Айрин, Эйнри и остальные. Книга 1 (СИ) - Смирнова Ирина "cobras". Страница 5

— Ну что, по-моему, пришла пора продемонстрировать своей госпоже, насколько быстро ты умеешь возбуждаться!

Раб умел это делать действительно быстро. Последние минуты он старался, наоборот, дышать ровно и сдерживать себя. А получив разрешение, его орган сразу же принял вертикальное положение. Зрелище для нормальной и сексуально голодной женщины достаточно привлекательное. Член раба слегка покачивался, как бы приглашая приступить наконец к получению удовольствия.

Айрин скинула с себя одежду, чтобы ничто не стесняло ее движения. Усевшись на раба сверху, она начала старательно одевать ему местное подобие презерватива, называемое "контролер оргазма". В отличие от обычных презервативов, резинка "контролера" очень тугая, стягивающая основание члена. Кончить в таком "презервативе" невозможно.

Девушка позволила члену раба войти в себя, сделала несколько пробных движений, определяя наиболее удобный размах и угол скольжения. Тело юноши снова изогнулось вперед, навстречу своей госпоже. Айрин сняла повязку с его лица и наслаждалась гаммой чувств, переполнявших ее партнера. В его взгляде была мольба, немного страха и чуточку предвкушения. Греховный коктейль.

Нужный ритм был быстро найден. Заведя руки за спину, Айрин обхватила ими ноги парня, и в минуту наиболее приятных ощущений проводила по его коже ноготками. В момент наивысшего пика ее ногти до крови впились в раба и прошлись по нему, оставляя на внутренней стороне ног десять тонких дорожек. Юноша уже был возбужден до такой степени, что не чувствовал ничего кроме дикого желания кончить, и, желательно, как можно скорее.

Айрин нежно провела пальчиками у него по лицу, обвела контур губ. Когда сердце стало биться чуть ровнее и сладкое томление в груди отступило, девушка рискнула спуститься с кровати и встать на ноги. Раб тихо постанывал и изгибался всем телом, просто каждой своей частичкой умоляя позволить и ему выпустить накопленную энергию на волю.

С него даже не понадобилось снимать наручники. Как только "контролер" был снят, тут же наступил оргазм, и длился практически минуту.

Завистливо хмыкнув, Айрин направилась в ванну, чтобы принять душ. Но перед этим она нажала на красную кнопку вызова Сабины. В конце концов, не ей же перестилать испачканное постельное белье?

Когда юная госпожа вышла, чистая и удовлетворенная, раба на ее кровати уже не было, постельное сияло своей свежестью, в кресле сидела Сабина, на столе лежали две толстые книжки, а рядом со столом, опустив глаза в пол, стоял Эйнри.

— Простите, госпожа! Я вел себя вызывающе дерзко, позволив себе хлопнуть дверью вашей комнаты перед уходом, — проговорил он монотонно, смотря при этом в пол.

— Хорошо, прощаю. На самом деле я даже не заметила, что ты хлопнул дверью.

— Ну, уж нет, госпожа! Так вы его вконец избалуете, право слово! — Сабина от возмущения даже привстала с кресла. — Он вел себя дерзко. Даже для раба, которому позволяется выражать свои эмоции, он их выразил слишком явно. И если вы сами его не накажите, то это придется сделать мне, как главной управляющей. А так как я не имею привычки наказывать рабов индивидуально, то мне придется высечь его при всех…

— Госпожа, пожалуйста! Накажите меня сами!

Парень упал на колени и в его голосе появились испуганно — просительные интонации.

— Хорошо, я его накажу сама, так как считаю нужным, теперь все довольны?!

— Старая госпожа предпочитала всем видам наказания хорошую порку. Наказывают рабов на рассвете, а ночь он должен простоять пристегнутым к вашей кровати. Ему ведь надо дать время, чтобы подумать над своим поведением и как следует раскаяться, как вы считаете, госпожа?

— Как я считаю? Я считаю, что его не за что наказывать, но с правом выбора у меня ведь очень напряженно? Значит, пусть будет так, как считаете правильным вы.

Довольная Сабина встала около окна. Эйнри, встав, подошел к ней и снова был поставлен на колени, спиной к спинке кровати.

— Ползти на коленях надо, избалованный щенок! — и Сабина влепила ему пощечину, со всего размаха. Потом руки юноши она привязала к кровати той же веревкой, которая до этого уже использовалась для фиксации наложника. Эйн позволял делать с собой все, что Сабина считала нужным. Лишь когда его руки были подняты вверх и туго перетянуты, он сильно закусил губу и обреченно вздохнул.

— Я положила на стол учебники старой госпожи, полистайте их в свободное время. Спокойной ночи, госпожа! Приятных сновидений!

Когда дверь за Сабиной закрылась, Айрин подошла и присела рядом с братом.

— Ну и зачем тебе понадобилось хлопать дверью?

— Так получилось, госпожа, — прошептал он, отвернувшись к стене и смотря в пол.

— То есть, на самом деле ты не хотел хлопать дверью?

— Нет, госпожа, не хотел… Я хотел просто тихо уйти в спортивный зал и разнести там все, что можно.

— Неужели ты ревнуешь?!

— Раб? Свою госпожу? О нет… Мне просто горько, обидно и я ничего не понимаю. Но это мои трудности и я не имел права так откровенно демонстрировать свои переживания.

— Что именно ты не понимаешь?

Нежно, за волосы челки, повернув голову юноши к себе.

— Почему госпожа выбрала Сайни?

— Потому что он мой наложник. Раб в моем гареме. Логично?

— Простите меня, госпожа…

— Понятно. Не логично. Хорошо, в каком именно месте случилось расхождение между нашими представлениями о случившемся?

— Простите, госпожа?

— Почему я не имела права выбрать себе раба из гарема и спокойно его использовать?

— Это я не имел права хлопать дверью, госпожа. Простите меня…

— Вот ведь как у тебя по кругу песню… Хорошо, поставим вопрос по-другому. Почему, когда я выбрала этого несчастного наложника, тебе стало обидно?

— Он не несчастный, раз вы его выбрали! — возмущенный взгляд глаза в глаза, и тут же снова парень начал изучать пол. А потом прошептал, с тяжким вздохом:

— Я опять сорвался, госпожа! Простите…

— Повторяю свой вопрос!!!

— Потому что… посмел надеяться… что вы захотите использовать меня… а когда вы пошли выбирать раба в гареме, подумал, что не соответствую вашим вкусам… хотя я обычно хорошо чувствую, когда женщине нравится мое тело… а когда вы выбрали Сайни… я… ничего не понял совсем… но это, конечно, не давало мне права… и вообще это не мое дело, понимать ваше поведение… простите меня…

С каждым словом голос все тише и тише, голова все ниже и ниже. Но на последних словах снова глаза в глаза и во взгляде такая детская обида от непонимания происходящего.

— Так, уже легче… Но песню надо сменить срочно. Я тебя прощаю и совершенно не сержусь за этот хлопок дверью. В конечном счете, ты не бил посуду, не ломал мебель, не кричал грубые слова, а всего лишь чуть сильнее хлопнул дверью, чем положено. При этом ты искренне раскаиваешься в содеянном, правильно?

— Да, госпожа… Обещаю, что подобного больше не повторится и приложу все усилия, чтобы восстановить прежний контроль за своими эмоциями. Я постараюсь… Очень…

— Отлично. А теперь вернемся к нашим баранам. Тебе совершенно правильно казалось, что ты мне нравишься. И Сайни был выбран потому, что очень похож на тебя.

— А почему тогда госпожа просто не выбрала меня? — во взгляде парня появилось искреннее удивление и по-прежнему сохранилось полное непонимание.

— Потому что ты — мой брат.

— А почему госпожа считает, что Сайни ей не брат? Он же сын хозяйки Сабины.

— Ты хочешь сказать, что моя тетушка держала в своем гареме сына своей родной сестры?

— А что в этом такого? Да, его семя, как и мое, нельзя использовать для продолжения рода, но…

— У-у-у… Как у вас тут все запущено! Все, остановись, посиди, подумай о вечном… Мне тоже надо немного подумать. Кстати, а что я должна буду с тобой сделать на рассвете? Мне бы хотелось тебя наказать, если это до сих пор необходимо, до прихода нашей милой тетушки.

— То, что я искренне признал свою вину, не отменяет наказания. Наказание закрепляет чувство раскаяния. В учебниках все это подробно расписано. Старая госпожа мне часто отрывки оттуда зачитывала.