Давние чувства (ЛП) - Ниссенсон Джанетт. Страница 31

Она нагло водрузила своим ноги в сапогах на край его стола, откинувшись на спинку мягкого кожаного кресла.

— Я не вижу особой проблема, правда. Я нахожусь здесь только две недели из шести или что-то типа того, когда готовлюсь к другой командировки, остальное время дома. Мы не будет часто встречаться, остальная часть команды всегда будет находится здесь во время подведения итогов и планирования следующей сессии. Поэтому о чем беспокоится? О том, что я буду плакать каждый раз, когда буду видеть тебя? Или преследовать, словно сумасшедшая бывшая девушка? Расслабься, Бен. То, что у нас было, было давно, мы оба двинулись дальше. И я всегда веду себя профессионально на работе, так что тебе не нужно беспокоиться о моем неуместном поведении в офисе.

Бен не был готов, что его глубоко задело ее небрежное признание, что она двинулась дальше, он частенько думал об этом, но всегда подальше отгонял эту мысль, но сейчас она его задела, и ему это не понравилось. Он не мог себе ответить, каким образом собирается противостоять ее очарованию, которое просто околдовывало его, поэтому его это тоже волновало. И у него были достаточно тревожное ощущение, что присутствие Лорен в его штате будет самой сложной частью в его новой должности… во многих отношениях.

Глава 9

Конец января

Лорен улыбнулась очень симпатичному бармену-студенту, который выстроил перед ней шесть рюмок отличной текилы.

— Спасибо, дорогой. Ты самый лучший. Я прослежу, чтобы Джордж оставил тебе хорошие чаевые.

Бармен, на бейджике которого был написано Райли, немного покраснел, но вернул нарочито кокетливую улыбку Лорен.

— В любое время, — сказал он подмигнув, поставив соль и дольки лайма, которые она тоже заказала.

Джордж молча наблюдал за ней, пока она готовила первый шот к принятию.

— И почему я должен оставить чаевые?

Лорен посмотрела на него так, словно он был трехлетним ребенком.

— Потому что ты сегодня оплачиваешь счет, Джорджиа, — ответила она сладким голоском. — Или ты уже забыл спор, который проиграл в последнюю ночь в Мельбурне?

— Черт, — пробормотал Джордж. — Я действительно забыл.

Лорен выгнула бровь.

— Что просто доказывает мою точку зрения снова и снова — я могу перепить любого из вас в любое время и в любом месте. И особенно тебя, Джорджиа, так как ты явно был слишком пьян, что даже забыл про наш спор.

Джордж застонал, с отвращением качая головой.

— А это не шоты с «Патрон Гран Платинум», который ты заказала? Черт побери, Лорен, каждый, наверное, стоит по двадцать баксов!

Карл усмехнулся, сделав длинный глоток из своей бутылки «Стеллы Артуа».

— Это она просто разогревается, приятель. Я видел, как она выпивала чертовски намного больше, чем шесть шотов. Надеюсь, твоя карта AMEX имеет большую кредитную линию.

Лорен подмигнула Карлу, прежде чем принять второй шот.

— Конечно, имеет. Ведь Джорджиа имеет трастовый фонд. Папа и мама из старой Новой Англии и владеют чем-то вроде половины Ньюпорта, Род-Айленда.

Джордж открыл рот от шока.

— Кто тебе это сказал? Это конфиденциальная информация, так что если кто-то из отдела кадров разносит сплетни…

— Чувак, ты сам нам это рассказал, — вмешался Крис, покачивая головой в очередной вязанной шапочке. — Ты видно не очень хорошо переносишь алкоголь, а? Может, мне стоит записать твой треп на видео в следующий раз, когда ты выпьешь. Ты будешь несказанно удивлен, насколько развязан твой язык.

Пока Джордж ворчал по поводу огромного счета за бар, который ему предстояло оплатить, Лорен очень спокойно выпила третий шот. Бог знал, что ей необходима была выпивка за эти десять дней. К счастью, послезавтра она улетает домой в Калифорнию, и, наконец, там перестанет притворяться всем, включая саму себя, что Бен Рафферти ничего для нее не значил и был всего лишь ее боссом. Лорен преуспела во многих вещах, но она никогда не умела притворяться и делать вид, поэтому для нее это было настоящим испытанием столько дней «держать лицо», если можно так выразиться.

Когда она появилась в начале этого месяца в роскошной квартире своей тети Мэделин, узнав, что Бен был ее новым начальником, она была благодарна, что ее тетя еще не вернулась с работы. Лорен была одним большим клубком нервов, заметно дрожащих всем телом от шока из-за того, что встретила мужчину, который разбил ее сердце четыре года назад. Мужчину, которого она все еще любила… единственного мужчину, которого она когда-либо любила.

Она приняла долгий, очень горячий душ, доблестно пытаясь остановить дрожь во всем теле и взять себя в руки до прихода Мэдди и встретиться с ней за ужином. Но даже душ, который должен был очистить ее голову, всколыхнул воспоминания о Бене и о том, как они принимали душ каждый день, когда он жил у нее в коттедже. Она уперлась лбом в гладкую плитку на стене, закрыла глаза, пытаясь изгнать воспоминания о больших, умелых руках Бена, намыливающих ее грудь, живот, ягодицы, как его пальцы скользили внутрь, массируя, даря наслаждение, доводя до потрясающего оргазма. Она вернула ему должок, намыливая его мускулистую грудь и руки, прежде чем опустилась по его животу к толстому, твердому набухшему пенису. Он кончил ей в руку, разбрасывая толстые брызги липкой белой спермы, она довольная прошептала, что теперь им снова придется помыться.

С помощью двух рюмок перед ужином Лорен привела себя в чувство, и ее тетя ничего не заметила. И после этого первого дня, Бену, к счастью, пришлось постоянно встречаться с другими подчиненными, поэтому Лорен фактически его не видела.

Она получила передышку во время двухнедельной командировки в Австралию, пытаясь взять себя в руки и каким-то образом справиться с тем фактом, нравится ей это или нет, но Бен Рафферти вернулся в ее жизнь. Как только первоначальный шок прошел, она опять испытала весь тот гнев, боль и горечь, которые поклялась себе больше никогда не испытывать. Но она не смогла их заглушить, поэтому провела много бессонных ночей в Австралии, пытаясь не плакать и ругая себя за то, что этот ублюдок до сих пор ей не безразличен. Единственное, что помогало ей успокоиться, это уже хорошо знакомый, утешительный ритуал тренировок боевых искусств. Так же, как и в детстве, она попыталась контролировать свой синдром гиперактивности, поэтому Лорен тренировалась и занималась, чтобы успокоиться и приглушить свои своенравные эмоции.

Она вернулась в Нью-Йорк с новой уверенностью, что сможет справиться с этой нежелательной ситуацией, сможет относиться к нему исключительно профессионально, как к коллеге по работе, сможет думать о нем как о своем боссе, а не о своем бывшем любовнике. Но все ее благие намерения полетели в чертову трубу в тот момент, когда она снова увидела его, одетого не столь официально — в черные джинсы и темно–серую рубашку «хенли», отчего выглядел он гораздо больше похожим на того Бена, которого она когда-то знала. Даже рубашка у него была очень похожая на ту, что он носил в Биг-Суре, хотя Лорен готова была поклясться, что эта новая стоила гораздо больших денег.

И эта серая рубашка «хенли» вызвала ряд очень эротических воспоминаний, когда он был одет в такую же рубашку в один из первых вечеров, которые они провели вместе. Тогда она сделала мощный коктейль «Маргарита» с рыбными тако на ужин, и к тому времени, когда весь кувшин был выпит, они оба были далеко от понятия «навеселе». Она никогда не видела Бена таким игривым и беззаботным, каким он был в ту ночь, он постоянно смеялся и шутил, полностью наслаждаясь вечером. И он был очень нежен, нежели ранее, его поцелуи и ласки стали более агрессивными и требовательными, она была в восторге, увидев эту его доминирующую сторону.

Она помогла ему снять рубашку с его красивой мускулистой груди, ее руки бродили по каждому дюйму его жесткого, загорелого торса, прежде чем Бен расстегнул джинсы и спустил их к коленям, освободив пугающий по длине член.

— Соси, — произнес он, запуская руку в ее длинные волосы и притягивая ее голову к себе, пока ее лицо не оказалось напротив его промежности.