Просто прости и просто помни (СИ) - Афанасьева Марина. Страница 8

На лестничной клетке меня ждал Глеб:

- Я не смог дозвониться. Вот и приехал.

- Я была у мамы. У нее сегодня День рождения.

- Хочешь поговорить?

- Нет. Хочу выпить. Составишь компанию? - В ответ он кивнул и последовал за мной в квартиру. Мы заказали еду и открыли бутылку вина. Разговоров не было, но мне нравилась эта тишина в его обществе.

Глава 6. Открытие

В одно августовское утро курьер принес букет французских роз. После позвонил Глеб и поздравил с годовщиной знакомства. Мило, спасибо, запомню.

Мы стали видеться чаще, точнее мы виделись каждый день. Мы вместе обедали, иногда ужинали, гуляли и смотрели фильмы. Мы не говорили о нас, не держались за руки, но при этом были очень близки. Мои друзья неодобрительно относились к нашему общению, но это был мой выбор, с которым им нужно было смириться.

В галерее дела шли неплохо. Местные художники и фотографы регулярно выставляли в ней свои работы, внося в наш скучный мир новые краски.

Это был обычный вечер четверга. Папа попросил заехать в пустующий дом за почтой. Непонятное чувство, когда ты приезжаешь в обожаемое тобой место, но больше не можешь в нем находиться, из-за разрывающих душу воспоминаний. Глеб решил составить мне компанию, чему я была рада. В этом доме больше не жило счастье. Теперь, это был простой особняк, такой же бездушный, как и большинство других на нашей улице. Почта была сложена в аккуратную стопку в папином кабинете:

- Мне всегда нравился этот дом.

- Ты себе даже представить не можешь, как сильно я его любила.

- А теперь?

- А теперь это просто недвижимость.

- Расскажи мне об этом месте.

- Ты и так все знаешь.

- А вдруг, я забыл. Хочу еще раз послушать.

- Ладно, но только одну историю. Не слишком хочется ворошить эту тему.

- Мне этого будет достаточно.

- Когда я была маленькой, мы очень много времени проводили с мамой. С ней мы танцевали, читали, придумывали истории, готовили и смеялись. Вечерами мы частенько сидели у камина, мама рисовала очередную картину, а я наблюдала за процессом. Иногда, укутавшись пледом, мы читали сказки, рассуждая о судьбе героев, о добре, о зле, о мире. Это были удивительные вечера.

- Твоя мама рисовала? - Прервал он меня.

- Да. А я разве не говорила?

- Нет. Картины тоже я не видел.

- Они все на чердаке. Мама не любила их показывать. Так сказать, художница, которая не жаждала признания.

- Почему?

- Не знаю. Эта тема никогда не поднималась в нашем доме. Возможно, ей не хотелось отдаляться от нас, может, у нее были другие причины. Но, рисовала она с душой.

- Я могу взглянуть на ее работы?

- Да, думаю, она не возражала бы. Пойдем на чердак, там пристанище ее картин.

Чердак нашего дома больше напоминал художественную мастерскую, нежели помещение для хранения вещей. У окна стоял мольберт, плетеное кресло и небольшой комод с кистями, красками, альбомом. Здесь до сих пор пахло мамой:

- Мамино укромное местечко, ее маленький мирок.

- Здесь очень уютно.

- Даже не знаю с чего начать. Вот, к примеру, этот портрет она нарисовала, когда мне было 5. А вот этот, когда мне было 10. Эта картина получилась после нашей первой поездки в Париж.

- Они невероятные! Теперь понятно, откуда у тебя твой талант.

- На самом деле, я много лет назад забросила живопись, да и рисовать, я начала спонтанно. Мама радовалась моим успехам, но никогда не пыталась через меня воплотить свои нереализованные мечты и цели, а просто помогала мне и направляла.

- Ты не хочешь выставить их в своей галерее?

- Думаю, мама не одобрила бы этого.

- А может, стоит? Здесь столько прекрасных работ!

- Нет. Хотя, я однажды думала об этом.

- Посоветуйся с отцом, подумай. Не обязательно называть имя твоей мамы и продавать картины, достаточно их просто выставить и показать обществу.

- Я подумаю над твоим предложением, но не сегодня.

- Я не стану настаивать.

Последующих несколько недель я провела в раздумьях. Глеб был прав, прав во всем, но я не имела права принимать подобное решение в одиночку. Собравшись с мыслями, я позвонила папе:

- Слушаю. - Сонно ответил он.

- Я тебя разбудила?

- На этой неделе я в Чикаго, у нас сейчас ночь. Что-то срочное?

- Нет, просто хотела поговорить.

- Давай поговорим, я все равно уже проснулся. Ты чем-то встревожена? Все нормально?

- Да, не волнуйся. Все хорошо. А как ты поживаешь?

- Жив, здоров, чего и вам желаю. На самом деле, я в порядке.

- Пап, скажи, а как ты смотришь на то, если я посвящу маме выставку.

- Ты же уже одну проводила, хочешь новую?

- Я неправильно выразилась. Что если, я проведу ее выставку?

- Ее выставку?

- Да. Я подумала, что это хороший повод для почтения ее памяти.

- Что ты собралась выставлять?

- Ее картины, те, что пылятся на чердаке.

- Я не против. Эти работы слишком долго находились в коробках.

- Так просто. Я уже речь приготовила, чтобы получить твое согласие.

- Я и сам хотел тебе это предложить, только слова подобрать не мог.

- Отлично, я все устрою!

- Тебе помощь нужна?

- Нет, я справлюсь. Спасибо.

- Дочь, я редко тебе это говорю, но я люблю тебя.

- Я тебя тоже. Ты приедешь?

- Могла бы и не спрашивать. Конечно!

- Тогда, до следующего звонка или до скорой встречи.

- Береги себя, кроха.

- Ты тоже.

Записав свои мысли в блокнот, я позвонила Глебу:

- Надеюсь, не разбудила?

- Ты же знаешь, я в такое время уже не сплю.

- Нужна твоя помощь.

- Что-то случилось?

- Я поговорила с папой, в общем, мир увидит ее работы.

- О, это отличные новости!

- Мне приехать к тебе?

- Нет, давай встретимся в одном месте, адрес сейчас пришлю.

- Сколько у меня есть времени?

- Тебе хватит часа, чтоб собраться?

- Да, вполне.

- Тогда, через час жду тебя.

- До встречи.

Место запланированной встречи находилось за городом. Это была старая усадьба, принадлежавшая одному знакомому моего дедушки. Погода была солнечной, ветер играл с моими волосами. Глеб приехал на несколько минут позже меня:

- Без проблем добрался?

- Да. Я знаю это место. Был здесь несколько лет назад.

- Но, что здесь особенного?

- Здесь в детстве мама училась рисовать.

- Ты хочешь здесь провести выставку?

- Ага. Не зря же я тебя сюда пригласила.

- Ты была здесь раньше?

- В далеком детстве. Случайно вспомнила об этом месте. Здесь так красиво! - Усадьба была окружена деревьями и кустами. Каменные дорожки вели к скульптурам и фонтанам, стоявших здесь на протяжении многих лет. Фонтаны давно не работали, но не переставали завораживать своей красотой. Около одного из них, стояла скульптура девушки, прижимающая снимок к груди. Она была печальной, во взгляде читалась боль. Казалось, что ее волосы безжалостно трепал ветер, если не учитывать того, что они были из мрамора. Этот образ был запечатлен на одной из маминых картин:

- Красивая статуя. Знаешь историю этого места?

- Лишь небольшие части. Это дочка Корнея Альбертовича - хозяина усадьбы.

- Она была красивой.

- Ты прав. Ее звали Азалией.

- Ты ее знала?

- Только с маминых историй. Девочка с цветочным именем и небесно-голубыми глазами, так о ней всегда говорили.

- Что с ней случилось?

- Почти четверть века назад она покончила с собой. Как мне рассказывала мама, она была влюблена в одного юношу, и на этом месте они тайно встречались. Ее отец не одобрял выбор, как обычно бывает в таких семьях, и хотел, чтобы прекрасная дочь вышла замуж за кого-то вроде тебя, но сам знаешь, сердцу не прикажешь. Тогда Корней Альбертович придумал план, по устранению нежелаемого ухажера. Ничего необычного, просто работа в другом городе, с которой он так и не вернулся. Здесь вместо фонтана раньше была скамья. Так, Азалия проводила на ней дни и ночи, в ожидании своего любимого. Корней был встревожен ее состоянием и решил покончить с этим, послав письмо, якобы от имени того, кому было отдано ее сердце. Конечно, все напоминает сюжет дешевой мелодрамы, но так оно все было на самом деле. В письме говорилось о том, что вся их история никогда не будет иметь продолжения, и что он встретил другую, и что больше не вернется. Сердце Азалии было разбито. Утром, ее нашли на этой скамье мертвой, она отравилась. Неизвестно, где она взяла яд, все подробности не озвучивались, но я знаю, что после этой трагедии был установлен этот фонтан и статуя.