Боги, дороги и рыжие неприятности (СИ) - Князева Анна. Страница 50

- Возьмем сразу два, так надежнее будет, - решил мой спутник и оглушительно свистнул, подзывая служанку.

Свистеть ему пришлось еще трижды, прежде чем растрепанная рябая девица соизволила покинуть колени бородача со знаком Гильдии ткачей на вороте и подплыть к нам, томно покачивая бедрами.

- Скажи-ка мне, красавица, не найдется ли в этом славном месте свободной комнаты, где скромный парень вроде меня мог бы немного отдохнуть и вкусить простых жизненных радостей? - осведомился мой спутник, словно бы невзначай вертя в длинных пальцах новенький серебряный кругляш.

- Господин такой шутник! В канун Перехода и за тюфяк на чердаке золотом платят, - кокетливо хихикнула служанка, а потом склонилась ближе, будто бы случайно прижимаясь грудью к плечу моего спутника, и зашептала горячо: - Есть одно местечко над конюшней, там чисто и клопов почти нет... для себя придержать хотела, но если господин пожелает...

- Мой господин привык довольствоваться малым, - скромно потупилась я, заодно поглубже спрятав лицо в тени капюшона.

- Да-да, нам и конюшня сгодится, - радостно подхватил мой «хозяин», ловким щелчком отправляя монетку прямо в щедро распахнутый вырез блузы, - И принеси нам пару кувшинчиков вина, милая. Какое же веселье без этого славного напитка?

- Как пожелаете, господин, - томно выдохнула девица и унеслась прочь, на ходу затягивая пояс своей неприлично короткой юбки.

- Золотой за ночлег, как же! В этих стенах, небось, и серебра никогда не видели, - проворчала я, доставая из-под плаща бутылку с отравой и отпивая хороший глоток.

- И давно ты цены узнавала? - невесело усмехнулся мой «господин», - Столица скоро по швам затрещит, а народ все прибывает. Скоро трактирщики начнут камни заднего двора за золото сдавать.

- И когда прикажут закрыть ворота, будет уже слишком поздно, - вырвалось у меня. Я охнула и поскорее зажала рот ладонью.

- Если что-то знаешь, то говори, - подозрительно сощурился мой спутник, и вдруг бесцеремонно ухватил меня за запястье, отводя мою руку от лица, и спросил резко, требовательно: - С чего бы кому-то закрывать ворота?

- С того, что праздники пройдут, а люди никуда не денутся и запасы еды в столице не бесконечны, - выпалила я, сама того не желая.

- Зачем им оставаться? - удивился этот не в меру любопытный господин.

Я открыла было рот, чтобы выболтать все, что знаю о творящихся за пределами столицы безобразиях, но желание откровенничать уже прошло, и вместо этого я сказала:

- Незачем, конечно. Нашел кого слушать, в самом деле! Я от этой отравы скоро договорюсь до того, что снег теплый и кони по небу летают.

Он покосился недоверчиво, но расспрашивать дальше не стал. И на том спасибо.

- В той чаше горечь слез слилась со сладостью обмана, - продекламировала я, принюхавшись к принесенному служанкой «вину». Больше всего оно напоминало воду, которой отмывали от котла безнадежно пригоревшую кашу.

- И лишь безумец осушить ее рискнет, - легко подхватил мой спутник и тут же подозрительно прищурился. - Так, говоришь, ты простая деревенская девушка?

- А пес разберет, кто я теперь, - с готовностью откликнулась я, готовая говорить о чем угодно, только бы не о гибнущем мире. - Родилась на дорогах, от старшей ветви, да еще и последней в роду матери, так что ремесло даже выбирать не пришлось. Оно у меня полжизни сожрало, а вторая половина в болотах утопла. Вот баллад знаю много, это да. Как, думаешь, нас натаскивают путь запоминать? Да просто зубрим все, что под руку подвернется, пока само получаться не начнет.

- О вас всякое болтают, - скучающе обронил мой собеседник, но глаза его отчего-то заблестели азартно, как у мальчишки на первой охоте. - Якобы, заблудиться проводник не может, потому что нюхом чует, где какая сторона света и не теряет направление, даже если ему мешок на голову нацепить. Врут, ясное дело.

- Может и врут, может и нет, - в тон ему протянула я, а потом ухмыльнулась и небрежно ткнула пальцем в сторону двери, - а только сад, в котором мы прятались, вон там, всего в квартале отсюда. Мы, пока в повозке катались, три раза мимо него проехали. Я даже подумывала спросить, чем тебе так приглянулось это унылое место.

- Отличное место, между прочим. Спрятать можно хоть конный отряд, - немного обиженно заявил этот любитель запущенных садов и вдруг весь подобрался, как звероящер перед прыжком. - Хватай свою отраву, сейчас начнется веселье. Самое время, а то наш соглядатай уже воркует со здешней красоткой.

- И скажу! Пущай все знают, что Сверре Дикий не боится жаб, вроде тебя! - взревел какой-то толстяк, вскакивая на ноги и с грохотом переворачивая стол.

В воздухе что-то просвистело и Дикий тяжело повалился на спину. Кто-то крикнул «Наших бьют!» и в следующее мгновение дрались уже все и со всеми, будто только и ждали сигнала. Мой опыт подсказывал, что ничем хорошим подобное веселье закончиться не может, так что я сунула бутылку с отравой за пазуху, поспешно скатилась с лавки и на четвереньках метнулась под прикрытие ближайшего перевернутого стола. О стену надо мной разбилась глиняная кружка, к счастью, пустая.

- Отходим к задней двери, - скомандовал мой спутник, легко выдергивая меня из ненадежного укрытия, и небрежно опустил кувшин с «вином» на голову преградившего нам путь здоровяка.

- И побыстрее, пока стража не нагрянула, - согласилась я и дернула его за руку, заставляя пригнутся. Выломанная из лавки доска просвистела над нашими головами и с грохотом переломилась о спину какого-то бедолаги.

- Получай, тварь! - натужно взревели сзади, я обернулась и поняла, что увернуться уже не успею: сверху на меня неотвратимо опускался увесистый обломок стола, крепко зажатый в чьих-то давно не мытых ручищах. Я зажмурилась в ожидании удара, но его, почему-то не случилось. И в переполненном трактире вдруг стало тихо, будто в Храме среди ночи.

Осторожно приоткрыв один глаз, я опасливо огляделась. Деревяшка, чуть не проломившая мне череп, почти все от меня закрывала, но причину странной тишины было видно и так. Все, кроме меня, замерли без движения и, кажется, даже не дышали.

Опомнившись, я отползла в сторонку и завертела головой в поисках одного господина, к сомнительному обществу которого успела привыкнуть. Нашелся он почти сразу, застывший на полушаге с вытянутыми в мою сторону руками и странным выражением на лице. Не особенно надеясь на успех, я изо всех сил встряхнула его за плечо. С таким же успехом можно было трясти изваяние Вестейна Завоевателя, что на дворцовой площади. Да и жизни в Вестейне, пожалуй, побольше будет.

Прислушавшись, я разобрала чьи-то голоса за стеной, потом залаяла собака, мимо простучали копыта и где-то далеко заплакал младенец. Значит, снаружи все по-прежнему. Может, попробовать вытащить эту статую из трактира? Оставить его вот так попросту подло и никакое спасение мира этого не отменит.

- Не смей умирать, слышишь, - пыхтела я, пытаясь сдвинуть нечеловечески тяжелое тело с места и при этом не уронить на пол. Получалось плохо. Точнее совсем не получалось, потому что его будто кто гвоздями приколотил к щербатым грязным доскам.

- Больно видеть столь напрасный труд, ведь задуманное вами не под силу никому, - печально произнесли за моей спиной и я испуганно подскочила.

Оборачиваясь, я уже знала, кого увижу. Мыслимо ли спутать этот голос с каким-то другим в целом мире?

Прекраснейший из живущих склонил голову в приветствии и жестом указал мне на чудом уцелевшую лавку. Терпеливо подождал, пока я усядусь, и только тогда изящно опустился на стоящий неподалеку трехногий табурет.

- Все эти люди мертвы? - осторожно спросила я, и голос мой прозвучал до того похоже на хриплое карканье птицы-падальщика, что я невольно вздрогнула.

Честно говоря, волновал меня сейчас только один из присутствующих. Никогда себе не прощу, если из-за меня...

- Уверяю вас, мое вмешательство в ход времени никому не причинит вреда, - заверил меня мой странный собеседник. - Прошу простить меня за столь отчаянные меры, но иной возможности для разговора могло и не представиться, а разговор этот в высшей степени важен и для вас, и для меня, и для всего этого мира. Немалых усилий стоило разыскать вас, и было бы непростительной оплошностью потерять вас вновь из-за вульгарной трактирной драки.