Дуэль умов - Черчилль Питер. Страница 35

Он снова взял письмо, «…мы всегда к Вашим услугам». Мишель вспомнил свой разговор с Карте о винонском аэродроме, потом печальную историю с Хилари, отношение к Жюльену, наконец, отношение к нему самому, и ему стало обидно.

Можно ли вытерпеть все это? Разве удивительно, что при таком отношении захочешь излить свои печали любому, в ком встретишь хоть малейшее сочувствие?

И такой человек еще требует безоговорочного подчинения! Да ведь это все равно, что требовать луну с неба! Недовольство выражал не только Жюльен, задумываться стали многие французы из ближайшего окружения Карте. Они уже не раз вежливо извинялись перед Мишелем за поступки своего руководителя, так как понимали, что Мишель всем сердцем болеет за дело, а не просто выполняет поручения англичан как платный агент.

Интересно, откуда и зачем Карте откопал это положение устава? Если учесть, что английское казначейство оказывает Сопротивлению щедрую финансовую помощь, то фраза «Тот, кому войсковая часть оказывает содействие или помощь, обязан…» говорит в пользу Мишеля. Нет, только безответственный человек может написать подобную чушь!

Но особенно смешон его тезис о конспирации. Карте словно только сейчас сделал это открытие!

Мишель утешался лишь тем, что раз сами французы не в состоянии разрешить все усложняющуюся проблему руководства, то его бессилие в этом вопросе подавно простительно. Досадно, конечно, что приходится зря тратить время, и поэтому к чему оправдания? Нужно искать пути разрешения проблемы.

Мишель не считал себя гением, он просто старался делать все, что в его силах. И никак не мог понять, какими соображениями руководствовались в Лондоне, когда, например, не так давно вдруг прислали ему запрос:

КАКИЕ ДИВЕРСИИ ОРГАНИЗОВАНЫ ВАШЕЙ ГРУППОЙ С МОМЕНТА ОСНОВАНИЯ?

А ведь когда он уезжал, его специально предупредили ничего не начинать до тех пор, пока не придут особые указания!

Мишель рассмеялся, вспомнив свой ответ:

КТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ПОСЫЛАЛ ЗАПРОС ЗА НОМЕРОМ 139?

И Лондон больше не возвращался к этому вопросу. А какими ругательствами разразился Арно по адресу авторов радиограммы! Этим Арно выразил свое сочувствие, и Мишель был благодарен ему. Тогда он понял, что между ними зарождается крепкая дружба.

Затем он стал думать о Луизе. Хотелось бы знать, как у нее дела. Она должна вернуться завтра. Связники курсировали регулярно, поэтому ему и в голову не приходило, что она может задержаться.

На другой день, 5 ноября, Мишель, как обычно, отправился на явки. Погода стояла ясная, солнечная. Значит, теплая пора еще не миновала.

Мишель зашел к Кэтрин, и та с готовностью согласилась, чтобы Арно, когда нужно, вел передачи из ее спальни, окна которой выходили на север.

Придя к Сюзанн, Мишель узнал, что Луиза еще не вернулась, хотя было уже одиннадцать. В этот день после прибытия каждого поезда ему сообщали, приехала ли она.

К половине третьего Луиза все еще не вернулась, и Мишель начал волноваться. В три ему предстояло встретиться с Карте у Антония. Не желая опаздывать, он уехал, так и не дождавшись Луизы.

Карте явился со своей свитой, и встреча превратилась в многолюдное собрание.

Вилла Антония и сад оказались оккупированными настоящей «армией сопротивления», и хозяин был в отчаянии.

Несмотря на разглагольствования Карте о конспирации, здесь не приняли абсолютно никаких мер против нежданных гостей. Совещание длилось долго, и Мишель все время чувствовал себя как на иголках. Разъяренный Антоний удалился на балкон и сидел там, мрачно насупившись. Никто не обращал на него ни малейшего внимания.

За письменным столом в библиотеке устроился Карте. Перед ним, словно студенты на лекции, расселись его фавориты, держа наготове карандаши и бумагу. Чины поменьше, которым не хватило места в библиотеке, вышли на террасу и, греясь на солнышке, ожидали приема. Они весело болтали, и из-за шума не было слышно, что говорил Карте.

Когда приехал Мишель, все были уже в сборе. Несомненно, ему сообщили не то время. Когда он вошел, Карте умолк и поздоровался с ним. Затем приступили к делу.

— Мишель, — начал Карте, — полковник Вотрэн только что сообщил мне, что эта зона будет оккупирована итальянской армией. Сначала они введут сюда три дивизии. Первый эшелон с войсками прибудет одиннадцатого ноября в час ночи. Утром побережье оккупирует моторизованная дивизия, а от границы до Марселя займет позиции горная артиллерия.

— Где эшелоны пересекут франко-итальянскую границу? — спросил Мишель.

— По трем тоннелям на пути из Швейцарии к Средиземному морю.

— Мне кажется, неплохо бы взорвать тоннели, когда по ним будут проходить эшелоны, — заметил Мишель.

— Именно это я и собирался предложить, — сказал Карте.

— Дайте мне координаты тоннелей и точно укажите наиболее уязвимые пункты на дорогах. Я попрошу Жерве заняться тоннелями и сообщу в Лондон, о каких участках дорог следует позаботиться английской авиации.

— Я пригласил сюда Жерве как раз для этой цели.

— Вы разрешите Жерве подобрать девять человек для взрыва тоннелей?

— С большим удовольствием.

Взяв карту, на которой все три тоннеля были обозначены кружочками, Мишель и Жерве вышли в сад и уединились там в укромном уголке.

— Жерве, — начал Мишель, — отберите девять человек, кого хотите, и разбейте их на три группы. В каждой назначьте старшего. Увезите их всех в спокойное место под Ниццу. Карте укажет куда. Снарядите, как туристов, и пусть каждый положит в рюкзак пластическую взрывчатку и детонирующий шнур. На французской стороне тоннеля, наверное, стоят часовые, поэтому наши «туристы» должны произвести тщательную разведку и выяснить, есть ли часовые, как часто и когда именно производится смена, на каком расстоянии от входа в тоннель они стоят. Если часовые могут помешать, о них придется позаботиться. Нет необходимости убивать их — достаточно стукнуть пару раз, воткнуть в рот кляп и связать веревкой. Если будет время, пусть спрячут винтовки часовых. Скажите Арамису, чтобы обеспечил вас достаточным количеством хлебных талонов, а я дам деньги. Хорошо?

— Зачем ехать сейчас под Ниццу? — вместо ответа спросил Жерве.

— Потому что, после того как вы проведете с «туристами» занятия, им придется ознакомиться с местом операции, понаблюдать за часовыми и обо всем доложить вам. А потом уже приступать к делу. Они должны хорошо ориентироваться на местности ночью.

— Могу я присоединиться к одной из групп?

— Вообще-то это дело самих французов. Мы обеспечиваем всем необходимым, а их люди выполняют работу. Но если уж вам так хочется, присоединяйтесь к группе, которая займется тоннелем, ближайшим к Ницце. Не забудьте организовать отход. Заложите взрывчатку внутри каждого тоннеля метрах в ста от выхода одиннадцатого числа в ноль часов пятнадцать минут и уходите… Но помните, Жерве; не взрывайте тоннелей до тех пор, пока не получите подтверждения, написанного моей рукой на синей бумаге. Там будет всего одно слово — «Действуйте!»

— Понятно.

Мишель проводил взглядом молодого инструктора, который не торопясь шагал по дорожке, попыхивая трубочкой, и подумал: «Дело верное».

Мишель вернулся в библиотеку и сообщил Карте о договоренности с Жерве. И когда Мишель собрался уходить, его задержал Ф., который относился к нему весьма дружественно.

— Мне нужно с вами поговорить об одном довольно щекотливом деле, — начал он.

— Что ж, давайте, — охотно согласился Мишель, которому накануне важных событий любое дело показалось бы теперь простым.

— Приходилось ли вам слышать о вашем соотечественнике, господине Жаво?

— Если он приехал совсем недавно, то я могу и не знать его по фамилии. Как он выглядит?

Ф. описал внешность Жаво, и у Мишеля не осталось ни малейшего сомнения, что джентльмен, о ком идет речь, не кто иной, как Грегуар, «профессионал».

— Мне кажется, я знаю этого человека, — подтвердил Мишель, который уже больше ничему не удивлялся.

— Жаво попал в скандальную историю. Ночью третьего дня он подписал чек в казино на тридцать восемь тысяч франков, которые проиграл. То же он сделал в каком-то отеле. Чеки к оплате не приняли.