Дело нерешительной хостессы - Гарднер Эрл Стенли. Страница 43

— Нет, ваша честь.

— Очень хорошо. Пристав, пригласите мистера Арчера для повторного перекрестного допроса.

Когда Марта Лавина покинула свидетельское место, в зале воцарилась напряженная тишина. Спустя пару минут Родни Арчер предстал перед Мейсоном.

— Мистер Арчер, — обратился адвокат, — общались ли вы с Мартой Лавиной с того момента, как в пятницу вечером закончилось очередное судебное заседание?

— Сегодня я сказал ей «доброе утро».

— Я имею в виду темы, имеющие непосредственное отношение к делу, — уточнил Мейсон.

— Конечно нет.

— Одну минуту, ваша честь! — вмешался Фритч. — Я думаю, что из справедливости к свидетелю обвинение должно поставить его в известность относительно…

— Сядьте! — перебил судья Иган. — Дело приняло крайне серьезный оборот, и в данный момент суд как никогда заинтересован в том, чтобы допрос свидетеля велся по всем правилам, без подсказок и наводящих вопросов. В связи с этим я предлагаю сторонам хранить молчание и предоставить мне возможность самому задать несколько вопросов свидетелю. Мистер Арчер, общались ли вы с Мартой Лавиной с того момента, как в пятницу вечером закончилось очередное судебное заседание, на темы, имеющие непосредственное отношение к слушаемому делу?

— Нет, ваша честь. Я отдавал себе отчет в том, что должен строго соблюдать предписываемые свидетелям правила.

— Вы не затрагивали тему дачи показаний?

— Нет, ваша честь.

— Вы не затрагивали тему событий той ночи, когда на вас было совершено нападение?

— Простите, ваша честь, но я не совсем понимаю, чем вызваны эти вопросы?

— Общались ли вы каким бы то ни было образом по поводу каких бы то ни было событий, имевших место в тот день, когда на вас было совершено нападение? — чуть повысив голос, повторил судья Иган.

— Ну… в общем… да.

— Так, значит, вы все-таки общались?

— Это было по поводу каких-то довольно незначительных подробностей.

— Вы упоминали их в разговоре с Мартой Лавиной?

— Нет… не совсем так.

— В процессе общения вы упоминали, какие блюда заказали в «Золотом льве» в тот вечер?

— С позволения суда, я хотел бы… — начал Фритч.

— Я прошу обвинение не вмешиваться, — прервал его судья Иган.

— Однако вы же не можете лишить меня права заявить протест против заданного вами вопроса? — возразил помощник прокурора.

— Чем же он вам не понравился?

— Я полагаю, что свидетелю не было достаточно четко дано понять, распространялся ли вопрос суда также и на письменное общение.

Судья Иган тяжело откинулся на спинку кресла.

— Это-то суд и хотел выяснить у свидетеля, мистер Фритч, — произнес он полным негодования голосом. — Вы, конечно, имели полное право заявить протест, однако то, как вы его сформулировали, довольно ясно демонстрирует, какие… какие цели вы при этом преследовали. Мистер Мейсон, вы можете продолжить перекрестный допрос.

— Мистер Арчер, вы в состоянии ответить на последний вопрос суда?

— Видите ли, в субботу я имел встречу с мистером Фритчем в его офисе, во время которой он задал мне несколько вопросов, которые сами по себе не имели непосредственного отношения к нападению, а были заданы с целью проверить точность моих воспоминаний о том дне. Поскольку информация, которой интересовался мистер Фритч, никак не была связана с преступлением, я решил, что не случится ничего противозаконного, если я изложу ее в записке и передам миссис Лавине, что я и сделал.

— Сообщив миссис Лавине даже тип вина, который был вами заказан к ужину в «Золотом льве»?

— Да.

— Это та записка? — спросил Мейсон, показывая свидетелю листок желтой бумаги.

— Да, это она, — ответил Арчер.

— Она написана вами?

— Да.

— Вы передали ее миссис Лавине для того, чтобы, ознакомившись с показаниями, данными вами мистеру Фритчу, она могла отвечать на его вопросы, не противореча тому, что было сказано вами?

— О, вовсе нет, мистер Мейсон! — воскликнул Арчер. — Я просто подумал, что, возможно, получив вызов к помощнику окружного прокурора, миссис Лавина будет волноваться, не связано ли это с чем-нибудь еще… Сами понимаете, она ведет дела, управляет несколькими ночными клубами… И чтобы немного ее успокоить, я набросал эту записку, в которой дал понять, какого рода факты интересовали мистера Фритча.

— В таком случае, не проще ли было написать, скажем: «Мистер Фритч интересуется только событиями ночи нападения, поэтому не волнуйтесь, о делах он вас спрашивать не станет» — или что-нибудь подобное?

— Честное слово, мистер Мейсон, в тот момент мне это просто не пришло в голову!

— Но ведь на самом деле в тот вечер вы ужинали не с Мартой Лавиной, а с другой женщиной, не так ли? — внезапно спросил адвокат.

— Нет, сэр.

— Разве не соответствует действительности, что в момент нападения с вами в машине находилась не Марта Лавина, а какая-то другая женщина?

— Нет, сэр.

— Разве, войдя в аптеку, чтобы вызвать полицию, вы не сделали сначала еще один звонок?

Свидетель колебался.

— Так да или нет? — спросил Мейсон.

— Я… сейчас не могу вспомнить. Возможно…

— И разве ваш первый звонок не был звонком на виллу «Лавина-2»?

— Я не помню.

— Но вы не исключаете такую возможность?

— Понимаете, мистер Мейсон, я был в сильном замешательстве и не отдавал себе отчета в своих действиях.

— Почему же?

— У меня ведь нервы не железные. Во время нападения я… ну, я ужасно перепугался.

— Что испугало вас больше всего?

— То, как дверца неожиданно распахнулась, и я увидел перед своим носом дуло пистолета.

— И это испугало вас настолько, что сейчас вы даже не можете вспомнить, звонили ли сразу после происшествия на виллу «Лавина-2»?

— Да, сэр.

— Однако несмотря на то, что вы были настолько испуганы, что не можете вспомнить, имел ли место этот телефонный звонок, вы все же пытаетесь убедить суд, что смогли совершенно точно опознать нападавшего после секундного взгляда, брошенного вами на его лицо в ту ночь?

— Испуг не помешал мне запомнить лицо нападавшего.

— Но ведь вы видели его не более секунды!

— На это я могу только повторить, что тем человеком, который напал на меня, был подсудимый.

— Вы не отрицаете вероятность того, что, войдя в аптеку, вы, прежде чем вызвать полицию, набрали номер виллы «Лавина-2»?

— Нет, не отрицаю. Повторяю, тогда я плохо отдавал себе отчет в своих действиях.

— И когда вилла ответила, вы попросили к телефону миссис Лавину?

— Возможно… Хотя нет, конечно же нет!

— Однако ваш первый ответ не был столь категоричен.

— Я волновался.

— Настолько волновались, что могли попросить к телефону Марту Лавину, которая в этот момент находилась в вашей машине?

— Я хотел сказать, что волновался, отвечая на ваш вопрос. Что касается телефонного звонка, то заявляю совершенно однозначно, что если я и звонил на виллу «Лавина», то уж во всяком случае не для того, чтобы поговорить с ее владелицей.

— Зачем же еще вам было туда звонить?

— Но я не помню, звонил ли я туда вообще.

— Однако и того, что точно туда не звонили, вы тоже не помните!

— Мистер Мейсон, если вы сможете представить доказательства того, что факт, о котором идет речь, действительно имел место, я соглашусь признать его. В противном случае я не вижу смысла продолжать разговор на данную тему.

— Хорошо, спасибо. У меня все, — сказал Мейсон.

— У обвинения есть вопросы к своему свидетелю? — спросил судья Иган.

— Мистер Арчер, насколько я понимаю, в настоящий момент вы не можете дать ни отрицательного, ни утвердительного ответа относительно того, звонили вы на виллу «Лавина» сразу после происшествия или нет, — произнес Фритч. — Я правильно изложил вашу позицию? В конце концов, все это было уже значительное время назад, и вполне естественно, что сейчас вы не помните подобных деталей.

— Совершенно верно.

— Спасибо. У меня все, — сказал Фритч.