Скорбный день (СИ) - Герр Ольга. Страница 23

 − Мы заблудились? – заволновался Виталик.

 − Видишь ли, − Алекс прикрыл глаза, − в пустыне тяжело ориентироваться. Сказывается дефицит опознавательный знаков.

  − И ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась Ева. – У нас мало воды и запас еды на исходе. Тебя это не волнует?

  Известие о нехватке еды повергло Виталика в шок. Он переключился на сумки с продуктами: подсчитывал остатки провианта, бормоча количество дней, на которые их можно растянуть.

   − Я не привык паниковать. Это бесполезно, − зевнув, сказал Алекс, не размыкая век.

  − Еще бессмысленнее сидеть и ничего не делать, − Ева встала над лежащим парнем, запамятовав, что сама инициировала привал.

   Алекс нехотя открыл глаза и посмотрел на нее снизу вверх. Грозный вид Евы его не напугал. Прямо человек-броня. Ева могла хоть до утра топать ногами, ему все ни по чем.

  Ева набрала полную грудь воздуха, высказать все, что думает о наглом, беспринципном поведение Алекса, о его заносчивых манерах, но подавилась первым же словом − из-за холма за ними подглядывал лысый незнакомец в лохмотьях.

  − Там, − она показала пальцем на мужчину.

 Парни среагировали моментально: Алекс, выхватив кинжал, вскочил на ноги, Виталик загородил собой сумки с едой, Макс удержал поводья лошадей.

 − Будь я проклят! − улыбнулся Алекс. – Мне так не везло со времен первого посещения земли.

 − Это он? – шепотом поинтересовалась Ева.

 − Рамсес Второй собственной персоной. Фараон, − Алекс убрал кинжал и поклонился, − до чего приятная встреча.

   Мужчина понял, что его присутствие обнаружено. Он помялся немного, прикидывая, не убежать ли, но в итоге распрямив спину и гордо вздернув подбородок, вышел из укрытия. Его величественная осанка смотрелась забавно в сочетании с обносками. У фараона было приятное лицо: высокий лоб, тонкий нос и крупные глаза. Кожа имела редкий оттенок молочного шоколада. Возраст (на вид лет за пятьдесят) не портил дарованную ему природой аристократическую красоту.

   Ева прибывала под впечатлением от фараона ровно до того, как он открыл рот и заговорил:

 − Кто вы такие? В вас случаем течет не еврейская кровь?

  Говорил Рамсес визгливо, точно был на грани нервного срыва. Карие глаза метались от одного всадника к другому. Тема евреев все еще была для него болезненной.

 − Тише, тише, − Алекс примирительно поднял руки вверх. – В нас течет чистейшая арийская кровь.

   Рамсес не оценил шутку:

  − Что вы делаете в моих владениях?

   Ева окинула взглядом холмы. Похвастаться здесь было нечем. Владения были так себе, ниже среднего.

  − Мы пришли увидеть великого фараона, − польстил Алекс.

  − Я уже не тот, что был прежде, − скромно протянул фараон, рассчитывая, что его будут переубеждать. – Раньше мне подчинялась самая могущественная армия мира. Я правил славным Египтом, а теперь у меня только эта пустыня и воспоминания.

 − Сочувствую, − покивал Алекс. Проблемы мертвого фараона его не трогали. За разговором он пытался усыпить бдительность Рамсеса и подкрасться к нему.

   Ева сообразила, к чему ведут маневры всадника по имени Смерти, и вмешалась, пока не поздно: догнала Алекс, вцепилась ему в руку, тянущуюся к кинжалу, и обратилась к фараону:

 − Расскажите, как вам живется?

   Алекс дернулся, пытаясь высвободиться. Не вышло. Тогда он склонился к уху Евы и прошипел:

 − Каково черта ты делаешь?

 Ева слушала Рамсеса, натянуто улыбаясь. Не меняя выражения лица, она процедила сквозь зубы:

 − У нас уговор: никакого насилия.

 − Вот так я лишился всего, − тем временем рассуждал Рамсес. – Когда-то весь мир лежал у моих ног, а теперь все, что мне осталось – безжизненная пустыня, пределы которой я не в состоянии покинуть. Ни дома, ни богатства, даже одежды нет, − фараон многозначительно покосился на джинсовку Алекса. – Живу хуже нищего в египетском царстве.

  − Что же у вас совсем нет ничего ценного? – осведомилась Ева. Алекс отступил, позволив ей самостоятельно налаживать отношения с фараоном.

  − Кое-что имеется, − туманно ответил фараон. – Почему ты спрашиваешь? В тебе точно нет еврейской крови?

   Глаза Рамсеса подозрительно сощурились. Он принялся судорожно шарить по карманам, которых в его наряде было великое множество. Алекс мгновенно оживился.

  − Он носит ключ с собой, − поделился он догадкой с Евой. Стоящие поодаль Макс и Виталик вытянули шеи, точно гончие учуявшие близость дичи.

− Это ничего не меняет. Помни, мы сама вежливость и учтивость, − сказала Ева.

− Клянусь, я крайне учтиво приставлю нож к его горлу и исключительно вежливо потребую отдать ключ.

   Ева одарила Алекса полным негодования взглядом. Он был невыносим. Только заметив игривых чертиков в оливковый глазах, она сообразила, что он в открытую издевается над ней. Злость опалила ее подобно пламени. Спас положение Макс, подсказав:

 − Попробуй его подкупить. Уверен, он на многое согласится ради стОящей вещи.

  Ева воспряла духом. Она очаровательно улыбнулась Алексу и сдернула джинсовую куртку у него с плеч.

  − Как насчет обмена? – обратилась она к фараону. – Вы упоминали, что у вас проблемы с одеждой.

  Она продемонстрировала джинсовку, попутно наслаждаясь потрясением Алекса. Каждый, кто его знал, был в курсе, как сильно он дорожит курткой.

   Фараон отважился приблизиться. Он долго ощупывал куртку, нюхал ее и даже пару раз лизнул. Александр скривился. Джинсовка была для него потеряна. Вряд ли он надет ее еще хоть раз.

 − Что ты хочешь взамен? - поинтересовался фараон.

   Макс был прав. Настало время торгов. Главное не продешевить.

 − А что у вас есть? – с пренебрежением спросила Ева, намекая на скромный наряд фараона.

 − Вот, − Рамсес трясущейся рукой извлек на свет медальон, в котором Ева опознала четвертый ключ.

   С виду ключ не обладал ценностью. Изготовлен он был из того же красного камня, что в избытке валялся под ногами. Ева с деланным равнодушием осмотрела его:

 − Даже не знаю. Что это за хлам?

 − Да ты что! – обиделся фараон. – Эта вещица не имеет цены.

 − Тогда ее едва ли удастся продать, − резонно заметила она. – А куртка не из дешевых.

 − Я не это имел в виду. Она стоит царской казны. Только, − Рамсес прижал медальон к груди, − я не могу его тебе отдать.

 − Это еще почему?

 − Я должен передать ключ особому существу. Тому, кто вмешает в себя Тьму.

 − Вам повезло, − сказала Ева. – Я как раз и есть то самое существо.

  Фараон подался вперед и заглянул Еве в глаза. Не ясно, что он там увидел, но он заявил:

 − Меняю ключ на куртку и лошадь.

  Может, Рамсес и недолюбливал евреев, но в нем самом было немало от их умения заключать сделки. В этой игре он был тем, кому достались все козыри.

  Ева обернулась и тоскливо поглядела на четырех лошадок. Красавицу Тенебру с золотистыми боками она любила всем сердцем. На черного Файмеса – коня Виталика − Рамсес вряд ли позарится из-за его худобы. Пестисом – белоснежным жеребцом Макса, она бы не осмелилась пожертвовать. Оставался бледно-зеленый Летум Алекса, но она забрала у парня куртку. Требовать еще и коня будет верхом наглости.

  Ева кусала губы, не зная на что решиться. На отчаянный шаг ее поддакнул насмешливый взор Алекса. Она прямо-таки слышала, как он мысленно хохочет над ее хваленой вежливостью.

 − Берите ту, золотистого окраса, − выпалила Ева на одном дыхании, боясь передумать.

  Сквозь слезы она наблюдала за тем, как Рамсес забирает ее любимицу. Тенебра не понимала, что происходит и тревожно ржала, поглядывая на хозяйку. Уходя, фараон вложил Еве в руку ключ. Довольный выгодным обменом, он попытался скрыться среди холмов, но Алекс преградил ему путь.

  Еве показалось, что сейчас он отберет у фараона свою куртку и ее лошадь. Она даже обрадовалась этому, но Алекс лишь спросил:

 − Где следующий ключ?

 − У Ирода, − ответил Рамсес.