Лепестки на волнах (СИ) - "Anna". Страница 41
Тот опешил: никогда доселе сеньор адмирал не снисходил до столь презренного напитка. Впрочем, слуге было не привыкать к причудам хозяина.
…Солнце наполовину опустилось за горизонт, одна бутылка рома пуста, во второй осталась едва ли четверть, а блаженное отупение все не наступает. Вот только кто подмигивает ему багровым оком из угла каюты, где сгустилась тьма? Дьявол пришел по его душу? Давно пора. А рядом чья тень?
– И ты здесь, брат, – едва слышно шепчут губы де Эспиносы. – Что, нет тебе покоя? Прости меня... если сможешь.
Глава 27
Дон Эстебан
Сеньора де Эспиноса прикусила нижнюю губу, когда увидела, кто встречает их во дворе: дон Эстебан собственной персоной! Она не забыла странное выражение глаз молодого человека в день свадьбы.
– Эстебан! Не думал, что ты в городе! – радостно воскликнул дон Мигель, спрыгивая с коня.
– Я прибыл только что, дядя.
Де Эспиноса обнял племянника, а тот поверх плеча дона Мигеля опять одарил Беатрис неприятным, каким-то липким взглядом.
«Что бы это значило? Да какая разница, может у него живот прихватило».
К ее неудовольствию, этот вечер пришлосьпровести в обществе дона Эстебана. А затем он и вовсе решил задержаться в доме дяди. Днем дон Мигель был то в гавани, то во дворце наместника, то еще Бог весть где, а по вечерам мужчины разговаривали о своих делах и неизвестных Беатрис людях. Ее досада росла день ото дня. О прогулках пришлось забыть: дон Эстебан не разделял увлечения ее мужа лошадьми.
Как-то она спросила у дона Мигеля, возможно ли ей и тут помогать монахам в деле милосердия.
– Разве вам недостаточно хлопот? – нахмурился он. – Я, конечно, не могу всюду сопровождать вас, но вы можете навещать сестру или отправится с паломничеством к недавно забившему возле Санто-Доминго святому источнику. Кстати, Фернандо передал мне ваше пожелание, и я дал согласие нанять садовника. Можете, к примеру, заняться садом.
Беатрис молчала, раздумывая, стоит ли напоминать мужу еще об одном его обещании, но с памятью у дона Мигеля было все в порядке.
– Ну что же, я предвидел ваш вопрос и написал отцу Кристиану, он возглавляет госпиталь Святого Николаса, – сказал он, продолжая хмуриться. – Признаться, святой отец был немало удивлен, но ответил согласием. Но предупреждаю вас, что ваше участие будет сводиться скорее к благотворительной миссии, чем к уходу за больными. И вы должны строго следовать его указаниям.
– Хорошо, дон Мигель, – потупив глаза, ответила Беатрис.
Она живо интересовалась медициной, но даже в самых заветных мечтах не могла представить, что кто-то возьмет на себя смелость обучать ее. Но наблюдая за тем, как лечат настоящие врачи, и делая выводы, она сможет почерпнуть что-то и для собственного опыта. В любом случае, теперь у нее появилось еще одно дело, которому она могла посвятить себя.
***
Если бы Беатрис могла заглянуть в душу дона Эстебана, то пришла бы в ужас от тех темных страстей, которые обуревали молодого человека. После случившегося на Исле-де-Мона его глубокая привязанность и почтение к дяде подверглись жесточайшему испытанию. И если с привязанностью дело обстояло еще более-менее сносно, то возносить дона Мигеля на недосягаемую высоту у молодого человека больше не получалось.
Как можно было поверить, что Питер Блад, этот дьявол, явится, чтобы покорно умереть? И конечно же, слуха Эстебана достигли слова, обращенные к жене их смертельного врага. Что сотворила с дядей холодная англичанка? В том, что между ним и пленницей что-то произошло, молодой человек не сомневался. С чего бы Мигелю де Эспиносе, чьим смыслом жизни стала месть подлому пирату, так раскисать?
«Надо было застрелить Блада, как только тот приблизился к нам, – тонкие губы Эстебана скривились в злобной усмешке. – Надеюсь, назад он получил свою женщину с «довеском». И мой отец отомщен хоть немного».
И как всегда, при воспоминании о гибели отца и позорном соучастии самого Эстебана в затеянном «доном Педро Сангре» спектакле, притаившиеся боль и гнев с новой силой нахлынули на него. Он тоже виноват. Не было бы лучшим исходом отказаться и с честью умереть рядом с отцом? Ведь тогда и проклятые еретики не избежали бы возмездия...
Но как мог дядя поступить так?! И ради кого? Если бы он не согласился на этот чертов поединок!
И снова они потерпели унизительное поражение. Перед внутренним взором молодого человека бесконечно представала одна и та же картина: клубы порохового дыма, палуба «Санто-Ниньо», заваленная телами убитых и обломками рангоута, и два корабля, под всеми парусами уходящие прямо в багровое на закате солнце.
А тут еще это сумасбродство! Когда Эстебан узнал о женитьбе дяди, в первый миг он решил, что того все еще терзает лихорадка. И все разочарование и муки уязвленного самолюбия вылились в неприязнь к нежданно обретенной тетушке.
«Лицемерка! – думал молодой человек, угрюмо следя за сеньорой де Эспиноса. – А прикидывалась скромницей, собиралась в монастырь... Сама небосьтак и мечтала знатного и богатого мужа заполучить. И старого в придачу...»
Она и здесь взялась за свое, желает, видите ли, богоугодных дел. Хочет, чтобы ее причислили к лику святых?
«Дядя сдурел, она ему в дочери годится... Наверняка, будет ему изменять. А может, уже изменяет, вон какая аппетитная. И в постели, поди-ка, горячая...»
Непочтительные мысли больше не вызывали трепета. А к неприязни парадоксальным образом добавилось вожделение. Ему хватало ума скрывать и то, и другое: с дядей шутки плохи. Да и любовь к нему все еще жила в измученной ненавистью и отчаянием душе Эстебана. Но по мере того, как длилось пребывание в доме дона Мигеля, молодому человеку было все труднее бороться с своими демонами.
***
Ясным февральским днем сеньора де Эспиноса возвращалась домой в отличном настроении. Прошло две недели, как она в первый раз переступила порог госпиталя Святого Николаса. Отец Кристиан, совсем не похожий на желчного отца Игнасио, поначалу воспринял ее появление как блажь богатой сеньоры, которой нечем себя занять, но постепенно проникся ее рвением и разрешил помогать монахиням в зале, отведенном для женщин.
Беатрис поражали знания о врачевании различных болезней, накопленные за более чем столетнее существование госпиталя. А в аббатстве Ла-Романысестра Маргарита, не обладая достаточным опытом, так огорчалась, когда была не в силах спасти чью-то жизнь. Беатрис смутилась, подумав о ней: она ведь даже не попрощалась с доброй женщиной...
Два дюжих слуги опустили портшез возле парадного входа в дом, и Беатрис, лучезарно улыбнувшись взопревшим под жарким солнцем парням, выпорхнула на каменные плиты.
Дона Мигеля, как водится, дома не было, а время обеда прошло, поэтому она спустилась в кухню, решив обойтись краюхой хлеба с ломтем копченной говядины и заодно поболтать с кухарками, а потом наведаться в сад и проверить, принялись ли посаженные накануне цветы. К тому же из кухни можно было попасть в сад кратчайшей дорогой – по узкому коридору на задний двор, и далее через калитку.