Level Up. Нокаут - Сугралинов Данияр. Страница 20

Было раннее утро, хотя и позже обычного времени пробуждения. Рекс радостно бежал вперёд, натягивая поводок, а хозяйка шла за ним, попивая кофе из кружки с крышкой. Обнюхав кусты у дома, Рекс уверенно повёл хозяйку к тем зарослям на пустыре, где можно было гадить, не подвергаясь штрафу за неуборку фекалий.

Алекса Хепворт, администратор сети магазинов DigiMart, жила в одноэтажном таунхаусе, снимала там половину дома. Район был не самый хороший, но и не трущобы.

За стеной проживали тихие соседи – пожилая пара из Миссури. По своим семейным поводам: то в честь дня рождения внука, то в день смерти сына в Афганистане, то в очередную годовщину брака, – они приносили ей на подносе горелое печенье. Лексе приходилось делать вид, что она рада угощению, и выбирать то, которое посветлее, чтобы попытаться съесть.

В таунхаусе напротив жили поляки – одинаково пухлые и круглые муж и жена – и такое количество их детей, что Лекса толком не знала их числа. То ли трое, то ли полсотни. Дети были такие же пухлые и почти не различались по половым признакам. Имена их тоже были заковыристые, так что выяснить, кто из них девочка, а кто мальчик, становилось сложно. Поэтому Лекса называла их просто «милые детишки». Поляки исправно отмечали все католические праздники, ругали русских и Путина, проклинали разрешение на торговлю медицинской марихуаной и однополые браки. Вообще, они считали, что Америка катится ко всем чертям и нужно переезжать отсюда как можно скорее.

Последним соседом, который тоже жил здесь давно, был вечно-начинающий белый рэппер Easy Sammy C. Он постоянно и громко слушал музыку, что-то неразборчиво начитывал и ездил в перекошенном старом кадиллаке, который тоже разрывался от басов. Пятый год Лекса жила тут – пятый год рэппер начинал свою карьеру. За это время ему перевалило за тридцать, и его наряды смотрелись всё нелепее, а рэп звучал всё неразборчивее. Но Изи Сэмми не унывал, рассылал всем соседям демки и мучил Лексу ссылками на свои видео, в которых он рассекал на своём перекошенном Кадиллаке мимо того пустыря, где любил гадить Рекс.

Конечно, с её доходами и одиночеством можно было найти жильё получше, но она обитала тут с того дня, как переехала от родителей. Половина таунхауса была по карману начинающей сотруднице DigiMart. Она работала усердно, дядя Ховелл дал однозначно понять, что ни родственные узы, ни совпадения по знаку Зодиака не повлияют на его отношение к ней. Никаких привилегий!

При всём этом он регулярно просил её сделать что-то, выходящее за рамки обязанностей. А если Лекса говорила, что это не входит в задачи администратора, то дядя Ховелл вскидывал седые кустистые брови и удивлялся: «Мы же не чужие люди, неужели откажешь дяде?»

Лекса вздыхала и обещала себе, что однажды займёт место Ховелла, и тогда держитесь все! Она покажет на что способна, вялый бизнес вырастет до небес. Например, она несколько раз говорила дяде, что DigiMart почти не приносил прибыли, что лучше снести это старое здание ко всем чертям, а на его месте построить многоэтажный молл.

Но дядя её не слушал, а делал жест типа: иди отсюда, занимайся тем, о чем я попросил, а не фантазируй.

В детстве мама таскала Хагена в больницу всякий раз, как читала в газете или слышала по телевизору о новой инфекции. Спустя много лет он уже сам возил маму по больницам. У него образовалась стойкая неприязнь к людям в халатах, к их проницательности и снисходительности.

Вот и этот врач – доктор Ротсон – не поверил, что Хаген занимался настоящими боевыми искусствами. Он прикрепил рентгеновский снимок голени Майка к доске и равнодушно произнёс:

– Трещины нет, можете не переживать.

Хаген сидел на кушетке и смотрел на непонятный набор чёрных и белых пятен на снимке. Доктор с сомнением поджал губы:

– Как вы, говорите, получили эти повреждения? На ринге?

– Да.

– А синяк на лице тоже там?

– Тоже.

– Боксёр, значит? – доктор Ротсон демонстративно смерил Хагена взглядом. – К психиатру давно обращались? В вашем файле указано, что вы проходили магнитно-резонансную томографию мозга. Есть жалобы на что-то?

– Уже нет, док.

Врач вернулся за свой стол и начал набирать что-то на планшете, а Хаген терпеливо ждал: торопиться было некуда. Он ещё раз осмотрел кабинет врача, в интерьере которого ему понравилось сочетание минимализма и уюта. Здесь не замечалось ничего лишнего, но было достаточно предметов, делавших комнату не столь холодной, как другие медицинские кабинеты, которые он видел. А видел он их предостаточно: от школьных лазаретов до грязных палат в общественных больницах.

– Страховка? – спросил Ротсон.

– Нет.

– Тогда свободны. Вы больше не больны, – усмехнулся врач.

Оплатив медицинские услуги, Хаген вышел из клиники. Он, хоть и прихрамывал, но чувствовал себя отлично. Проснувшись утром, Майк первым делом проверил показатели здоровья и системные сообщения, которые он теперь мог изучить внимательно.

Майк «Плакса» Хаген, 29 лет

Уровень 4.

Очков здоровья: 9000.

Боев/побед: 4/4.

Вес: 61 кг.

Рост: 160 см.

Доступны системные очки основных характеристик: 1.

Доступны системные очки боевых навыков: 1.

В углу поля зрения завис суточный дебаф повреждения левой ноги, отнимающий очко от ловкости. Майк решил, что переживёт. Даже с дебафом ловкости у него больше, чем месяц назад.

Тем более что грели душу нераспределённые очки характеристик. Пожалуй, грели не меньше, чем мысли о Лексе. Даже информация о повреждении не мешала. Но сначала хотелось дождаться полного выздоровления, а пока что Хаген с удовольствием прикидывал, куда бы вложить полученное очко. В силу или в ловкость?

Опыт всех его четырёх боёв указывал на то, что пора бы улучшить свои шансы на уклонение и меткость ударов. В том же в бою с Гонсало он дважды пропустил шанс нокаутировать. С другой стороны, был соблазн увеличить урон до более внушительного. Хотелось поскорее стать настолько грозным, чтобы ни охранники-бугаи, ни пожилые продюсеры UFC не казались непобедимыми монстрами.

Дойдя до парковки, Хаген сел за руль, достал телефон и написал Лексе сообщение, уже второе за утро: «У меня всё хорошо, трещины нет. Спасибо за выходные». Подождал пять минут, надеясь на ответ и с замиранием сердца следя за индикатором, который должен отобразить, что собеседник что-то печатает. Но «собеседник» ничего не печатал.

Ладно, Алекса Хепворт – девушка занятая, с утра до вечера мотается по делам трёх магазинов.

По дороге домой Майк заехал в Walmart и закупился моющими и чистящими средствами, полиролью для мебели, новой шваброй и двумя вёдрами. Не забыл прихватить и упаковку крепких объёмистых мешков для мусора.

Он всерьёз решил очистить свою жизнь от грязи и пыли прошлого.

Во время прогулки до пустыря Лекса успела переговорить с дизайнерской фирмой, обслуживающей DigiMart, утвердила пару макетов для рекламных листовок, внесла правки в текст для страниц в социальных сетях, который сочинил копирайтер, написала несколько писем поставщикам и подтвердила возврат бракованного товара.

– Что ж, Рекси, вчера была необычная ночь, поэтому обычный день будет кстати…

Алекса выполнила ещё десяток мелких задач, но решение одной никак ей не давалось: несколько раз она открывала мессенджер и начинала писать сообщение Майку, но почему-то не могла найти верный тон. После случая с Горецки она опасалась давать парням ложные надежды. Что, если Майк истолкует её вопрос о здоровье, как некую заинтересованность в нём лично?

Она вспомнила, как года три назад принимала Майка на работу. Он уже тогда странно на неё поглядывал. Майк был жалок, его уши нелепо торчали, словно Хаген, как слонёнок Джамбо, умел ими шевелить, собираясь взлететь. Ну и рост. Лексе казалось, что даже сидя за столом, она выше Хагена. Новый сотрудник на собеседовании боялся смотреть в глаза, отвечал что-то себе под нос, приходилось просить его повторить сказанное. Тогда он вздрагивал и пытался говорить отчётливее. Но, если начало фраз звучало разборчиво, то их окончание снова пропадало в бормотании.