Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник) - Злотников Роман. Страница 36

– Привет, папские дети, я – атаман Путята.

– Рады приветствовать благородного боярина, – учтиво ответил капитан.

Атаман добродушно кивнул и спросил подчеркнуто небрежно:

– Куда и откуда, гости?

Тут отворилась дверь, и в БИЦ ввалился дон Киор в боевом скафандре. Увидев лицо на экране, он на мгновение замер, а потом откинул забрало и взревел:

– Клянусь святым Феоктистом, это же Путята!

Атаман настороженно всмотрелся, и лицо его расплылось в улыбке.

– Пивной Бочонок!

Старый дон оглушительно расхохотался:

– Уж кого не ожидал встретить в этой глуши, так это тебя, охальника!

Тот заржал:

– Так в глуши нас только и встретишь! – Он похлопал себя по шее. – А ты, значит, живой еще! А до Новограда так и не добрался. Ведь обещал.

Из-за спины дона Киора выглянул Сивый Ус:

– В каждой таверне клянется, что все бросит и прямиком на Новый Город.

– Ба, и Сивый Ус здесь!

Дон Шарлеман, улыбаясь, кивнул:

– Весьма рад тебя видеть, Путята.

Боярин опять повернулся к дону Киору:

– Ну так что мешает-то?

Пивной Бочонок развел руками:

– Да знаешь, всегда какие-нибудь неотложные дела подворачиваются.

Атаман опять захохотал, потом, успокоившись, обвел взглядом БИЦ:

– Ладно, папские дети, может, помощь какая нужна?

Капитан вопросительно посмотрел на дона Киора. Тот успокаивающе кивнул в сторону экрана:

– Побратим.

Капитан облегченно вздохнул и улыбнулся:

– Благодарю за предложение, благородный боярин. – Он выдержал паузу и вкрадчиво произнес: – Сказать по правде, нам очень нужна помощь.

Путята усмехнулся:

– Ну ясно, теперь надолго здесь застрянем. Ладно, папские дети, что с вас возьмешь. Жалуйтесь.

…Через два месяца они вошли в систему Нового Города. За два дня до того их нагнали два ушкуя, посланные за кардинальским ботом, и когда на экранах вырос голубой, укутанный белыми облаками шар Новограда, на мостике флагманского ушкуя, кроме боярина Путяты и его побратимов, стоял скрюченный от злости кардинал. Его сокровища лежали в сейфе боярина. На злобный монолог о том, что все найденное является собственностью курии и, если боярин попробует хотя бы пальцем дотронуться до багажа кардинала, то будет иметь дело с самим Папой, Путята просто ответил: «Ну и что?» – и преспокойно забрал весь багаж.

Ушкуи приземлились на поле столичного космопорта. Когда открылся люк шлюзовой камеры и гости шагнули на плиты посадочного поля, у всех перехватило дух, а боярин произнес как-то особенно ласково:

– Вот он, наш град Рюрик.

Город сиял золотыми маковками церквей и высокими башнями колоколен. Над крутыми зелеными крышами домов, утопающих в садах, плыл малиновый перезвон колоколов. Дон Киор восхищенно цокнул языком:

– Никогда не видел столь красивого города.

Перезвон набирал силу, на дороге, ведущей к городу, показалось несколько десятков всадников, нахлестывающих коней, а над садами, будто стаи вспугнутых птиц, взмывали вверх десятки флаеров. Путята усмехнулся:

– Ну, сейчас толпа привалит! Что ж, гости дорогие, придется потерпеть.

На следующее утро Ив оторвал голову от подушки и, с трудом, помогая себе руками, сел на огромной кровати. Голова раскалывалась. Во рту было сухо и противно. Он осторожно скосил глаза, разглядывая свой все еще раздутый от непомерного количества съеденного и выпитого живот, и застонал. Дверь в просторную светлицу тихонько приоткрылась, и на пороге появился Пип. Со страдальческим выражением лица он шагнул вперед и остановился, держась за стену. Ив тяжело вздохнул и, стараясь не двигать головой, спустил на пол ноги:

– Сколько же я спал?

Пип попытался пожать плечами, но охнул и схватился за голову. Ив вздохнул:

– Понятно. А времени сейчас сколько?

Пип осторожно поднял к глазам запястье руки и удивленно хлопнул глазами:

– Так ведь это, полдень уже.

Ив неосторожно присвистнул и вновь сморщился:

– А где Пивной Бочонок и Сивый Ус?

– Здесь. – Из-за двери раздался слабый, но бодрый голос, и на пороге возник дон Киор с каким-то жбаном в руке.

Ив взвыл:

– Нет, только не это!

Пивной Бочонок тихонько рассмеялся:

– Не бойся, это лекарство.

– Неужели от этого есть лекарство?

В проеме двери появился Сивый Ус:

– Не сказать, чтобы очень сильное, но немного полегчает. Рассол это.

Счастливчик прислушался к своим ощущениям и, тяжело вздохнув, согласился:

– Давайте.

Обед грозил стать столь же тяжким испытанием, но, к счастью, дон Шарлеман встал и, произнеся витиеватый тост, учтиво попросил хозяев сбавить обороты. Те переглянулись и, добродушно пробормотав: «Папские дети», – уже не так строго смотрели за тем, чтобы кубки гостей снова наполнялись после каждого тоста. Наконец неспешный обед подошел к концу. Когда гости из местных бояр, вежливо откланявшись, покинули зал, Упрямый Бычок наклонился к уху боярина и нетерпеливо спросил:

– Благородный Путята, когда мы наконец займемся моим кораблем?

Тот хмыкнул, добродушно хрястнул дона Диаса по спине, чуть не сбив его с ног своей медвежьей лапищей, и успокоил:

– Уже занимаемся.

– Как? – не понял тот. Путята пожал плечами:

– А чего ж время-то терять, у меня набег был легким, ушкуи все в порядке, так что верфи свободны. Как вчера сели, так мои ребята сразу за работу и принялись. У нас, ушкуйников, закон – сначала корабль в порядок приведи, а уж потом и гулять. Бывает, две недели из доков не вылезаем, прежде чем пора пировать придет.

– Да, но…

– Вы – гости, – серьезно ответил боярин, потом улыбнулся: – Да и наши ушкуи в порядке, вот и гуляем.

На Новом Городе они пробыли долго. Все изрядно отъелись, даже у Сивого Уса, представлявшего до сих пор живую иллюстрацию к пособию по изучению анатомии человека, образовался заметный животик. Каждый день, после обеда, они совершали променад на лошадях. В центре Рюрика нельзя было пользоваться никаким транспортом кроме лошадей и собственных ног; все транспортные артерии заканчивались у окружного монорельса. Вообще-то сначала это было не слишком приятно. Доны держались в седле как мешки, только Пип действительно не соврал, когда говорил, что умеет ездить на лошади. – ездить он и вправду умел, но только шагом. Постепенно все втянулись, а Счастливчик – тот вообще стал выглядеть заправским наездником. Дон Диас дни и ночи пропадал на корабле, появляясь, только чтобы перекусить или о чем-то договориться с боярином Путятой. При этом вид у него был лихорадочно-восхищенный, а глаза возбужденно блестели. Когда дон Киор встретил его однажды в коридоре, Упрямый Бычок вцепился в его рукав и восторженно зашептал:

– Слушай, Пивной Бочонок, что они тут творят с кораблями, это что-то невероятное! Конечно, линкор или даже крейсер им не построить, доки у них маловаты. Но если бы они поставили на поток свои ушкуи, то верфи «Мэйл Годдарт компани», да и, пожалуй, «Самсунг шипбилдинг» вылетели бы в трубу. На их корветы и эсминцы никто бы и не взглянул. – От полноты чувств дон Диас хрястнул правым кулаком по левой ладони: – У меня будет самый скоростной и вооруженный корабль среднего класса в обитаемом пространстве. То есть за исключением ушкуев, конечно, – поправился он и, довольно прищурившись, добавил: – Страшно подумать, какую цену я смогу заломить за найм в следующий раз.

Дон Киор усмехнулся:

– А кто сейчас заплатит за ремонт?

Капитан расплылся в широкой улыбке:

– В моем контракте указано, что в случае повреждения корабля во время миссии ремонт оплачивает курия, причем подрядчика определяю я сам.

Пивной Бочонок расхохотался:

– Значит, за все заплатит кардинал? Клянусь святой фунгильдой, это отличная шутка! Сперва ободрали как липку, оставив без всего найденного на Зовросе, а теперь еще и изрядно облегчат кошелек. Ведь, я так понял, ты не стесняешься в расходах? Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнает, во что обошлась ему эта экспедиция…