Императорский воспитанник (СИ) - "Девлин Джэйд". Страница 101

Троица заверила Дана, что все нужные сведения они раздобудут без проблем и собиралась уже бежать выполнять задание, как Ким затормозил.

— А вещь точно ненужная? — подозрение в его голосе звучало серьезно. Хотя по нему видно было, что новость позволила ему свободно вздохнуть, как и остальные двоим. Теперь у них появилась реальная надежда, а не мифический клад.

— Точно, — усмехнулся Даниэль, и даже почти не соврал. Лан… и необходимость помочь ему были гораздо нужнее самой памятной деревяшки.

— Думаю, завтра никто никому должен не будет, — заверил он троицу. — А пока может угостите?

— Да забирай все! — махнул рукой Эрик, и скривился. — Видеть не могу эту гадость!

На следующий день ровно в это же время Лан удивленно вертел в руках чек.

— «Шестьдесят золотых… Главный мастер кондитерского цеха Деймо ставит подпись в знак того, что натуральная подать признана оплаченной поставкой». Его бухгалтер вам уши не надрал, за исправления в журнале?

— Не, — улыбнулся Ким, — все ведь честно!

Однако Лан не улыбнулся в ответ.

— Ладно, допустим. Тогда главный вопрос — где вы взяли шестьдесят золотых?

— Ну, так, — усмехнулся Эрик, — наколдовали. Мы многое чего умеем!

Тут уж Лан не выдержал. Он схватил его за руку, сел на стул, дернул на себя, так что Эрик оказался у него на коленях. Левой рукой ухватил его руки а правой ладонью отвесил крепкого шлепка:

— А когда я узнаю, что в городе ограбили лавку! Или кого-то связали и обчистили

карманы! Или украли и продали замковые портьеры! Или заменили золотые ложки на позолоченные! Или еще что-нибудь случится! Когда я это узнаю, кто будет виноват? Я и только я: не пошел вчера в казначейство, не взял деньги и не отнес кондитерам! А зачем-то позволил юным колдунам шуточки шутить!

В каждую фразу умещалось примерно три шлепка. Резких, мощных, даже звонких, будто и не по штанам. Эрик пыхтел, кряхтел, в остальном держался молча. Канцелярия пуста, но мало ли народа по коридорам ходит!

— Лан, можно я расскажу? — вступился за друга Ким. — Все гораздо проще. Мы карманные деньги свои…

— Какие еще карманные! — окончательно рассвирепел Ланире и по штанам Эрика прилетело четыре раза подряд. — Хватит мне гирлянды на нос вешать! Даже воспитанникам принцессы столько не дают!

— Да погоди ты драться! — возмутился Питер, заметив, как покраснело лицо Эрика. — Нам Максимилиан одолжил! Недостающее! Ему не нужно пока. А мы теперь будем отрабатывать за жалование пока не расплатимся! Отпусти его… теперь моя очередь!

Правая рука юного секретаря канцелярии зависла в воздухе. Левая отпустила страдальца, и Эрик сполз на пол. Встал, потер обеими ладошками пострадавшее место.

— Если бы вчера отлупил — понимаю, — угрюмо произнес он. — Сегодня-то за что?

— За вчерашнее, — сказал Лан. — Давайте-ка, рассказывайте. И побыстрей, не то и в самом деле всех отоварю…

Можно было бы сказать, что на этом и закончилась история с миндальным кораллом. Если бы через несколько дней кай секретарь не услышал разговор, вовсе не предназначавшийся для его ушей.

Лан не торопясь шел по коридору, тихо насвистывая, по обыкновению, какую-то мелодию под нос. Он уже совсем собрался завернуть за угол, когда обнаружил, что не один. Именно там, за углом, шуршали и привычно галдели трое воспитанников принцессы. Сначала Лан удивился, что они делают в коридоре так поздно, потом увидел прислоненную к стене швабру… И притормозил, хотя только что собирался подойти и поздороваться.

Но швабра, красноречиво указывающая на то, чем троица занимается вечерами вместо игр, а более того, долетевший разговор заставили его остановиться и прислушаться.

— Не могу больше! — возмущался голос Эрика. — Скуууучно. Пит, ну придумай уже какую-нибудь штуковину, которая будет это за нас полы мыть! Дан не обидится.

— «При чем тут Дан?» — Ланире по привычке напрягся, услышав имя бывшего герцога но тут же мысленно дал себе подзатыльник и хотел уже двинуться дальше — какое ему дело? Но следующая фраза приклеила его ноги к полу.

— Дан, может и не обидится… Но это нечестно! Он нам за коралл деньги принес, когда очень нужно было! Помнишь, что мы ему тогда обещали?

Ким… отстраненно констатировал Ланире, напряженно вслушиваясь и даже не осознавая, что подслушивает чужой разговор.

— Ну помню-помню…

— Работать и не отлынивай, — отрезал Ким. — Все честно! Сами же не хотели, чтобы Каро узнала. Жалование младшего лакея даже на троих не очень много… надо еще двойную нагрузку попросить.

— Куда еще двойную! — взвыл несчастный голос Эрика, — у меня и так уже спина не разгибается!

— Туда двойную. — Ким был решителен и тверд. — Ты хоть представляешь, какую сумму мы теперь должны Дану? Потому что… где он ее взял, ты знаешь? — многозначительная пауза заполнена виноватым сопением, — а я видел, что у него в шкатулке совсем немного денег было. Он сначала к Карлу сходил, а потом в город. Продал, значит что-то…

— Откуда знаешь?

— Что продал?

Два вопроса выстрелили в Кима одновременно. И Лан хоть и не видел явственно себе представил, как тот пожимает плечами. А еще, ему тоже очень хотелось бы знать ответ.

— Что именно не знаю, не признается… Я только ощущение поймал, смутное такое… сразу даже не объяснишь. Это что-то старое очень, и вроде деревянное. Я как-будто ощущение в руке поймал… от теплого дерева. Гладкого такого. Вот, а еще ему будто и вещь эту жалко продавать и в тоже время он был… ну как бы… очень рад ее продать. — Ким понизил голос, — потому что для Лана…

— Жалко, что они раздружились. — с непосредственным огорчением вздохнул Эрик.

— Да нет, не раздружились… — Ким всегда говорил тихо и медленно, когда о чем-то напряженно думал. — Ну то есть они как бы снаружи раздружились…

— А изнутри что ли нет? — опять перебил Рик, который терпеть не мог неясностей и многозначительных пауз.

— Нет! — прозвучало твердо и уверенно.

Глава 27

Ланире в который раз мысленно выругался и отбросил испорченный документ. Ну какая тут работа! Черти понесли его в этот коридор! Шел бы другой дорогой, и знать бы не знал… А теперь уже который день покоя нет, мыслей полна голова, и какие-то особенно вредоносные чувства там, за ледяной стеной контрабандно завелись! Он выругался снова. На этот раз шепотом. Лучше бы не знал!

Все его хваленое спокойствие летело к чертям, грозя снести до основания так тщательно выстроенную оборону. То, что он услышал, переворачивало с ног на голову все его представления о бывшем друге, а так же все принятые с таким трудом решения.

Лан испытывал очень противоречивые чувства. Так хотелось верить, что он нужен… на самом деле нужен… ему. Даниэлю. Но поверить в это было… страшно. Он так устал от сомнений.

Ведь он уже разобрался, и решил для себя все — ему, Лану, больше никакой друг не нужен даром! Ну то есть… пусть у него все будет хорошо. У них обоих. А Ланире убедится в этом и уйдет, чтобы построить свою собственную жизнь.

И теперь этот разговор! Этот идиотский «коралл», будь он неладен, и… дураку понятно, что этот балбес продал такого «старого» и «кажется деревянного» — фамильную трость с инкрустацией! Память деда. И зачем?! Не мог же знать, что Ланире собирается продать собственную реликвию, и задержался на день только из-за того, что жадный оценщик попытался надуть с оплатой. Пришлось искать другого покупателя.

Откуда Даниэль вообще узнал про всю эту историю? Троица проболталась? Они шалопаи те еще, но вот в лишней болтливости пока замечены не были. Даже Эрик, со своей детской непосредственностью, когда надо — вполне умел промолчать. А уж это дело… и чтобы слухи до Каро не дошли… да молчали, как рыбки в полынье, к гадалке не ходи!

И все же он знал… но зачем вмешался? Какую выгоду искал? Как Лан не напрягал мозги, пользы для Даниэля в этой авантюре он не нашел. Вывод напрашивался сам собой, тот самый вывод, который спокойно и уверенно озвучил Ким.