Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна. Страница 32

— Сутки меня не задержат, — улыбнулся молодой человек. — К тому же мне будет интересно прогуляться по городу. — Тина вновь вскинула голову, сияя радостной улыбой, но ее наниматель закончил. — В одиночестве. Рени слишком слаб, чтобы сопровождать меня.

— А я?! — возмутилась мадемуазель Лоет.

Альен наконец повернул голову в ее сторону, некоторое время рассматривал незнакомым Тине ледяным взглядом, а после отвернулся и спросил:

— Полсантала или одно занятие?

— Что? — не поняла девушка.

— Я спрашиваю, какой штраф выбираешь: деньги или занятие?

— За что?!

— Сантал или два занятия?

— Я вам деньги за занятия плачу!

— Прекращаем занятия вовсе?

— Хорошо! Заберите себе несчастные полсантала, переживу, — буркнула Тина.

— Значит, занятие, — кивнул Альен.

— Почему? Я выбрал штраф в полсантала! — возмутилась мадемуазель Лоет.

— Именно поэтому. Занятием ты дорожишь, значит, это наказание быстрей достигнет цели, — спокойно пояснил молодой человек. — Касаемо же прогулки по Порт-Дайону, то ты не покинешь палубы. Радуйся, я оставляю тебя там, где тебе больше всего нравится находиться. Хочешь носиться по кораблю — носись, я не буду навязывать тебе свое общество и мозолить глаза. Да, еще. — На губах Альена мелькнула насмешливая улыбка. — Перестирай мои вещи. Когда я вернусь, хочу увидеть их чистыми и сохнущими. Господин Барту, вы же поможете моему мальчику найти горячую воду и мыло? — Кок весело кивнул. — Отлично. Стало быть, ты сегодня отдыхаешь, парень. Никакого фехтования, только стирка, а дальше можешь облазить весь корабль, я не против. — Закончив свою речь, Литин поднялся и кивнул Барту. — Благодарю вас, было очень вкусно.

— Не стоит, господин Литин, — широко улыбнулся кок.

Тина растерянно хлопала глазами, глядя вслед мужчине, не зная, что ей делать дальше. Заставил ее очнуться еще один подзатыльник, несильный, но обидный.

— Жрать пришел? — грубовато спросил Барту. — Садись. И не вздумай открыть рот.

— Как же я буду есть? — пробурчала мадемуазель Лоет.

Барту приблизил к ней свое лицо и пугающим полушепотом спросил:

— Ты знаешь, Сверчок, что умников никто не любит?

— Знаю, — поморщилась Тина и села на освободившийся стул, еще теплый после ее хозяина.

— Тогда не умничай, — отчеканил кок, отворачиваясь от девушки.

Позавтракала мадемуазель Лоет быстро и в полной тишине, а после побыстрей сбежала, чтобы найти Альена Литина и обрушить на него всю мощь своего актерского таланта. Однако в каюте его опять не было. Нахмурившись, Тина скрестила руки на груди и постучала босой стопой по полу, раздумывая, куда запропастился этот несносный хозяин, когда он так нужен. Да к чертям! Она должна попасть на берег!

Тряхнув головой, девушка поспешила на поиски Литина. Впрочем, долго искать не пришлось: она подняла голову и заметила Альена. Он стоял рядом с капитаном, они вели оживленный разговор. К ним с явным интересом прислушивался рулевой. Мадемуазель Лоет поспешила к нему, успев услышать:

— Конечно, господин Литин, вы совершенно правы.

— Благодарю вас, капитан Верта, — улыбнулся молодой человек.

Тина встала за его спиной и демонстративно покашляла, но ее наниматель протянул руку в сторону капитана:

— Позволите?

— Безусловно, — ответил тот, протягивая своему пассажиру подзорную трубу.

Альен раскрыл ее, повернулся лицом к Тине и приставил трубу к глазу, глядя вдаль поверх ее головы. Мадемуазель Лоет помахала руками, привлекая внимание господина Литина, и он тут же повернулся к ней спиной, глядя в противоположную сторону. Однако юное создание не привыкло легко сдаваться, поэтому скользнуло вперед, встав перед Альеном, поднялось на цыпочки и потянулось вверх, уткнувшись носом в линзу подзорной трубы.

— Всевышний! — вскрикнул Литин, отпрянув. — Капитан Верта, что за дьяволовы дыры на горизонте?

Господин Верта, сохраняя на лице каменное выражение, приблизился к пассажиру, забрал у него из рук подзорную трубу и посмотрел вдаль.

— Должно быть, вам почудилось, господин Литин, — заметил он, — горизонт чист.

— Да как же?! — возмутился Альен, снова забрал трубу и целенаправленно ткнул ею Тине в нос. — Вот! Вот они, смотрите сами!

— Действительно… — задумчиво протянул капитан, припадая глазом к окуляру удерживаемой Альеном трубы. — Дьяволовы дыры. Из них идет пар, даже стекло запотело. Извержение?

— Вполне возможно, — важно кивнул Литин. — Чувствую, приближается взрыв. — Он вновь посмотрел в трубу, склоняясь вслед за Тиной, пытавшейся увернуться. — Быть может, это морское чудовище? Я слышал, в этих водах водится одна особь…

— Довольно! — заорала Тина, вырывая из рук нанимателя подзорную трубу.

— О, — невозмутимо отозвался Альен. — Так вот ты какое, морское чудовище.

— Простите, господин Литин, — произнес капитан Верта, чье лицо сейчас напоминало по цвету свеклу. — Я покину вас ненадолго.

Он спустился на палубу, и уже оттуда до Тины и ее нанимателя донесся взрыв хохота, тут же загоготал рулевой, а господин Литин мило улыбнулся. Только мадемуазель Лоет было не до смеха. Она заскрежетала зубами, сжала кулаки и выпалила:

— Сами вы чудовище, хозяин! — и бросилась прочь.

— Ты мне льстишь, Сверчок, — крикнул ей вслед Альен и наконец тоже рассмеялся.

Зарычав, девушка потрясла кулаками и стремительно исчезла, бормоча проклятья и посылая работодателя так далеко, что сам он вряд ли бы догадался, что туда может попасть человек. Горя жаждой мщения, Тина направилась в каюту Литина, еще сама не зная, что бы такого сотворить, чтобы душа ее успокоилась. Это же надо! Нет, вы только подумайте! Чтобы ее… ЕЕ — дочь самого Вэя Лоета — унизили на глазах всей команды! Да как он вообще смел?! Береговая крыса! Хлыщ! Гарпун ему в печень и якорь в холеный зад! Нет, какова наглость! Чтобы так обращаться с девицей…

— Дьявол меня дери, — проворчала Тина, останавливаясь у дверей пассажирской каюты.

Несправедливость собственных возмущений смутила мадемуазель Лоет. Какая, к чертям, девица? Она же юноша, и обращаются с ней соответственно. Хочешь, чтобы перед тобой расшаркивались и исполняли капризы, — надевай платье. Но этого-то Тина делать и не собиралась. Меньше всего ей хотелось, чтобы с ней обращались соответственно ее полу. Все затрещины она сносила спокойно, принимая их как должное. Как говорил мэтр Мулер, отец Сверчка, парню ум только хорошей оплеухой и можно вложить, чтобы он запомнил: глупость и самоуверенность наказуемы. Вот Тина и воспринимала все, что перепадало ей на борту «Алиани», как часть мужского воспитательного процесса. Захотела быть мужиком — будь им.

Обдумав все это, мадемуазель Лоет пришла к выводу, что мстить — себе вредить. Значит, нужно не лезть в бутылку, напрашиваясь еще больше на неприятности. Нужно дружить с нанимателем. В конце концов, она сама согласилась работать на него, вот и стоит начать отрабатывать хлеб. Подумав еще немного, Тина все-таки вошла в каюту, чтобы найти себе дело.

Вскоре она вытащила на палубу вторую пару туфель и дорожные сапоги господина Литина, ваксу, щетки и принялась за дело, не обращая внимания на подтрунивания команды, уже знавшей обо всем, что произошло со Сверчком.

— Никак через дьяволовы дыры ветер мозги мальцу прочистил, — и еще много чего, в том же духе.

Однако мадемуазель Лоет, отключившись от всех этих шуточек, продолжала чистить сапоги, ожидая, когда ее заметит Альен. Но молодой человек не спешил увидеть стараний своего слуги, он вновь разговаривал с капитаном и его старшим помощником.

— Сверчок, ты сотрешь башмаки хозяина до дыр, — хохотнул Длинный Эйб. — Сапоги ты чистишь уже пятый раз.

Тина сердито посмотрела на него, но остервенело тереть сапог не перестала.

— Боюсь, ты так прощения не получишь, — заметил Колченогий Мартель, останавливаясь рядом с девушкой. — Если ты хотел, чтобы твой хозяин заметил, что ты чистишь его обувь, то он заметил уже давненько. Пора бы уж переходить к другим делам, иначе он не поверит, что ты усвоил урок.