Лепестки на волнах (СИ) - "Anna". Страница 56

— Вы что-то желали обсудить, дон Барталомео?

— Прошу вас в библиотеку, сеньоры. Побеседуем, — кивнул де Ованда ему и дону Алонсо и поднялся с кресла.

Черт! А он-то надеялся, что это был всего лишь отвлекающий маневр со стороны де Ованды, чтобы предотвратить ссору. И о чем же им разговаривать с де Ларой?

И пока де Ованда зачитывал им пришедшие из Европы письма с новостями минимум двухмесячной давности, и последние распоряжения его величества и Королевского совета, подозрения дона Мигеля в бессмысленности какого-бы то ни было обсуждения становились уверенностью. Все это было ему известно или не имело для колоний Новой Испании никакого значения. А назавтра должно состоятся еще одно совещание. Так зачем же де Ованде собирать их сейчас?

Дон Алонсо внимательно слушал наместника, а де Эспиноса с досадой барабанил пальцами по столешнице, пока не перехватил пристальный взгляд наместника из-под полуопущенных век. Дон Барталомео неспроста затеял этот фарс, ему явно было нужно понаблюдать за представителями враждующих семей. И кажется, он забавлялся. Тогда де Эспиноса, мысленно посылая все к чертям, придал лицу безразличное выражение и скрестил руки на груди.

Наконец де Ованда исчерпал запас писем, и произнеся напоследок небольшую верноподданническую речь, возвестил, что «пора оставить заботы и вернуться к увеселениям». Дон Мигель поспешил выйти из библиотеки, прикидывая в уме, где искать жену. В одном из залов он увидел донью Леонору, которая стояла в нише возле окна в обществе юноши в вопиюще красном, расшитом по последней моде камзоле. А где же Беатрис?

Юнца как ветром сдуло, едва он завидел приближающегося адмирала де Эспиносу. А донья Леонора взглянула на него безо всякого восторга:

— Не стоит пугать моих поклонников, дон Мигель.

— Зачем вам пугливый поклонник, донья Леонора? Ваша красота еще долго будет привлекать мужчин, и среди них непременно найдутся те, которые будут гораздо достойнее вашей благосклонности.

— Но не вы?

— Не я.

— Очевидно, вам по вкусу прелести... иного толка, — высказав эту колкость, Леонора презрительно поморщилась.

— Очевидно, — усмехнулся де Эспиноса. — Не окажите ли вы мне любезность поведать, где моя жена?

— Разве я сторож вашей жене, сеньор де Эспиноса? — рассмеялась Леонора. — Ей быстро наскучило мое общество и она ушла в поисках развлечений. Загляните в лабиринт, там всегда происходит... много чего интересного.

Не ответив, де Эспиноса церемонно поклонился. Он решил последовать совету и спустился в сад: Беатрис действительно могло утомить празднество. Но едва он выбрался из толпы гостей, как столкнулся с де Ларой. Тот стоял, загораживая ему дорогу, и де Эспиноса надменно выпрямился, в упор глядя на извечного врага.

— Полагаю, нам двоим тоже есть о чем потолковать, дон Алонсо?

— И на этот раз вы правы, дон Мигель, — хмыкнул тот. — Все собрались здесь в предвкушении фейерверка, так что у Львиного фонтана нам никто не помешает.

Некоторое время они шли бок о бок, подобно закадычным друзьям, и де Эспинос е пришло в голову, что у старинной, проверенной временем дружбы есть что-то общее с такой же старинной враждой: в обоих случаях тебе трудно расстаться с объектом твоих чувств.

Они свернули на аллею, ведущую к фонтану. Гул голосов отдалился, и де Лара первым нарушил молчание:

— У меня к вам предложение, дон Мигель.

— Я весь внимание, дон Алонсо.

— Подайте в отставку.

— Ого! — воскликнул де Эспиноса. — Выпитое за ужином вино помрачило вам разум?

— Не спешите иронизировать. Сейчас вы все еще в зените славы.

— Неслыханная наглость. И вы осмеливаетесь полагать, что я приму ваше предложение?

— Вам стоит подумать о нем, дон Мигель. Совсем немного — и чаша терпения его величества переполнится...

— Верно, у вас уже кто-то намечен на место адмирала? — перебил его де Эспиноса. — Кто? Сыновей у вас, как мне известно, нет. Или вы сами желаете возглавить эскадру?

— Говорите тише, а то кто-нибудь из приглашенных может счесть нашу беседу занимательнее обещанного доном Бартоломео зрелища, — хмыкнул де Лара. — Нет, я не желаю занять ваш пост. Но буду предельно откровенен. Мы оба знаем, что вы творили в последние годы. Я даже не стану касаться ваших нападений на английские корабли. В конце концов, они — не более чем еретики, и это богоугодное дело. Пусть даже сейчас мы в союзе с Англией. Но ваше пренебрежение долгом осенью прошлого года... Король был очень разочарован, когда ему сообщили, но пока не принял никакого решения относительно вас...

— Дон Алонсо, разве это не свидетельствует, что его величество Карлос верит в мою преданность ему и Испании? — усмехнувшись, парировал дон Мигель.

— Это можно исправить, — прошипел де Лара, которого язвительные реплики адмирала вывели-таки из себя. — У меня хватает влиятельных друзей при дворе.

— Пусть они попробуют. Или отправляетесь в Мадрид и попробуйте сами.

— Вы необычайно самоуверенны, и это вам дорого обойдется!

— Посмотрим.

С минуту де Лара молчал, а потом вдруг спросил:

— Вам знаком Нуньес Морено?

— Не имею чести знать этого сеньора.

— Это матрос с «Санта-Изабель» Того самого галеона, который должен был защищать у берегов «Мартиники» ваш брат.

Дон Мигель подобрался, как перед атакой:

— С «Санта-Изабель» никто не спасся.

— Нуньес был вполне жив этим утром, — пришел через дона Алонсо кривить губы в подобии усмешки. — Он рассказал мне прелюбопытнейшие вещи...

Де Эспиноса саркастически спросил:

— И где же он до сих пор был со своими откровениями?

— В плену. На Барбадосе. Вместе с пятью другими несчастными он был подобран англичанами и доставлен на остров. Затем туда нанес визит дон Диего, что достойно внимания само по себе. Одно дело — корабль, поглощенный морской пучиной, а другое... Впрочем, вернемся к Нуньесу. Пленных освободили, однако их злоключения на том не закончилась. Наутро лодки с возвращающимися солдатами были потоплены пушками корабля вашего брата. Оказалось, что ночью англичане захватили корабль, а дон Диего... да смилуется Господь над его грешной душой.

— Не вам рассуждать о грехах моего брата, — рука дона Мигеля сжалась, будто стискивая эфес клинка. — Самое время закончить наш разговор, сеньор де Лара.

— И все-таки, дослушайте до конца. Я не сказал еще самого главного. Это поможет вам... принять верное решение, — де Лара сделал паузу, пристально посмотрев на дона Мигеля, но поскольку тот молчал, продолжил: — Нуньесу повезло, он снова уцелел, хотя можно ли это назвать везением? Сам он так не считает. Пять последующих лет были для него сущим адом, и он не раз молил Небеса ниспослать ему смерть. Но я не буду утомлять вас перечислением мук, перенесенных бедолагой и невероятными обстоятельствами его побега из плена. Для нас важно другое: Нуньес утверждает, что именно дон Диего повинен в гибели «Санта-Изабель».