Это — вызов (СИ) - Благосклонная Ядвига "Bambie". Страница 32

— Глеб, — промолвила я, несколько нервно, прикусив губу, — я не должна была. То есть, это же ваш дом, и вам решать, кого приводить и когда…

Я бы и дальше продолжала подобный несвязный поток слов, если бы черноволосый не взял меня за руки и жестом не приказал молчать.

— Камила, это не из тебя. У нас есть правила. Если кто-то приводит девушку домой, и у них несерьезно, значит, мы друг друга предупреждаем. Кроме вечеринок, конечно. Кстати, правило это мы придумали из-за Тима, а то наш дом превратился бы в притон. Этот парень трах… — тут он внезапно замолчал, а затем, сглотнув, сказал, — неважно.

— Уф, ладно, хорошо, — проговорила я.

Я расслабилась. Последнее чего бы мне хотелось, это стать яблоком раздора между ребятами.

***

Я сижу на пледе, наблюдая за тем, как старательно Глеб устанавливает телескоп.

— Иди сюда, — подзывает он меня жестом руки.

Я встаю, и, как только подхожу, парень притягивает меня в объятия. Он показывает мне карту созвездий, а затем говорит смотреть в телескоп.

Сперва я ничего не понимаю, однако спустя десять минут стараний моего терпеливого учителя, все же различаю созвездие «северная корона». Это настолько приводит меня в восторг, что я затаила дыхание и приоткрыла рот.

Парень посмеивается с меня, но я не обижаюсь. Отнюдь.

— Останься сегодня со мной, — шепчет он мне на ухо.

Его предложение заставляет меня на долю секунды застыть, но я быстро беру себя в руки, пытаясь сделать беспечное выражение лица, и произношу:

— А что мы будем делать?

Я слышу, что парень цокает. И должно быть, бормочет, что-то отдаленно похожее на: «ну точно, не то, что я хочу», а после говорит уже более разборчиво:

— Фильм посмотрим.

Я задумываюсь, но после киваю в знак согласия и говорю:

— Но фильм выбираю я.

Баринов улыбается.

— Как скажешь, зайка.

Мы проводим на крыше, еще, по меньшей мере, час, прежде чем вернуться в его комнату. Глеб сразу же, заставляет меня позвонить бабушке, а сам между тем уходит в душ.

Бабушка не удивлена, поэтому лишь желает мне спокойной ночи.

Я лежу на кровати Баринова, пялясь в потолок, когда открывается дверь в комнату.

Я замечаю, что парень в полотенце. Впрочем, это меня не удивляет. Глеб - кто угодно, но уж точно не скромник.

Парень подмигивает мне, на что я заказываю глаза, а затем скидывает полотенце с бедер.

Я вскрикиваю от неожиданности и закрываю глаза.

— Баринов, ты придурок! Оденься! — верещу я, по-прежнему пряча глаза.

Я слышу, как он смеется, а затем подходит ко мне.

— Зачем? — спрашивает парень, пытаясь мои руки отодрать от лица, однако я вцепилась в свое лицо мертвой хваткой, несмотря на то, что мои глаза зажмурены.

— Придурок! Затем!

Мои крики раззадорили его еще больше, и он уже вовсю хохочет.

— Да, расслабься. Я одет, — произносит черноволосый.

Я приоткрываю один глаз и ощутимо расслабляюсь, когда замечаю на нем боксеры.

— Ты идиот! — шиплю я, ударяя его в плечо.

Он усмехается, а затем притягивает меня к себе и целует. Это заставляет меня забыть обо всем на свете. Вплоть до своего имени. Поэтому когда Глеб отрывается от меня, мы тяжело дышим, а мои глаза затуманены, а в голове каша.

Парень встает, а затем идет к комоду. Я все еще нахожусь в смятении, когда он меня о чем-то спрашивает.

— Камила! — прикрикивает сероглазый, что заставляет меня тотчас же очнуться.

— М-м? — спрашиваю я, морщась.

— Держи, — протягивает он мне свою футболку.

Я растеряно уставилась на него, не имея представления, что он от меня хочет, однако спустя секунду до меня доходит.

Я не брала с собой пижаму. На этот раз никаких топиков.

Я смотрю на футболку, словно на самую ядовитую вещь, но все же беру ее из рук парня.

— А штанов нет? — слабо и несколько неуверенно звучит мой голос.

Баринов заказывает глаза и качает отрицательно головой, на что я вздыхаю, а затем топчу в душ.

Я в который раз поправляю футболку. Вопреки тому, что она достает мне почти до колен, я чувствую себя неловко. Футболка черная, но моя грудь все равно выделяется. Не то чтобы у меня был третий размер, но по поводу груди, я никогда не комплексовала. Я рычу в отчаянии и понимаю, что со своей робостью мне все равно придется справляться. Мне двадцать лет, а не пятнадцать. Люди в моей возрасте и не такое творят, а я боюсь выйти в футболке к своему же парню.

«Ладно, прекрати истерику», — успокаиваю я себя мысленно, после чего приоткрываю дверь и осматриваюсь по сторонам.

Я знала, что на третий этаж редко кто ходит, но все равно боялась, что кто-то из парней, за исключением Баринова, застанет меня в подобном виде.

Благо, путь оказался свободен, поэтому, дабы не терять времени, я быстро прошмыгиваю в комнату черноволосого, а затем, не застав его, прыгаю со скоростью света в кровать, кутаясь в одеяло.

— Ты такая смешная, — слышу я смешок со стороны.

Я хмурюсь, а затем, повернувшись на голос, замечаю Глеба, который стоял около двери.

«Черт», — мысленно стону я от досады.

— Кхм, — откашливаюсь я, а после бурчу, — ничего смешного.

— Что будем смотреть? — спрашивает он, ложась около меня.

— Давай посмотрим, что-нибудь с Джимом Керри.

— Хм, неплохой выбор, — одобряет он, — как насчет «Эйс Вентуры»?

— Отлично, — хлопаю я в ладоши.

Парень встает, а затем что-то подсоединяет на телевизоре. Спустя пять минут мы лежим в обнимку, смотря любимый фильм.

Мы периодически смеемся. Я чувствую, как Глеб поглаживает мою спину или целует плечо, но ничего больше.

Когда фильм заканчивается, я уже практически сплю, поэтому лишь отдаленно слышу, как парень выключает телевизор, а затем притягивает меня к себе.

Глава 14

«Как ты?» — пишу я Глебу, между тем осматриваясь по сторонам в поисках Яны.

Это рыжеволосое (или же оранжеволосое) чудо сказала мне, что уже рядом, однако я стою уже возле галереи десять минут, а её всё нет. Очевидно, её «рядом» мое «далеко».

Я вздыхаю, когда в течение минуты не получаю ответа от Глеба.

Он уехал еще вчера утром, а приехать должен в субботу. Мы не виделись всего сутки, однако я скучаю. Должно быть, я Баринозависима, если такая болезнь вообще есть. Они играли в другой области. Насколько я поняла, это были их главные соперники. Два дня без Баринова не кажется таким уже большим сроком, но мне почему-то все равно не по себе.

— Бу, — вдруг кто-то схватил меня за плечо, что заставило меня вскрикнуть и обернуться.

Я недовольно поморщилась, а затем закатила глаза.

— Я тебя уже десять минут тут жду, — пробурчала я.

Девушка лишь пожала плечами, после чего обняла меня и произнесла:

— Извини, замоталась. Идем?

— Ага, — загорелась я тотчас же и, схватив Яну за руки, потащила к входу в галерею.

Благо, билеты покупать не пришлось. Им дала нам бабушка, а ей какой-то знакомый художник. Я не столь любила выставки, тем более современного искусства, но мне нравилась сама атмосфера и общество. Тихо, спокойно, утонченно, нет громких криков, здесь вряд ли услышишь: «Галя, быстрее шевели поршнями», или что-то в этом роде. Пусть я снобка, ну и ладно.

Не прошло и десяти минут, как Яна уже успела все раскритиковать. Впрочем, в некотором роде, я была с ней согласна. Хотя, были и достойные работы.

— Не понимаю я этой живописи, которые сиськами рисуют. Ужас какой, неужели кисти такие дорогие?! — возмутилась подруга, когда мы подошли к картине, между прочим, известной художницы, которая рисовала весьма пикантной частью своего тела.

Я не сумела сдержать смешок.

— Ну, видит она так. Это ж какие должны быть, чтобы такие «цветочки» нарисовать, — пробурчала я, внимательно присматриваясь, а затем, посмотрев на свою грудь, вздохнула.

Яна цокнула, а после произнесла:

— Не вздыхай так. У тебя хоть что-то есть, а у меня, — кинула она недовольный взгляд на свою грудь, — тьфу ты, вообще ничего. Слушай, может, поэтому я Дане не нравлюсь?