы, но Кира, взбудораженная произошедшим, решила, что будет импровизировать. Она была уверена, что проще действовать по обстоятельствам, чем продумывать каждую мелочь и надеяться, что все учла. Все учесть невозможно, как ни старайся, остается лишь рисковать.