Погоня за сокровищем - Григорьева Юлия Геннадьевна. Страница 7

— Вэй! — крикнула маменька, и папенька буркнул нечто нечленораздельное.

Круто развернувшись на каблуках, он умчался прочь из спальни, а маменька вздохнула и обернулась к дочери:

— Довела отца. Моли Всевышнего, чтобы он только гипсовые головы расколошматил, а то быть тебе поротой снова.

Тина машинально потерла зад и насупилась. Выходить из своего укрытия она опасалась, все-таки на маменьку папенька не кинется, а вот дочери влететь может. В общем, за маменькой надежней, решила мадемуазель Лоет. И, пока Вэйлр изничтожал запасы гипсовых голов в кладовой, юное создание тряслось под крылом мадам Лоет.

Выпустив пар, господин Лоет вернулся в супружескую спальню с бутылкой крепкого вина, уже откупоренной. Сделав глоток прямо из горла, он взглянул на дочь исподлобья и буркнул:

— Прочь с глаз моих, и пока не позволю — даже не вздумай мне показываться, выпорю.

Тина сползла с кровати, прошмыгнула мимо отца, умудрившись подхватить штаны и рубашку Сверчка, которые тут же спрятала, на всякий случай. Ночь Тина провела под охраной Лисси. А утром отец придумал эту жестокую кару — дамские романы, нелюбовь дочери к которым всегда поддерживал и посмеивался над слащавыми страстями, описываемыми в них. Потому и выбрал в наказание все, что не любила дочь. На том понемногу и успокоился.

Вэйлр Лоет любил Тину, может быть, даже больше, чем сыновей, но в ту ночь он понял, что не выдерживает. Капитан пиратского брига мог держать в железном кулаке свою команду, мог доходчиво и с одного раза объяснить провинившемуся, в чем и насколько он неправ, но перед своей дочерью чувствовал бессилие. Поначалу ее проделки забавляли отца, потом начали вызывать раздражение, но в последнее время Лоета охватывало бешенство, потому что применить к Тине известные ему способы воспитания Вэйлр не мог, а все остальное ее пугало мало и если и имело воздействие, то ненадолго. А чувствовать себя беспомощным сильный мужчина ненавидел.

Впрочем, отправлял он Тину к отцу вовсе не для того, чтобы от нее избавиться, просто хотел дать почувствовать разницу, чтобы дочь присмирела и взмолилась о возвращении домой. Вэй уповал, что рассудок возобладает и Тина решит, что лучше быть послушной рядом с родителями, чем заложницей этикета и высокомерия в особняке сиятельного деда. Он предполагал, через что придется пройти Адамантине, но именно это и должно было умерить пыл неугомонной девицы. Правда, имелись у Лоета опасения, что отец вернет внучку раньше, чем та осознает, что потеряла из-за своего неусидчивого характера и любви к приключениям. И все же его сиятельство оставался последней надеждой для бывшего пирата, и он набрался терпения, посадив дочь под замок и избегая с ней встреч до тех пор, пока негодование не перестало охватывать его при воспоминании о попытке побега и остриженных волосах.

В общем-то, он мог бы злиться не столь сильно, но! Девицы из благородных семей не носили коротких волос, и пусть это не считалось позором, но обществом порицалось, а стало быть, придется выдержать еще и презрительно оттопыренную нижнюю губу отца, поборника этикета, когда тот заявится. Да и для Тины после ее выходки в проживании с высокородным дедом станет еще меньше приятных минут. И то, что ей придется выслушать нотации по такому глупому поводу, Вэя бесило заранее. Впрочем, мадам Лоет нашла выход, и для встречи с дедом были заготовлены фальшивые локоны в цвет волос Тины. Однако носить их вечно девочка не сможет.

— Вэй, — укоризненно говорила Адалаис Лоет, слушая, как сокрушается муж, — я тоже когда-то ходила с обрезанными волосами, и обрезал их ты, своими руками.

— Во-первых, я тогда еще даже не подозревал, что влюблен в тебя, — тут же нашелся Вэйлр, — а во-вторых, в том была нужда. Наша же дочь сотворила с собой не пойми что из собственной дури. Она не хочет взрослеть, и это раздражает.

Ада покачала головой и обняла мужа, успокаивая его.

— Тина дружит с мальчиком, дорогой. Они столь близки, что равняются друг на друга. И что ты хочешь, если ее единственный друг на три года младше нее?

— Есть достаточно девочек…

— Ей с ними скучно, когда под рукой есть Сверчок. Возможно, вдали от него, сменив круг знакомых, Тина преисполнится новых интересов и начнет меняться. У нее могут появиться подруги, и тогда ребенок потянется к ним, превращаясь в настоящую девушку, — увещевала мадам Лоет.

— Угу, — промычал Вэйлр. — Это наше-то исчадие преисподней? — После вздохнул и коротко поцеловал супругу в уголок губ. — Будем надеяться на лучшее. К тому же там будет Ланс, хоть брат сестру развлечет.

— Вэй! — весело воскликнула Ада. — Не пойму, ты Тину наказать хочешь или устроить ей увеселительную прогулку?

— Ребенок останется один среди высокородного снобья, — проворчал Лоет, бросил косой взгляд на ухмыляющуюся жену и обвинительно произнес: — Сердца у тебя нет, женщина.

— Так отмени решение, еще не поздно, — улыбнулась Ада, которой не особо нравилась затея мужа. Расставаться с последним из своих троих детей женщина не хотела, но спорить с Вэем не стала, соглашаясь, что дочь совсем отбилась от рук.

— Вот еще, — фыркнул Лоет. — Как сказал, так и будет! Но ребенка жалко. — После чего поспешил скрыться, сбегая от насмешек жены.

Ничего этого Тина, разумеется, не знала, иначе приложила бы все усилия к тому, чтобы уговорить отца передумать. Но девушка расставила неверные приоритеты и уговаривала маменьку, пока та не запретила при ней заговаривать на эту тему вовсе. Мадемуазель Лоет и в голову не приходило, что ее папенька, никогда не менявший своих решений, вполне мог поддаться, если бы она правильно приступила к делу. И результатом стало восклицание служанки, заглянувшей в комнату Тины:

— Его сиятельство приехали.

— Чтоб его разорвало, — проворчала мадемуазель и предалась унынию с новой силой.

Она с тайной надеждой взглянула на окно, но Сверчка там не было. Эмил теперь каждый день ходил со своим отцом в контору, выполняя там мелкие поручения, и времени на свидания с подругой у него не осталось. Паренек один раз попробовал ускользнуть из-под бдительного ока родителя, но получил за это трепку и угомонился, тем не менее отчаянно тоскуя по Тине.

— Идемте же, мадемуазель, — засуетилась нянька. — Нужно поздороваться с дедушкой. Подождите, только локоны приладим.

Простонав, Тина покорилась, в душе проклиная свое «везение». Вскоре она уже с нескрываемым сомнением смотрела на свое отражение, хмыкнула и махнула рукой: сойдет. Лисси ненадолго покинула свою подопечную, а когда вернулась, сообщила, что они могут продолжить чтение, Тину позовут в свое время.

— Лисси, ну как тебе может нравиться эта муть? — вопросила мадемуазель Лоет и передразнила героев романа: — О, Алиная, ваша кожа пахнет цветами. О, Эльтиан, меня охватывает трепет, когда вы подходите ко мне, тьфу!

— Как у вас это здорово получилось, — восхитилась нянька и сунула девушке книгу. — Читайте. У нее там как раз понесла лошадь.

— Что ж она ее не унесла к морскому дьяволу в зад еще в первом предложении первой главы, — проворчала Тина и продолжила чтение.

Позвали ее только к ужину, продлив пытки чтением и ожиданием до состояния, когда мадемуазель Лоет была уже готова взорваться. Все та же служанка заглянула в ее комнату и важно сообщила:

— Мадемуазель Адамантина, вас папенька призывает.

Испытав даже облегчение от того, что ожидание закончилось, Тина опередила нянюшку и легкой походкой направилась в столовую, где ее ждали родители и сиятельный дед. Граф Лорель Мовильяр был мужчиной представительным и в свои семьдесят с лишним лет выглядел подтянутым и бодрым. Статью Вэйлр Лоет, лишенный семейного имени, когда отказался принять условия отца, пошел в его сиятельство, впрочем, как и его брат-близнец Натаэль Мовильяр. Глядя на их сиятельства, можно было представить, как выглядел Вэйлр, прежде чем его лицо изуродовал шрам. Он тянулся из-под волос, проходил через полуприкрытый веком глаз, почти лишенный зрения, затрагивал уголок губ и исчезал в аккуратной бородке.