Дело о хитроумной ловушке - Гарднер Эрл Стенли. Страница 22

– И что вам посоветовал Перри Мейсон? – спросил окружной прокурор.

Тут с вежливой улыбкой вмешался Мейсон:

– В этом месте, господа, рассказ моего клиента заканчивается. Прибавлю лишь тот факт, что в своей машине он нашел бумагу, содержащую список акционеров, отказавших ему в доверии. Этот список, который я сейчас вам передам, содержит инициалы Конвэя, а также и мои инициалы на каждой странице. Машина моего клиента припаркована внизу. Я докладывал об этом полиции, перед тем как мы пришли, и предложил им обыскать машину, если это их интересует. Больше мой клиент ничего не может прибавить без консультации со мной. И я настаиваю на этом. Вы, разумеется, должны понимать, что совет адвоката клиенту не может быть приобщен к делу, и поэтому, надеюсь, больше вопросов по этому поводу не будет.

Лицо Гамильтона Бергера медленно наливалось краской.

– Как гражданин, вы подчиняетесь закону, а потому, когда вы пытаетесь скрыть оружие, которым воспользовался убийца…

– Убийца? – спросил Мейсон.

– Убийца! – заорал Гамильтон Бергер. – Это было оружие убийцы!

– Но я же не знал этого! Я не знал, что произошло убийство. И Конвэй не знал, что произошло убийство. Он только знал, что завладел оружием под давлением обстоятельств, которые выглядят довольно подозрительно. Он нанял меня для расследования. И я расследовал.

– И в процессе расследования отправились в тот же номер и натолкнулись на труп, – сказал Бергер.

– Да, это так.

– А затем вы узнали, что револьвер был оружием убийцы!

– Конечно, нет! – сказал Мейсон. – Я понятия не имел, что это было оружие убийцы. Я и сейчас этого не знаю.

– Черта с два вы не знаете! – заорал Бергер. – Любой человек с интеллектом двухлетнего ребенка понял бы это. Не настолько же вы тупы! Где этот револьвер?

Конвэй достал револьвер из кармана и передал его Гамильтону Бергеру.

– Он заряжен.

Бергер осмотрел оружие и протянул его Александру Рэдфилду.

Эксперт по баллистике осмотрел оружие, открыл барабан, взглянул на использованную ячейку, взял шило, достал резачок из кармана и отметил в гнездах относительное положение, которое занимали в барабане пули. Затем он защелкнул барабан и сунул револьвер к себе в карман.

– А теперь, – сказал Гамильтон Бергер, – мне хочется знать, что произошло прошлой ночью. Я хочу знать, где этот человек был всю ночь.

– Что вам это даст? – спросил Мейсон.

– Это может дать многое. Он хотел смыться.

– Смыться? – произнес Мейсон.

– Да, черт возьми! – сказал Бергер. – Не думайте, что полиция окончательно поглупела, Мейсон. Мы узнали о Конвэе всего несколько часов назад, после того как был опознан труп. Мы обнаружили, что Конвэй поднимался к вам в офис на лифте прошлым вечером, что он заходил в офис Пола Дрейка, что через час или чуть позже ваш достойный уважения секретарь Делла Стрит тоже воспользовалась лифтом. Как и Конвэй, она спустилась через несколько минут после Конвэя. Думаю, вывод достаточно очевиден: вы позвонили Делле Стрит и велели ей вывести вашего клиента из игры.

– Но зачем мне это было надо? – спросил Мейсон.

– Ему вы не стали бы задавать этих вопросов.

– Но тогда зачем я привез его сюда сегодня утром?

– Потому что у вас появилось время состряпать эту историю!

– Простите, мистер окружной прокурор, – сказал Перри Мейсон, – но ваши подозрения не стыкуются с фактами. Не было никакого бегства. Мистер Конвэй просто почувствовал, что мне было бы неудобно консультировать его ночью в его квартире. Я проводил кое-какие расследования, пытаясь понять, где факты, а где домыслы. Поэтому я отправил мистера Конвэя в более удобное место, куда я мог бы приехать ночью, никого не побеспокоив и не привлекая излишнего интереса. Мистер Конвэй, к вашему сведению, был в мотеле «Глэйдел». Он останавливался в коттедже номер 21, и вы сможете убедиться – я не сомневаюсь в этом, – он был зарегистрирован там под своим именем. Какой же это побег – отправиться в мотель на своей собственной машине и зарегистрироваться под своим собственным именем?

– Ну хорошо! – опять заорал Бергер. – Тогда почему вы все скрывали до девяти часов утра?

– Что именно?

– Револьвер. Тот, что сейчас у Рэдфилда. Оружие убийцы.

– Но я не знал, что это оружие убийцы, – сказал Мейсон. – Мне было известно, что вас не будет в офисе до девяти часов утра. Я и мистер Конвэй готовились прийти сюда в самый ранний утренний час. Мы прибыли к самому открытию вашего офиса. Полагаю, расследование покажет, что сегодня вы здесь так необычно рано, потому что вам хотелось задать вопросы моему клиенту.

– Вы все ходите вокруг да около, – сказал Гамильтон Бергер. – Вы обязаны были отдать револьвер полиции еще этой ночью, и вы это знаете.

– Почему?

– Потому что это орудие убийства.

– О, я надеюсь, что нет, – сказал Мейсон. – Я, конечно, надеюсь… Нет, мистер окружной прокурор, это запутало бы дело.

– Вы имеете в виду, что у вас и тени сомнения не появилось, что это орудие убийства? – саркастически задал вопрос Бергер.

– Откуда я мог знать, что это оружие убийцы? – задал, в свою очередь, вопрос Мейсон. – Никто даже не сказал мне, как умерла эта молодая девушка. Они велели мне убраться из комнаты. Полиция не передавала мне результатов своих расследований. Она что, была убита из револьвера?

– Ее убили из револьвера, и это орудие убийства, а тот, на кого вы работаете, скрывался от полиции всю ночь.

Александр Рэдфилд кашлянул:

– Можно мне кое-что сказать, мистер Бергер?

– Не сейчас! – отрезал Бергер. – Я требую, чтобы сначала мистер Конвэй дал нам объяснения.

– Нет никаких объяснений, – сказал Мейсон, – потому что я не готовился к такому обороту дела. Я не знал, что это оружие убийцы. И понял только одно: была сделана попытка связать имя моего клиента с револьвером, из которого стреляли. Я попытался выяснить, что это за револьвер.

– Ну и как? – поинтересовался Гамильтон Бергер. – Выяснили?

– Удалось, – сказал Мейсон. – К вашему сведению, этот револьвер был куплен три года назад компанией «Техас Глоубал» для защиты кассира. Я могу уверить вас, господа, что был настолько занят попытками добыть сведения по этому вопросу, что мог бы этим утром кое в чем вам помочь.

– Вы ездили в Элсинор прошлой ночью? – атаковал очередным вопросом Гамильтон Бергер.

– Да, действительно, я там был!

– Зачем?

– Потому что почувствовал: существует некая вероятность, что мистер Нортон Калверт, проживающий в Элсиноре, сможет пролить свет на опознание трупа.

– Допустим, – саркастически заметил Гамильтон Бергер. – А теперь расскажите нам: какие интуитивные соображения заставили вас подумать, что он мог бы пролить свет на опознание трупа?

– Мистер Бергер, я отвечу на этот вопрос, если вы скажете мне, что задаете его официально, и тогда моим долгом гражданина и работника суда будет ответить на него.

– Что вы пытаетесь сделать? – спросил Гамильтон Бергер.

– Я пытаюсь защитить себя. Вы задаете этот вопрос официально?

– Да. Отвечайте.

– Отлично. Так вот, я почувствовал, что если были попытки связать имя моего клиента с оружием убийцы – учтите, господа, я не утверждаю, что такие попытки были, я говорю «если были», – то существует большая вероятность того, что это, в свою очередь, как-то связано с борьбой за голоса, которую ведет «Техас Глоубал». Имея это в виду, я провел прошлой ночью расследование и узнал, что Гиффорд Фаррелл питал большой интерес к Розе М. Калверт. Я установил также, что описание этой молодой женщины идентично описанию женщины, тело которой я видел в спальне отеля. Поэтому я решил встретиться с мужем Розы Калверт и попытался увидеть какие-либо фотографии его жены. Я чувствовал, что эта поездка может быть очень важной.

– И потому навестили ее мужа? – с внезапным любопытством спросил лейтенант Трэгг.

– Да.

– Как вы узнали адрес? – спросил Трэгг.

– Мне сказали, что в почтовом ящике Лэйэн-Виста Эпартментс лежит письмо, адресованное Розе. На конверте был обратный адрес: Нортон Б. Калверт, 6831, Вашингтон-Хейтс, Элсинор.