Не пей, козленочком станешь (СИ) - Егорова Наталья. Страница 4

-Идиотка, -рассмеялась я.

-Рассказывай что за экземпляр, горячий?

И дальше беседа потянулась монотонно. Людка спрашивала о нём во всех подробностях, а я только отвечала, не упуская ни одной детали.

-Эх, -вздохнула она громко, – Жаль только, что я не местная Марфуша с длиной косой и в сарафане крупный цветок, боюсь, что такая, как я ему не по вкусу придется.

-Зря ты ярлычок на себя повесила, -покачала я головой.

Мы поговорили еще пару минут, обсудили последние новости и распрощались на добром слове. Я улеглась в кровать, раскинув руки и ноги на манер «снежинки», наслаждаясь прохладным вечером, оставившим свой след на свежей белой хлопчатой простыни. Кайф да и только.

Только вот сон ну никак не шел, как бы я не пыталась уснуть.

Проворочавшись из стороны в сторону, поняла, что это мука для организма, поэтому степенной походкой снайпера в лесу, стараясь издавать как можно меньше звуков, спустилась на первый этаж и пошла на кухню. Налила себе наивкуснейший бабулин морс и направилась на улицу...

Думаете в деревне тишь да гладь? В субботу вечером, точнее ночью!? Серьезно?

А что вы вообще знаете о деревнях? Похоже ничего...как и я.

Время около одиннадцати часов, стрелочки неумолимо двигались к полуночи, а я на диванчике на качелях в бабулиной трикотажной кофте темно-синего цвета (поясняю, сливаюсь с ночью...маскируюсь так сказать), шпионю за людишками на улицах.

Подростки, приехавшие к родственникам, уже оккупировали бревна неподалеку от нашего дома и живо обсуждали последние песни Элджея, включив её на телефоне.

-Девочки, видели красавчика, который у Иваныча живет теперь? –услышала я девичий голосок и навострила ушки, ох и забавненько это – слушать эти разговорчики.

Сижу улыбаюсь, прислушиваюсь и морсиком через зубы шваркаю.

-Боже, он такой красавчик, -протянула вторая на «взрослый» манер.

Хихикнула. Против такого аргумента и не возразишь ничего. Но нет же, эти...девочки...девушки...господи, да им лет тринадцать-четырнадцать...а они:

-Блин, девочки, я его как без футболки увидела, ей богу чуть из шорт не выпрыгнула! – ответила третья.

-Да, у него шикарный торс, мышцы и всё такое. Так бы и пощупала, -согласилась вторая.

А я понимаю, что моё лицо начинает пылать со стыда, будто меня застали за выщипыванием усиков. Серьезно!

Какие же они теперь развитые, эти подростки.

-Если б не Васька, то я бы занялась им, -сказала первая, кажется мне, она была более опытная из них троих.

-Та что тебе мешает, Васька через пару дней свалит из деревни, вернется только через пару недель, -отмахнулась третья, – Бери его, тем более что у меня Денчик приезжает послезавтра.

Дальше я уже не вслушивалась в разговор, потому что пылало не только моё лицо, но и уши. И девчонок даже не останавливали никакие их Васьки и Дениски, с которыми они «мутили»...не смущал даже возраст Матвея. Блин! Вот это созревание у нынешних подростков. Да я в тринадцать лет с куклами еще сидела, да тайком от мамы стрелки черным карандашом рисовала...а тут...»чуть из шорт не выпрыгнула».

- Не спится? – услышала я и вздрогнула, выронив чашку.

-Господи, – икнула с испугу наклоняясь за чашкой, – Подкрался, как партизан...чего пугаешь-то так?! – прошипела ему в ответ, боясь, что девчонки с брёвен меня услышат.

-Увидел, что сидишь тут одна. Решил подойти, вдруг скучно тебе, -пожал он плечами, как и днём, опираясь руками о забор.

Правда сейчас он был без перчаток, а я успела заценить форму пальцев. Красивые, длинные, музыкальные...так и представила, как они по клавишам пианино бегают. Красиво.

- Если девушка сидит одна на качелях, с чашкой в руках и наслаждается свежим воздухом, это не значит, что у неё что-то случилось или ей скучно, -выдала ему в ответ, заметив, что «брёвна» тоже затихли, слушают засранки.

-Ну извини, если помешал, -ухмыльнулся он и махнув мне рукой, направился к своему дому.

Ишь какой вежливый и внимательный, аж сам подошел...Но приятно. Ведь просто так, по-человечески, подошел спросить не случилось ли чего. Ну много ли людей на это способно, а? Думаю, нет. Этим то и отличается маленькая цивилизация с нескольким десятком домов. Тут все друг друга знают, здороваются с утра, рассказывают новости и бегают в гости на чай или за солью. А если уж, не дай бог, случилось чего, то помогают почти всей деревней. Это классно. Маленький «организм», который дышит в унисон.

...День первый...

...Душевые страсти, здрасьте...

Проснулась от громкого петушиного крика. То самое «ку-ка-ре-ку» спозаранку заставило меня почти подпрыгнуть на кровати. И это меня то? Человека, который рос в городе. В большом мегаполисе с вечными пробками, громкими криками, рекламами, которые призывали купить чудо кроссовки. В мегаполисе, где каждое утро сигналы автомобилей не могли разбудить меня.

А тут пресловутое:

- Ку-ка-ре-кууууууу! – словно в ухо клюнул, гад.

Распахнула глаза с испугу, потерла щеки, чтобы разогнать еще спящую кровь. Мой организм спит, блин. Он спит! Так какого хрена этому петуху приспичило орать с утра пораньше.

Перевернулась за живот, кряхтя от злости, и распахнула окно прям над своей головой.

- Радка, ты чего не спишь? – гаркнула резвая бабуля, которая уже бодрячком носилась по участку.

А правда, чего это я не сплю, интересно бы знать?! Ведь это гад красно-черной масти, так красиво поёт, аж голос срывает, соловей проклятый.

- Ба, давай его на суп пустим? – протянула я скрипучим голосом.

- Кого? – с удивлением в глазах остановилась баба Тася.

- Петуха этого, -пояснила ей, – А то ишь как горланит с утра, спать не даёт.

- Та бог с тобой, – отмахнулась она и продолжила свой путь, – Акакий Христофорович, парень молодой. Хочется ему горланить, пусть горланит. Чем он тебе мешает-то?

А я впала в ступор...

Акакий, блин, Христофорович. Клянусь, именно это я и услышала от бабушки.

Мне не послышалось? Она реально назвала этого обдерганного петуха Акакий Христофорович.

Мне даже спать расхотелось. Серьезно. Поэтому я соскочила с кровати, натянула шорты и майку и спустилась вниз.

- Сбегай к соседям, пока я кур покормлю, – велела бабуля.

Черт, я словно вернулась обратно в свои восемь лет. Как сейчас помню, как она гоняла меня то к одним соседям за яйцами, то к другим за молоком.