Филант (СИ) - "Катэр Вэй". Страница 18

- Вы чего, обалдели шутки такие шутить?! Я же думал, случилось чего?!

- Да не кипятись. Случилось, но вот голосище у него, о-О! - Леший потряс в воздухе здоровенным кулаком.

- Умник говорит, что Малые к нам чешут. Значит, в Светлом чего-то стряслось. Да не гляди ты на меня так. Если бы чего совсем плохое, он сказал бы уже. - Командир кивнул на рядом спокойно лежащего мутанта. - Раз молчит, значит, все живы.

- Встретить?

- Да вот, думаю...

- Сами найдут. - старательно зарычал мутант. - Мы, чем ближе, тем лучше чувствуем друг друга. Я уже их настроение ощущаю. Скоро и они моё уловят, тогда напрямую побегут, как на Зов.

- И как их настроение? - Фома не на шутку обеспокоился известием.

- Нормальное. Расстроены, но не сильно. Боятся немного. Они были на месте боя со скреббером. Обеспокоены. Думаю, ночью придут.

Умник говорил медленно, стараясь не пропускать и не путать буквы, выговаривая каждую. С дикцией у мутанта пока ещё слышались проблемы, речевой аппарат развит на уровне маленького ребёнка. Он и картавил и шипилявил, а иногда путал буквы местами.

Леший, поглаживая Алиску, сидел у входа в свою палатку и грелся на солнышке. Умник развалился поблизости, заняв почти всё свободное пространство у жилища. Зверюга рыжая растянулась на коленях человека во весь рост, блаженно щурясь и иногда зевая, показывая острые зубки и узкий, длинный, розовый язык. Дружбу с этими мутантами, которые пахнут почти как люди, она водила уже давно, нисколько их не опасаясь. После того, как её спасли, Алиса себя ощущала иначе. Многое поменялось в её звериной жизни, да и жизнь стала уже совсем не звериной. За эти месяцы, проведённые с людьми и мутантами, она хорошо научилась понимать язык и тех, и других, а также она могла становиться полностью невидимой и бесшумной. Как же теперь стало легко охотиться, даже скучно, когда добыча достаётся так просто. Поэтому Алисе перестало нравится использовать это умение во время охоты, зато оно отлично помогало прятаться от чужих людей и опасных Иных.

Леший, выслушав мутанта, отдал приказ Фоме:

- Ну, в таком случае, подготовь, предупреди всех людей, чтобы паники не случилось. К Умнику-то уже привычные, не должны сильно шарахаться. А кто идёт-то, Умник?

- Все.

- Ц-ц-ц, - покачал командир головой. - Ладно, придут - расскажут.

Фома ушёл. Умник нарисовал когтем на земле крест и, обведя его кругом, пророкотал:

- Погуляю. Недолго.

-Ну, сходи, - одобрительно кивнул Леший.

Вернулся Умник раньше, чем ожидал командир.

- Высший, там карловы! Много. Стадо карлов! Крастер обновился. - Мутант показывал затянувшимся обрубком лапы в сторону реки, из которой носили воду в лагерь.

- О, как. А люди есть?

- Есть. Серые.

- Ага... - задумался Леший и достал рацию.

- Фома, приём.

- Фома на связи. Приём.

- Сюда дуй. Конец связи.

- Чего, батька? - явился вызванный боец.

- Да вон, гулёна наш на кластер наткнулся со свежаками неиммунными и стадо карлов.

- Кого?

- Тьфу, ты! Коров! Пойди глянь, да убери, пока в гости не явились. Нехорошо, что тут коровы поблизости прилетают... - Леший повернулся к Умнику. - Ты родню бывшую в гости не чуешь?

- Не. Только серые,. - рыкнул Умник.

- Хорошо. Фома, Арману скажи, пусть перекличку сделает среди наших баранов, и иди.

Боец направился выполнять указания, а мутант остался ждать его на окраине. Как бы хорошо люди не относились к Умнику, но его хождение по лагерю всегда воспринималось крайне негативно. Люди бледнели, зеленели, оседали на подкосившихся ногах, дрожали всем телом и даже падали в обморок, но всё это молча, без визга и криков, что уже, безусловно, радовало. Не все так реагировали, но многие. Другие же, которые Умника не боялись, откачивали трусливых и сильно ругали несчастного мутанта.

Серыми оказались горе пастух и две пары туристов, устроивших пикник недалеко от луга, на берегу реки, уходящей дальше, на запад.

Оглядев из укрытия лагерь пока ничего не заподозривших туристов, Фома тяжело вздохнул.

- Дождаться обращения, для души успокоения... или сейчас начать? - думал Фома, наблюдая, как парень в ярких жёлтых кедах и пятнистых спортивках жаловался девушке с зелёными косичками на головную боль и дурное самочувствие, греша на некачественную дурь и палёную водку.

Вскоре из второй тур палатки показалась взъерошенная голова в дредах, прикреплённая к телу неопределённого пола. За ним выползло нечто, похожее на экваториального попугая.

- Что это ещё за чучелы? - усмехнулся удивлённый Фома. - Кислотники какие-то... - подумал он, разглядывая своих будущих жертв. - Жуткие зомбаки получатся... Ладно, приступим.

Уложив удобнее снайперскую винтовку, взял в прицел девушку с зелёными косичками. Следом уложил парня с дредами. Только после второго трупа радужно выкрашенное чудо заверещало писклявым женским голосом, а парень в ярких кедах попятился, тыча пальцем и таращась на завалившихся друзей, из-под голов которых явно растекалась кровавая лужица. Отработав и его, Фома перевёл ствол на визжащую девчонку и упокоил её навечно. Наступила тишина, лес замер. Осмотревшись, Фома бесшумно пошёл в сторону луга, убирать четвёртого, будущего пустыша.

- Всё, батька, серых упокоил, бурёнок привязал, чтобы не разбрелись, хабар собрал и сдал Арману, пусть разгребает, что куда, а я управился, - боец отчитывался о выполнении задания.

- Хорошо, как раз будет на прокорм этим оглоедам. Умник где?

- Не знаю. Съел полторы коровы, сказал, что погулять пойдёт, и смылся.

- Как явится, пусть подойдёт, разговор к нему есть. А ты, поешь пойди, там Руслана такое рагу мясное приготовила, пальчики оближешь.

- Ага, по запаху уже понял. Умник им полтуши занёс, так что ужин у нас из свежатинки будет.

- Давно нормального мясца не ели, угу. Ну, иди, иди, а то остыло уже, поди, всё.

Кухню и столовую приспособили под навесом, на открытом воздухе. Благо, погоды позволяли. За всё время вынужденного проживания в лесной глуши серьёзного дождя пока что не было. Женщины и мужчины трудились по сменам на заготовке дров, добыче воды, приготовлении пищи и других мелких, рутинных, но необходимых работах. Нахлебники в лагере перевелись очень быстро, стоило только выгнать одного и то ненадолго. Вернулся к ночи и, обливаясь слезами и соплями, умолял взять его назад. Взяли. Теперь бегает по лагерю, как наскипидаренный, ещё и других подгоняет.

- М-м, вкуснотища-то какая! - Фома подтянул к себе до краёв наполненную тарелку и втянул парящий над ней аромат, прикрыв при этом глаза от блаженства.

- Кушай, кушай, я ещё подложу, - девушка хлопотала, накрывая на стол.

- Не, не надо, вдруг не хватит кому.

- Все поели давно, а это я для тебя оставила. Ешь. - Всё подкладывала и подкладывала Руслана Фоме самые сочные мясные куски.

- Может, тебе рюмочку после службы налить? - заботливо поинтересовалась девушка.

- Рюмочку, это можно, но только одну. Служба моя и опасна, и трудна и ещё не окончена. - Пробубнил парень с набитым ртом.

- А когда же окончится?

- Когда домой вернёмся и вас всех разместим. Не пойму, это тушёнка что ли? Не думал, что из неё можно такой шедевр заварганить. - Запихал в рот очередной кусок.

Руслана принесла бутылку водки и пластиковый стакан.

- А сама чего? - поглядел Фома на сиротливо стоящую у бутылки посудину.

- Нельзя мне, я ж кормлю, - вздохнув, девушка прижала левой рукой груди четвёртого размера, чуть их подняв.

Фома замер и громко сглотнул. Глаза его утонули в вырезе кофточки средь двух огромных, мягких и таких желанных... полушарий... или, уже скорее шаров.

Девушка слегка покраснела, заметив такое внимание и поправив кофточку, немного отстранившись, налила сто грамм. Отставив в сторону бутылку, уселась напротив.

- Ну, ты кушай, кушай, - улыбнулась Руслана, показав свои широкие, как когда-то выразился Фома, лошадиные зубы.