Дело небрежной нимфы - Гарднер Эрл Стенли. Страница 17

— Да, сэр. Я ненадолго отлучился, а когда вернулся на место, то увидел женщину, торопливо идущую к выходу из отеля. Это была Дороти Феннер.

— В какое время это происходило?

— Около половины восьмого вечера.

— Вы видели, как обвиняемая вернулась?

— Да, сэр. У нас есть двери, которые всегда заперты на ключ. Задняя дверь вестибюля, например, и дверь камеры хранения. Но их может открыть любой постоялец своим ключом от номера. Когда эти двери открываются, у дежурного на щитке зажигается лампочка, и мы всегда можем проверить, кто вошел.

В этот раз тоже загорелась лампочка, и я пошел посмотреть. Это было в половине двенадцатого ночи. Сигнал показывал, что кто-то прошел через камеру хранения. Он вызвал лифт. Я прошел через лестницу и приоткрыл дверь. У лифта стояла обвиняемая.

— Как далеко от вас она находилась?

— Не далее десяти футов, сэр.

— Вы ее узнали?

— Совершенно верно, сэр.

— Во что она была одета?

— Белый свитер, голубые брюки и спортивные туфли.

— А теперь ответьте, была ли у вас возможность узнать, действительно ли обвиняемая отсутствовала с семи до одиннадцати вечера?

— Да, сэр.

— Объясните, пожалуйста.

— Каждые три месяца мы проводим инвентаризацию имущества в номерах отеля. Поэтому, когда мисс Феннер вышла из отеля, я позвонил дежурной и сказал, что можно идти в ее номер. Мы обычно делаем опись в отсутствие постояльцев.

— А как была одета обвиняемая, когда выходила из отеля?

— На ней была юбка и жакет. А когда она возвращалась, на ней были брюки и свитер.

— Скажите, когда обвиняемая выходила из отеля, у нее была в руках сумочка?

— Да, сэр.

— А когда она вернулась в отель?

— Нет, сэр. Когда она возвращалась, в руках у нее ничего не было.

Глостер с улыбкой повернулся к Мейсону.

— А теперь, мистер Мейсон, можете задавать вопросы свидетелю.

Мейсон посмотрел на Диксона, как бы оценивая его, и спросил:

— Когда мисс Феннер первый раз пришла в отель в этот день, у вас с ней состоялся разговор?

— Да, сэр.

— А как долго он длился?

— Минут пять, я думаю.

— Попрошу вас пересказать подробно ваш разговор с мисс Феннер.

— Ваша честь, — громко произнес Глостер, вскакивая со своего места. Это не относится к делу.

— По-моему, ваша честь, — сказал Мейсон, — защита имеет право знать весь разговор, если свидетель, давая показания, пересказывал хотя бы его часть.

— Совершенно верно, — согласился судья Гарей.

— Ну… Я поздравил ее с освобождением под залог. А она рассказала мне, что мистер Мейсон поставил в тупик мистера Элдера, и тот не мог назвать ни одной из украденных драгоценностей. И теперь мистер Элдер оказался в неловком положении.

— Я хочу напомнить, — вставил Глостер, — что это всего лишь разговор.

— Ваша честь, — сказал Мейсон, — мне бы хотелось, чтобы обвинение дало нам возможность ознакомиться с кое-какими вещественными доказательствами. Я имею в виду бумаги, которые обвинение нашло в кабинете покойного, если, конечно, таковые были найдены.

Судья Гарей вскинул брови.

— Вы хотите ознакомиться с вещественными доказательствами обвинения?

— Нет, ваша честь, — ответил Мейсон. — Я лишь говорю о тех бумагах, которые могут помочь защите и которые обвинение умышленно скрывает от меня, — Не понимаю, о чем идет речь, — произнес Глостер. — Я могу лишь сказать, что у нас есть материалы, которые мы собираемся предъявить в качестве вещественных доказательств.

— А вдруг вы передумаете и не захотите чего-то предъявлять суду?

— Это наше право.

— Тогда я тоже воспользуюсь правом ознакомиться с этими доказательствами.

Глостер начал было подробно излагать позицию обвинения, но Мейсон, перебив его, обратился к судье:

— Ваша честь, вы видите, что обвинение пытается скрыть вещественные доказательства.

— Что вы хотите этим сказать? — возмутился Глостер. — Мы ничего не пытаемся скрыть. Мы…

— А помните, — перебил его Мейсон, — суд спрашивал у вас, где находится собака, а вы так и не ответили.

— Я не знал, — закричал Глостер, — я же сказал, что собакой занимался шериф…

— Одну минуту, — вставил Гарей. — Защита права. Суд ведь распорядился, чтобы вы все разузнали и сообщили защите.

— Значит, я не так понял, — сказал Глостер. — Я сказал, что шериф знает, где собака. Когда шериф давал показания, защита вполне могла сама его об этом спросить.

— Так где же собака? — спросил Мейсон.

— Я… э-э… Я не могу сказать, где собака сейчас. Я могу лишь сообщить, где она была.

— Почему вы не можете сказать, где собака сейчас? — спросил Мейсон.

— Потому что я не собираюсь выкладывать вам все на блюдечке. Собаку отвели в питомник «Акме», но одна из наших свидетельниц захотела взять ее к себе. Теперь собака у нее. Я не могу дать вам адрес, поскольку это адрес нашего свидетеля.

— Ну хорошо, — сказал Мейсон. — Еще защита хочет получить разрешение на осмотр места преступления.

— Ну что ж, — сказал судья Гарей. — Защита имеет право на осмотр места происшествия. Когда вы хотите это сделать, мистер Мейсон?

— Сегодня после обеда.

— Хорошо. Суд прервет заседание сегодня в двенадцать часов и возобновит его в понедельник в десять часов утра. У защиты будет время. А теперь есть ли еще вопросы к этому свидетелю?

— Нет, ваша честь, — ответил Мейсон.

— Тогда можно приглашать следующего свидетеля.

Глостер воинственно произнес:

— Следующий свидетель — Оскар Линден.

— Ваше занятие, мистер Линден?

— Я работаю на лодочной станции при яхт-клубе.

— Вы работали в субботу первого августа?

— Да, сэр.

— Сколько байдарок было взято в этот день?

— Двенадцать.

— Сколько из них вернули к десяти часам вечера?

— Восемь.

— А из оставшихся четырех какая-нибудь привлекла ваше внимание, когда байдарки были возвращены?

— Да, сэр. В одной из них на дне было много воды. Ее номер девятьсот шестьдесят один.

— И что вы сделали?

— В то время ничего, но вскоре после убийства Элдера я связался с начальством, и ко мне приехали для осмотра байдарок. Ту, что была под номером девятьсот шестьдесят один, по распоряжению шерифа я отдал. С нее снимали отпечатки пальцев.

— А у вас есть список людей, которые берут байдарки?

— Нет, сэр. Байдарки мы даем напрокат на час, на вечер или на двенадцать часов. У меня имеются только их номера.

— А эту байдарку на сколько брали?

— На вечер. До часу тридцати ночи.

— После того, как байдарку взяли в прокат, когда вы ее увидели снова?

— Утром у причала.

— А до того, как вы сдали эту байдарку экспертам, ее никто не брал?

— Нет, сэр.

— А теперь скажите, вы бы узнали человека, который брал байдарку, если бы увидели его снова?

— Да, сэр.

— А здесь нет этого человека?

Линден быстро показал пальцем на Мейсона и сказал:

— Вот этот человек.

— А теперь задавайте ваши вопросы, — сказал Глостер, обращаясь к Мейсону.

— У меня нет вопросов, — ответил Мейсон к удивлению суда и публики.

— Вызывается Сэм Дэрхем, — сказал Глостер.

Сэм Дэрхем занял место и сообщил, что он эксперт по дактилоскопии.

— Скажите, — спросил его Глостер, — вы проводили экспертизу байдарки номер девятьсот шестьдесят один?

— Да, сэр.

— Вы нашли на ней чьи-либо отпечатки пальцев?

— Да, сэр.

— Вы их идентифицировали?

— Да, сэр.

— И чьи это отпечатки?

— Это отпечатки обвиняемой.

— Были ли на байдарке еще чьи-либо отпечатки?

— Да, сэр.

— Вы их тоже идентифицировали?

— Сразу после экспертизы я не мог этого сделать.

— А когда вы их смогли идентифицировать?

— Вчера вечером.

— И чьи это отпечатки?

В суде воцарилось напряженное молчание. Сэм Дэрхем повернулся к Перри Мейсону:

— Это отпечатки Перри Мейсона, адвоката обвиняемой.

Судья Гарей застучал молотком, пытаясь успокоить зашумевшую публику.